– За что?

– За то, что подтолкнула меня сделать это. Как-то легче стало от того, что похоронили ее нормально.

Что ж, хоть кому-то из нас это помогло.

– Увидимся через неделю, – сказал Йорген. – Моя семья, наверное, распишет каждую минуту моего освободившегося времени. – Он посмотрел на меня, и на его лице вдруг появилось очень странное выражение. – А у этого разбитого корабля… у него есть работающий антиграв?

– Я… да. – (Йорген помог мне, и он уже знал достаточно, чтобы при желании устроить мне неприятностей выше крыши. Он заслуживал честного ответа.) – Да, у него есть антиграв. И вообще, весь корабль в более хорошем состоянии, чем ты думаешь.

– Тогда почини его, – сказал он. – Почини и летай. Найди способ и одолей их. За всех за нас, у кого нет твоего мужества.

С изумлением я уставилась на него, но он уже отвернулся, стиснул челюсти и сжал руль обеими руками. Поэтому я просто спустилась вниз и отцепила ускоритель. Мы находились достаточно близко от пещеры, чтобы я могла подлететь на М-Боте к ускорителю, прикрепить его и вернуться обратно в пещеру. Хотя для этого мне бы понадобилась цепь, и я отцепила только один конец.

Я помахала Йоргену рукой, и когда он поднял аэромобиль, цепь соскользнула с буксировочного кольца и упала рядом со мной. Йорген ничего не спросил. Просто улетел в сторону Альты. К своим обязанностям.

В каком-то смысле это было правдой. В каком-то смысле я действительно была свободнее его. Рехнуться можно.

Я вытащила из рюкзака рацию:

– Эй, М-Бот, угадай, что я тебе привезла?

– Гриб?

– Лучше.

– Два гриба?

Я улыбнулась:

– Свободу.

– Ничего не хочу знать о том, где ты это взяла, – сказал Тор.

Он стоял подбоченившись и смотрел на ускоритель, который мы с М-Ботом перенесли в пещеру.

– Вот поэтому ты и стал инженером, – сказала я. – Потому что ты умный.

– Недостаточно умный, чтобы держаться подальше от этого безобразия, – возмутился он.

Я ухмыльнулась. В комплект для техобслуживания М-Бота входил мобильный антиграв для ремонтных целей, микроскопический по сравнению с основным, с которым он летал, это был небольшой обод размером в две мои ладони, с перезаряжаемым источником энергии.

Мы с Тором подсунули антиграв под ускоритель, и после включения он поднял эту кучу металла в воздух примерно на метр. Совместными усилиями мы затолкали его под брюхо М-Бота, рядом с тем местом, где ему надлежало быть.

– Ну что? – спросила я. – Подойдет?

– Возможно, я смогу сделать так, чтобы подошло, – сказал Тор, ковыряясь в ускорителе гаечным ключом. – А вот смогу ли я сделать так, чтобы он работал, зависит от того, насколько сильно эта штука повреждена. Ну пожалуйста, скажи мне, что ты не уперла его с действующего корабля ССН!

– Ты же сказал, что ничего не хочешь об этом знать.

Тор покрутил ключ в руках, не отрывая взгляда от ускорителя.

– Когда станешь асом, не забудь поблагодарить меня в своей речи.

– Шесть раз.

– И назвать в мою честь первенца.

– Первенца будут звать Палач Деструкторов. Но второго могу и в твою честь.

– И испечь мне какое-нибудь сногсшибательное печенье из водорослей.

– Ты серьезно хочешь попробовать моей стряпни?

– Тьма, нет, об этом я как-то не подумал. Но когда я в следующий раз что-нибудь испеку, изволь меня хвалить. И чтобы я больше не слышал: «А с крысиным мясом было бы вкуснее».

– Слово пилота, – очень серьезно сказала я.

Тор снова подбоченился, потом улыбнулся до ушей:

– Мы ведь действительно это сделаем, а? Добьемся, чтобы эта старая развалюха полетела.

– А вот сейчас мне бы следовало обидеться, – сказал М-Бот через динамики на борту, – будь я человеком!

Тор закатил глаза.

– Слушай, займи чем-нибудь этот драндулет. Я не хочу, чтобы он трындел у меня над ухом, когда я работаю.

– Я могу одновременно разговаривать с ней и надоедать тебе! – сообщил М-Бот. – Многозадачность – важнейшее качество, благодаря которому искусственный интеллект действует эффективнее, чем человеческий мозг.

Тор посмотрел на меня.

– Только не обижайся! – добавил М-Бот. – У тебя очень красивые ботинки!

– Мы работаем над его комплиментами, – сказала я.

– Они даже почти не дурацкие, в отличие от остальной твоей одежды.

– Но ему еще надо потренироваться.

– Пожалуйста, просто не давай ему отвлекать меня, – попросил Тор, подтаскивая ящик с инструментами. – Вот честно скажу: встреть я того, кто решил, что это хорошая идея – построить машину, которая с тобой разговаривает, пока ты ее чинишь, я бы ему!..

Я залезла в кабину, опустила фонарь, чтобы загерметизировать ее и сделать звуконепроницаемой, и, сев в кресло, сказала:

– М-Бот, отстань от него. Пожалуйста.

– Если хочешь. Мои процессоры все равно заняты. Они пытаются сочинить подходящую шутку о том, что Тор устанавливает мне новую задницу. Однако мои логические схемы возражают, что более подходящая метафора для эжектора, который я использую для удаления отработанного топлива, – это анус.

– У меня нет никакого желания говорить о твоих копрологических функциях, – сказала я и посмотрела вверх, сквозь стекло фонаря, но там не было ничего, кроме черноты и темного камня.

– Я знаю, что человеческие существа в минуты уныния нуждаются в юморе, – сказал М-Бот. – Чтобы смягчить их мрачное мироощущение и заставить забыть свои несчастья.

– Я не хочу забывать мои несчастья.

М-Бот помолчал. А потом спросил, уже потише и как-то беззащитно:

– Почему люди боятся смерти?

Я хмуро взглянула на консоль, где находилась камера:

– Это что, еще одна попытка пошутить?

– Нет. Я хочу понять.

– Ты сыплешь пространными комментариями о людях, но не понимаешь такой простой вещи, как страх смерти?

– Дать ей определение я могу. Понять – нет.

Я снова запрокинула голову. Как объяснить смертность роботу?

– Тебе ведь недостает твоих воспоминаний, так? Тех баз данных, которые были уничтожены во время аварии? То есть ты понимаешь, что такое потеря.

– Понимаю. Но мне не может недоставать собственного существования – по определению. Так почему я должен этого бояться?

– Потому что… однажды ты перестанешь быть здесь. Перестанешь существовать. Будешь уничтожен.