Пока я размышляла над этим со скоростью улитки, Джорджи убрала влажные волосы с моего лица. Я благодарно сжала ее пальчики левой рукой. Такие крохотные и холодные, что мне страшно. Сквозь тело прошла дрожь, когда Джорджи наклонилась и поцеловала меня в лоб, будто это она моя старшая сестра.

На несколько минут я провалилась в небытие, а когда с трудом открыла глаза, Джорджи все еще сидела рядом, подтянув колени к груди, и смотрела на меня. Она никак не отреагировала на мое пробуждение – просто смотрела спокойным взглядом. Она тоже устала. Устала сидеть в темноте и бороться со страхом и неведением. И кажется, она уже знает, что должно случиться. Умненькая младшая сестра.

Я с трудом села и положила руку на ребро. Кровь пропитала повязку, которую любезно наложил Стивен. Правая рука неподвижно лежала на полу. Шевелить ею было страшно. Пока боль спит, я могу обдумать последовательность действий.

Но времени не было. Я не успела ни на чем сосредоточиться – к клетке, будто почувствовав, что я проснулась, подошел Стивен. Он больше не осторожничал, потому что знал, насколько я слаба. Но он не знал, что мне хватит сил, чтобы его отвлечь. Тогда Джорджи уйдет.

Она подняла голову, будто прочитав мои мысли. В уголках глаз собрались крупные слезинки, а затем скатились по щекам. Я хотела броситься к ней и обнять. Утешить. Заплакать. Я бы сделала это, если бы не чувствовала, что почти умерла.

Стивен возился у двери с подносом с едой. Кормежка всегда проходила у него по расписанию – явно привык к тюремным распорядкам. Пока он гремел алюминиевыми мисками, я облизала пересохшие губы с засохшей кровью и шепнула Джорджи:

– Маме и папе ни слова. – Ее глаза расширились, словно она собралась возражать. Я не позволила: – Они никогда не узнают, что здесь случилось, ясно? – Когда губы Джорджи начали дрожать, потому что она все поняла, я положила левую руку ей на шею, зарылась пальцами в грязные всклоченные волосы и строгим шепотом сказала: – Ни слова, Джорджи. Они не должны знать, что здесь случилось.

Если они узнают, как он измывался надо мной, что он со мной делал, мама не выживет, а папа…

Поднос опрокинулся. Джорджи вздрогнула и прижалась ко мне, словно крохотный птенчик. Я обернулась, наполняясь страхом до самых краев сознания. Клетка начала сжиматься, шаги Стивена гулко стучали в голове.

Стивен поднял голову, насмешливо взглянув на лампочку над клеткой, затем опустил взгляд на меня.

– У тебя действительно такой белый цвет лица или проблема в освещении? – Я сделала вдох, продолжая игнорировать его издевательства. Стивен продолжил: – Ты выглядишь словно ходячий мертвец. – Он неодобрительно покачал головой, цокая языком. – Так дело не пойдет.

Я хотела сказать, что еще пара экспериментов, и я истеку кровью, но не сказала. Я посмотрела на Джорджи, повторив установку:

– Родителям ни слова.

Она кивнула, на лице – ужас. В огромных красивых глазах страх и понимание. Она осознала, что я предупредила ее только по одной причине: когда она выйдет из этой клетки, меня не будет рядом.

Меня уже не будет.

Стивен, как и следовало ожидать, вышел из себя:

– Будешь игнорировать? – До моего слуха донесся звон ключей. – Знаешь, а ведь я мог быть и нежнее! Но нет, от тебя не дождешься вежливости, мисс Айрленд! Так что имей в виду: во всем происходящем виновата только ты и никто больше. Это ты виновата в том, что я сделал с тобой и твоей сестрой. Да, Джорджи?

Она дернула головой на звук своего имени, но я ухватила сестру за подбородок. Она уставилась на меня не моргая, и я уставилась на нее в ответ.

Она должна бежать. Как только откроется клетка, я наброшусь на Стивена, а Джорджи сбежит.

На секунду я увидела, как это происходит, а потом реальность наполнилась скрипом железной двери и мерзким голосом Стивена:

– И Лили умерла из-за тебя. Я слишком разозлился, что она отправила тебе сообщение, потому случилось то, что случилось.

О чем говорит это ничтожество?

Я застыла. Ярость охватила меня.

Он сказал, что убил Лили из-за меня? Он думает, что сможет повесить на меня вину за?..

Джорджи прижалась ко мне, обхватила руками за талию, сжав мое тело, испещренное незажившими рубцами, до боли. Ее крохотные плечи дрожали от страха и слез. Я позволила ей на секунду расслабиться, затем осторожно отодвинула от себя и покачала головой.

– Скоро, – шепнула одними губами. Она моргнула один раз, что означало «да».

Добившись необходимого ответа, я ухватилась за прутья клетки левой рукой и, опираясь на здоровую ногу, поднялась. Проглотила стон. Не хотелось смотреть вниз и видеть, как штанина на правой ноге превратилась в кровавую корку. Джорджи поднялась следом и прижалась к моему бедру. Думала, что я могу ее защитить.

Я сглотнула, пристально наблюдая за тем, как Стивен входит в клетку. Наконец-то, наконец-то он безоружен, уверен, что ему ничего не грозит и я бессильна. Да, я бессильна, но все равно смогу свалить его на пол. Я должна что-то сделать, пока еще могу двигаться, а у него нет ни дубинки, ни электрошокера – ничего.

Джорджи подняла голову и посмотрела на меня, но я смотрела лишь на Стивена: на его отвратительный шрам, на руки, с которых он смыл мою кровь, на рубашку и джинсы из плотной ткани. Долгое время я изучала Стивена, как коллекционер, который изучает любопытный экспонат. Я изучаю его сейчас так, как изучает мясник кусок мяса. Без предупреждения стены клетки вновь начали сжиматься вокруг меня. Чтобы они прекратили движение, я двинулась сама – вперед к Стивену. Он мягким голосом заметил:

– Знаешь, а ведь это ты была виновата в смерти Лили, но в тюрьму посадили меня.

Джорджи ухватилась пальчиками за мою штанину и следовала, не отставая, к двери клетки. Там все еще стоял Стивен. Он с улыбкой произнес:

– И тогда ты была виновата, Кая, и сейчас будешь виновна в том, что случится с Джорджи. Да, малышка? – Он улыбнулся, опуская взгляд на мою сестру. Я не успела среагировать, как вдруг Джорджи издала странный писк и бросилась к распахнутой настежь двери.

Я сделала два поспешных шага, выкрикнув ее имя, но подавилась, когда Стивен схватил ее за шею и сильно сжал. Ее грязные пальцы вцепились в его белое запястье.

– Ты ничего не сделаешь ребенку, – дрогнувшим голосом сказала я. Стивен сжимал горло Джорджи, а казалось, мое. Он держал ее перед собой, а казалось, это я нахожусь в его грязных руках. Это в мою кожу он впивается ногтями, желая причинить боль.

– Я знаю, что ты задумала, мисс Айрленд, – с издевкой пропело чудовище человеческим голосом. – Я у тебя в голове, Кая, у тебя в голове.

Нет, нет, нет, – посылала я Джорджи мысленные сигналы, уставившись на нее немигающим взглядом. Ее карие глаза превратились в две блестящие стекляшки.