Когда он впервые узнал, что его положение, его жизнь особые, не то что у других ребят? От кого? Кто рассказал первым? Бабуля? Дед? Миссис Мейтер? Кто-то же объяснил ему, что родителей нет, что они умерли? Что он — Сирота. Но какой же он Сирота? В сказках, вроде «Золушки», Сирота — существо несчастное и печальное. Сироты должны голодать и спать у порога. Кстати, как это вообще возможно — спать у порога? Ноги вытянуть негде, да и спотыкаться о тебя будут.

А у него, у Эрика, есть дом, и в нем своя просторная комната, с камином. И кровать своя — с покрывалом, на котором изображены разные звери. И полка с книгами, и шкафчик, где лежат два конструктора — металлический и деревянный — и стоят самосвал и пожарная машина. И ест он всегда до отвала. Как же он может быть Сиротой?

Из-за Аварии. Что-то случилось с машиной, далеко отсюда, в Нью-Йорке. Машина разбилась, и родителей у него не стало. И он переехал сюда, к бабуле и дедуле. После Аварии. Оба слова — Сирота и Авария — почему-то представлялись ему всегда с большой буквы. Как выбитое на камне имя Люк Беллингем.

— Ну, вот мы и дома. — Дедуля выключает радио. — Эрик, достань, пожалуйста, с заднего сиденья костыли.

Бабуля выходит навстречу, помочь деду.

— Я так волновалась! Ведь уже пять часов. И Тедди тебя дожидается.

— Мы прекрасно провели время. Эрик познакомился со своим щенком, который только сегодня родился. И вообще — хорошо покатались. А ты, гляжу, принарядилась?

На бабуле белая шелковая блузка, заколотая золотой, с жемчужинками, брошью.

— Конечно. Ведь у Эрика день рождения.

Едва они переступают порог, слышится вопль Тедди:

— А что у тебя есть! Посмотри, что у тебя есть!

На полу лежит огромная картонная коробка, а в ней — наполовину внутри, наполовину снаружи — потрясающая красная машина. Как настоящая. В нее можно садиться, рулить и нажимать педали! С фарами, с медным рожком, с плетеными сиденьями! Настоящая гоночная машина.

Сердце у Эрика замирает.

— Это мне? Ты купил это мне?

— Да не я это, не я, — говорит Тедди. — Мой подарок в столовой лежит, вместе с остальными, сам будешь распаковывать.

— Это от Мейси, из Нью-Йорка, — произносит бабуля и, повернувшись к деду, добавляет: — Я думала — привезли складные стулья, которые ты заказывал, и открыла.

— Неужели не могла…

— Рядом стоял Тедди. Мы открыли коробку вместе, и было поздно.

— Ясно. Что ж, Эрик, машина неплохая, тебе развлечение. А теперь иди-ка наверх, вымой руки, переоденься. Скоро будем обедать.

— Я тоже пойду домой, переоденусь, — заявляет Тедди. — Мне мама велела надеть праздничный костюм, раз у Эрика день рождения.

— Конечно, Тедди, иди. И возвращайся к шести часам, — говорит бабуля.

Эрик ошарашенно встряхивает головой:

— Даже не верится.

— Ты о чем? — недоуменно спрашивает бабуля.

— И щенок Джордж, и эта машина. В один день.

— И это еще не все! — восклицает бабуля. — Беги наверх, мой хороший, переоденься скорее и — к столу.

На кровати костюм и чистое нижнее белье. Рядом выходные туфли. Он так счастлив, так возбужден! Собака! Красная машина с фарами от Мейси из Нью-Йорка. Эрик этого Мейси не знает, но он наверняка хороший и добрый, раз прислал такой потрясающий подарок.

— Ур-р-ра! — вопит он и, взвизгнув от восторга, начинает кувыркаться на ковровой дорожке около ванной. Еще кувырок, еще и еще. Наконец он утыкается в стену. Интересно, где держать машину? Может, в гараже? Надо немедленно выяснить!

Дедулина и бабулина комнаты в другом конце коридора. Оттуда доносятся едва слышные голоса. У них вообще очень тихий дом. «Никогда не кричи и не зови меня издали, — учит бабуля. — Раз ты хочешь что-то сказать, значит, это важно, а раз важно — потрудись дойти до меня и не кричать через весь дом».

Он подходит к двери. Они у деда. Вдруг бабулин голос чуть возвышается, и он различает слова:

— Как я могла утаить? Ведь рядом был Тедди. Он бы все равно проговорился. Прости, Джеймс, но другого выхода я не видела.

— Они согласились ради блага ребенка прервать любые отношения! Нельзя расшатывать ему нервы. Почему они не держат слово?

— Они его не нарушили. Мне кажется, они решили, что подарок… ко дню рождения… Ох, не знаю! Но им хочется что-то подарить!

— И эта показная расточительность! Машина стоит долларов сто.

— Не меньше. Я пошлю им уведомление, что посылка получена. Но, Джеймс, мне их все-таки жалко…

— У меня одна забота — Эрик, — резко говорит дед.

— Ну, разумеется.

Слышится шорох, словно кто-то встал со стула. Эрик спешит скрыться в своей комнате. Почему они сердятся на Мейси? За такую красивую машину! Она лучше, чем все игрушки Тедди, вместе взятые! Тедди бывает иногда очень противным. «Тебе, наверно, ужасно плохо без родителей», — говорит он. Нет же, нет! Ему не ужасно и не плохо. Дедуля и бабуля делают для него все, они его любят. Так что вовсе ему не плохо! Он представляет себе Тедди и показывает ему язык. А у тебя нет такой машины, Тедди! И щенка Джорджа у тебя тоже нет!

Да, странная история с этим Мейси. Прошлой зимой он прислал коньки — даже не на Рождество. Помнится, и тот подарок был дедуле с бабулей не по вкусу. Ну и ладно! Зато у него есть коньки, а теперь вот и машина!..

На обед подают бифштекс с жареным луком, чай с печеньем и вообще все его любимые кушанья. Тедди дарит ему воздушного змея. Бабуля с дедулей купили игрушечный парусник с высокой — по пояс Эрику — мачтой. Он будет запускать его на озере. Миссис Мейтер испекла шоколадный торт с белой глазурью и воткнула в него семь свечек. Нет, даже восемь, потому что одну полагается задувать в честь наступающего, восьмого года жизни. Прежде чем внести торт, она гасит в столовой лампы и люстру. Свечи вплывают в темноте, и все дружно поют «С днем рождения». Эрик задувает свечи и отрезает первый кусок.

— Какое желание ты загадал? — спрашивает Тедди, но бабуля говорит:

— Если расскажешь, не сбудется.

И он не рассказывает. На самом деле он толком и не знает, что надо загадать. Ничего особенного он не желает, только чтобы сейчас длилось всегда. Чтобы все в его жизни оставалось так, как есть…

И вот уже пора спать. За Тедди приходит отец из дома напротив. Эрик ложится. Бабуля целует его, подтыкает одеяло поуютнее.

— Чудесный день рождения, правда? — говорит она и тушит свет.

Он лежит в тепле и словно куда-то уплывает. Еще не вполне стемнело. За окном вечер, весенний вечер. Квакает лягушка, раз, другой, снова и снова, призывно и резко. Свистнула птица — верно, решила, что уже утро. Свистнула и умолкла. Завтра он выследит чибиса, покатается на машине и спустит на воду парусник. Надо только достать веревку, длинную-длинную. И еще он доест остатки торта. Семь лет. Сегодня ему исполнилось семь лет. Семь…