– Да? – удивился Павел. – Она чем-то знаменита?

– С ней связана какая-то легенда, кажется, Ефросиньюнасильно постригли в монахини.

– Как интересно, – произнес Павел без намека наинтерес. – Если честно, я не большой любитель истории.

– Археологи считают, это будет сенсация, – не отставалая. – Еще немного – и плиту полностью очистят от мусора, и тогда гробницуможно будет вскрыть. Надеюсь, это произойдет на днях и мы станем свидетелямисобытия.

– Хотите написать об этом? – вежливо поинтересовалсяПавел.

– Если обнаружится что-то интересное, – кивнула Женька.Павел тоже кивнул и вновь заговорил о рыбалке.

Вскоре Женька стала откровенно скучать, да и мне,признаться, их разговоры до смерти надоели. Павел, точно опомнившись, предложилЖеньке прогуляться к озеру, и они удалились.

– Не зря он о нашем походе в лес спросил, – зашептала яИлье за неимением Женьки. Очень хотелось обсудить все это. Илья кивнулнебрежно, тут появилась Вера и спросила, когда мы будем ужинать. Мы ответили,что дождемся Женьку.

Где-то через час они вернулись, и Павел остался ужинать снами, по этому случаю Илья вспомнил о бутылке коньяка в своем номере и сходилза ней. Я боялась, что разговор вновь зайдет о рыбалке, но мужчины решили бытьджентльменами и усиленно нас развлекали. Потом Павел взглянул на часы и сприскорбием сообщил, что ему пора уезжать. Женька проводила его до машины имилостиво поцеловала на прощание. Он уехал, а я порадовалась, что теперь можнобез опасений все обсудить, но Илья сидел, точно воды в рот набрав, и совершенноне желал делиться своими идеями. На все наши расспросы отвечал односложно, акогда мы с Женькой, разозлившись, стали более настойчивыми, сказал:

– Не будем торопиться с выводами. Следующий шаг за ними.

Конечно, мы захотели знать, кого он имеет в виду, но непреуспели, рассердились, потом обиделись и в досаде собрались идти спать, каквдруг в холле зазвонил телефон. Вера подошла к стойке, сняла трубку и позвалаЖеньку:

– Вас спрашивают.

Женька взглянула на меня, пожала плечами и отправиласьвыяснять, кому могла понадобиться.

– Слушаю, – сказала она и замолчала. – Он уехалдовольно давно, – с беспокойством заметила она. – Прошло никак неменьше часа, так что ему уже пора бы вернуться.

Женька записала чей-то номер телефона и подошла к нам.

– Звонил Валентин. Интересовался, стоит ли ждать Павла, онина рыбалку собрались.

– Чтобы доехать до Прохоровки, больше двадцати минут непонадобится, – нахмурилась я.

– Куда же он делся? – забеспокоилась Женька. Я-тодумала, что она беспокоится о Павле, но ее одолевали совсем другие мысли. –Что, если он в монастыре?

– Гробницу вскрывает? Это вряд ли. Там же Волков со своимиребятами.

– Волков работу уже закончил, – продолжала хмуритьсяЖенька. – Стемнеет скоро, и матушка их, как всегда, выдворила за пределымонастыря. А монастырская стена в двух местах почти обвалилась, так чтопролезть внутрь минуя калитку – плевое дело.

– Точно, – поддакнул Илья. – Я бы на всякий случайвзглянул.

И мы отправились в монастырь. Волков со своими ребятамиустроился неподалеку, палатка уже стояла, на костре что-то варилось, булькая впрокопченном котелке. Место для лагеря Волков выбрал в нескольких метрах отмонастырских ворот – предосторожность совершенно излишняя, если иметь в видуЖенькино замечание.

Однако тут же выяснилось, что Волков бдительности не теряети время от времени кто-нибудь из рабочих проверяет раскоп, опасаясь, правда,попасться на глаза матушке. Мы присели у костра, поинтересовались, как идетработа, и получили исчерпывающий ответ. Завтра, в крайнем случае послезавтра,площадку полностью расчистят, и тогда можно будет приступить к главному:поднять плиту и наконец-то узнать, есть под ней захоронение или нет.

– Конечно, есть, – убежденно кивнула Женька, глаза ее всвете костра сияли в предвкушении разгадки великой тайны.

– Что это? – вдруг сказал Волков и замолчал,прислушиваясь. – Вот опять… Слышите?

Лично я ничего не слышала.

– Вроде кричит кто-то?

Мы опять прислушались. Тишина.

– Видно, это у меня на нервной почве, – пожаловался Волков. –Уж час, наверное, глючит, как будто кто-то зовет.

– Это не в монастыре, – заметил Илья. Неужто тожечто-то услышал? – Скорее где-то ближе к озеру. Давайте-ка пройдемся.

Мы направились к озеру, обогнули монастырскую стену и первымделом увидели машину Петренко. Она стояла вплотную к стене, ни с дороги, ни темболее из деревни увидеть ее было невозможно.

– Что я говорила, – ахнула Женька – Скорее в раскоп,поймаем его на месте преступления.

Но Илья, совершенно не реагируя на ее слова, подошел кмашине и, вместо того, чтобы заглянуть в нее, приблизился к краю обрыва ипосмотрел вниз.

– Высота приличная, – сказал он, и мы с Женькойиспуганно переглянулись, после чего заторопились к спуску. Вот тут мы иуслышали слабый крик:

– Помогите… – не крик даже, а скорее стон.

Мы бросились вниз, обгоняя друг друга.

– Павел, – заголосила Женька и услышала в ответ:

– Я здесь, помогите.

Теперь мы бежали по берегу озера и в густой траве увиделиотчетливый след, а затем обнаружили Павла, он лежал на спине, держась рукой заправую ногу, и страдальчески морщился.

– Слава богу, – увидев нас, пробормотал он. –Охрип, пока звал на помощь, думал, мне до самой деревни ползти придется.

– Что с тобой? – бросилась к нему сердобольная Женька,начисто забыв, что еще несколько минут назад он числился в злейших врагах.

– Кажется, ногу сломал.

Илья с Волковым склонились к нему. Илья громко чертыхнулся испросил:

– Как тебя угораздило?

– Сам не знаю. Вышел из машины, хотел взглянуть на крест,оступился и полетел вниз. От боли потерял сознание. Очнулся, стал звать напомощь – бесполезно. Решил ползком добраться до деревни, кажется, еще разсознание потерял.

– Неудивительно. У тебя открытый перелом. Сейчас подгонюмашину и отвезем тебя в больницу. Придется потерпеть. Конечно, лучше бы «Скорую»вызвать, но, боюсь, она добираться сюда будет гораздо дольше.