chitay-knigi.com » Современная проза » Бессмертник - Белва Плейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 174
Перейти на страницу:

— Обидно изводить себя из-за ерунды, — мягко сказала Анна.

— Ты абсолютно права. Но ответь раз и навсегда — только не сердись: ты любила его? Я не спрашиваю, любил ли он тебя, потому что это очевидно, да я и не возражаю. Но я хочу знать: ты его любила? Да? Анна?

Она глубоко вздохнула:

— Я никогда его не любила.

Я пережила такую тягу, такую тоску, такие муки желания, они и сейчас еще возвращаются. Часто. Но ведь это не любовь. Или? Или?.. А будь я сейчас женой Пола — нуждался бы он во мне так, как Джозеф? И может ли совершенство — а это было совершенство — длиться?

Джозеф заулыбался:

— Я верю тебе, Анна.

— Ты не станешь больше к этому возвращаться? Покончено с этим?

— Покончено.

Если бы я сама могла быть уверена, Джозеф. Все бы отдала, лишь бы не причинить тебе боли. Ты и не знаешь, как дорог ты мне стал за эти годы. И это очень странно, потому что мы совсем разные люди. У нас разные вкусы, разные взгляды. Но я могла бы, не раздумывая, отдать за тебя жизнь.

Так, значит, это и есть любовь? В конце концов, любовь только слово, такое же, как тысячи других слов. Повтори его несколько раз, и оно обессмыслится. Дерево. Стол. Камень. Любовь.

— Анна, любимая моя, погаси свет… Иди ко мне.

Халат упал на стул с шелковым шелестом. Ветер снова ударил в окно, слабо задрожали стекла. Она ощупью пробиралась к кровати по темной комнате, а мысли по-прежнему теснились, наскакивали друг на друга, бежали вперед и вперед.

Нас гонят по жизни переменчивые ветра: сдувают под безжалостные колеса, возносят к благодатным солнечным садам. И без всякой причины, без всякой видимой причины…

Книга третья РАВНИНЫ

27

У дедули синий «крайслер» с откидывающимся верхом. Откинут он практически всегда, даже в этот солнечный, но холодный апрельский день. Дедуля считает, что свежий воздух — лучшее лекарство от всех болезней. Ноги у него почти не действуют, и машина управляется вручную. Передвигаясь рывками, на костылях, дедуля напоминает Эрику краба. Но стоит ему извернуться и вскинуть тело на переднее сиденье, он становится таким, как все: заправский водитель в кепочке, с трубкой в зубах. Ни за что не скажешь, что калека. Может, поэтому он и любит садиться за руль.

— Что ж, молодой человек, — произносит он, — проверьте дверцу и нажмите кнопку, чтобы ненароком не открылась.

Он вставляет ключ в зажигание, но не поворачивает — прислушивается. Из небольшой рощицы между конюшней и озером доносится слабое, мелодичное «фьюить-уить». Дедуля прикладывает палец к губам:

— Тсс… Знаешь, кто это? Лесной чибис. Близкий родственник восточного чибиса.

— Как он выглядит?

— Серый, а на крыльях по белой поперечной полосе.

«Фьюить-уить! Фьюить-уить!»

— Если выйти из машины, я его увижу?

— Возможно. Надо тихо-претихо прокрасться под деревья, сесть и сидеть там не шелохнувшись, почти не дыша. Пожалуй, я тебя завтра научу пользоваться биноклем.

Машина плавно трогается и катит по аллее, потом направо — за ворота — и выскакивает на главную улицу Брюерстона.

— Надо заправиться, — говорит дедуля. — Достань-ка книжицу с талонами на бензин, там, где перчатки. Нашел?

Владелец автозаправочной станции возится с чьей-то машиной. Увидев их, он выпрямляется и тщательно вытирает черные от масла руки.

— Добрый день, мистер Мартин. Бензинчику подлить?

— Будь так добр, Джерри. Сегодня у Эрика день рождения, празднуем на широкую ногу. Вот, поехали кататься.

— Поздравляю, поздравляю… Небось уже девять? Или десять?

— Семь, — уточняет польщенный Эрик.

— Да ну? Дня такого возраста прямо богатырь.

Дедуля заводит машину, и они едут по главной улице к озеру.

— Куда теперь?

— Я составляю завещание для Оскара Тоджерсона. Знаешь его ферму? Хочу заглянуть к нему, показать кое-какие идеи. Ему ко мне сейчас трудно выбраться, время горячее — сев. А у нас с тобой есть хороший повод прокатиться.

Вдоль дороги зеленеют рощицы, между ними мелькают пока еще пустые, заколоченные дачи. Сквозь деревья, на просвет, поблескивает озеро. Потом дорога, вильнув в сторону от воды, взбирается на гребень холма и — прямая как стрела — спускается в долину, разрезая надвое поля и фермы. Какой-то фермер вспахивает огромное, неоглядное поле. Впереди него буреет сухая, точно корка, земля с остатками колосьев, а позади она ложится темная и влажная, похожая на тающий шоколад. Мощные битюги мерным, неспешным шагом тащат плуг в гору.

— Давненько не пахали на лошадях, — говорит дедуля.

— А как иначе?

— Тракторами. Но сейчас война, бензина нет. Вот лошадки и взялись за дело. Э, гляди-ка!

Стайка птиц взмывает в поднебесье и, снова скользнув вниз, принимается кружить-танцевать на просторе.

— Ласточки, — определяет дедуля. — Как же я любил наблюдать за птицами, если б ты знал! Мне посчастливилось увидеть пернатых, которых орнитологи выслеживают годами. А когда мы жили во Франции, я выучил столько новых птичьих имен — целый словарь. Помню, как я впервые услышал, а потом и увидел соловья. Это такая радость, такая радость…

— Дедуль, а скажи что-нибудь по-французски!

— Je te souhaite une bonne anniversaire.

— Что это значит?

— С днем рождения.

— Красиво.

— Французский очень красив. Как музыка.

— Ты можешь сказать по-французски все, что захочешь?

— Конечно. Хотя теперь, пожалуй, не с такой легкостью, как когда мы жили во Франции. Языком надо пользоваться, иначе он быстро забывается.

— Я бы хотел побывать во Франции.

— Когда-нибудь съездишь.

— А ты поедешь?

— Боюсь, что нет, Эрик. На костылях трудно путешествовать.

— Тогда я тоже не поеду. Останусь с тобой.

Дед снимает правую руку с руля, сжимает пальцы Эрика.

— Я хочу, чтобы ты повидал мир. Я буду ждать тебя здесь. Всегда. — Рука снова ложится на руль. — Знаешь, я не в силах дольше хранить тайну. Мы с бабулей приготовили к твоему дню рождения сюрприз, подарок. Но получишь ты его не раньше середины лета. Примерно к празднику, к Четвертому июля. Еще не догадался, что это?

— Нет. — Эрик сосредоточенно хмурится. — Что?

— Что ты хочешь больше всего на свете?

Улыбка зарождается где-то глубоко, в горле, а потом вмиг выплескивается наружу. Эрик сияет.

— Собака? Щенок? Да, дедуль? Правда?

1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 174
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности