Воцарилась тишина. Одиссей кивнул, ведь он и так знал, что спасать терпящих бедствие граждан системы Гарра президент корпорации «Санко», увы, не планирует.

– Не понял, – моргнул Бульдог, который сидел подобравшись, готовый в любой момент взорвать свою бомбу. – Чего это ты так честно обо всём рассказал?

– Директива номер один, – равнодушно ответил Сёгун, – по умолчанию, подчинение живым.

– Хера себе подчинение, твоя миссия – нас убить.

– Приказ перекрывает директиву номер один, но саму директиву-то никто не отменял, – усмехнулся Фокс. – Мы под полным контролем Сёгуна и не способны ему помешать, поэтому он не видит причин предпринимать отдельные усилия, чтобы нас нейтрализовать до момента самоуничтожения, когда мы логично погибнем вместе с кораблём. А пока мы живы, почему бы не исполнять директиву номер один, не заботиться о живых на борту и не отвечать на наши вопросы.

– И что, он прав? – удивлённо оскалился Бульдог.

– Да, – равнодушно ответил ИИ.

– Не надо! – тут же сказал Фокс. – Не надо взрывать пульс-бомбу. Она не поможет.

Его предупредительный взгляд опередил сжатую руку Грая буквально на полсекунды.

– Там чуваки умирают, – проскрежетал губами гобур. – У них воздуха осталось максимум минут на сорок. И почему не взрывать?!

– Потому что Сёгун под нашим полным контролем и не способен нам помешать, – безмятежно ответил Одиссей Фокс.

Огни по всему ангару мигнули.

– Враждебный ИИ отключён от сознательного восприятия, – сообщил Гамма. – Хотя его фоновые исследовательские и аналитические операции продолжаются.

– Так ты не отдал свой корабль под контроль корпоратов? – слегка сбитый с толку, уточнил гобур.

– Конечно, нет, – сухо ответил Фокс. – Сёгун управляет фантомной баржей, а реализацию его приказов на настоящий «Мусорог» и реальный контроль всех ботов осуществляет Гамма, мой ИИ.

– Минутку, пацаны, – подал голос умп. – Я-то независимый! Мной никто не управляет! Хотите газировки?

– Ну лады, коллега, – осклабился Бульдог, выудив из холодильника баночку «Слюрма». – Я тебя чутка недооценил.

– Бывает. Гамма, нам срочно нужно связаться с экипажем «Гаррака».

– Я уже послал запрос и получил ответ. Вывожу на экран.

Перед ними открылось визио с разбитой вдребезги рубкой несчастного корвета. Но на сей раз три кресла поспешно сгрудились у экрана, и на невольных спасателей уставились три покрытых шерстью, практически собачьих мордахи: измученных, израненных, но живых и полных надежды.

– О, лапы Беглеца! – пролаял старший из них, уже седой. – Когда всё было кончено, в последние минуты, вы привели нам спасение!

Женщина с крапчатыми ушками, молодая, испуганная, с застывшей гермо-замазкой на страшно переломанной лапе и ссадиной на лице, тихонько заскулила в ответ, в её глазах блеснули слёзы.

А мужчина с окровавленным боком и без обеих ног, судя по всему, недавно ампутированных в полевых условиях, просто привстал на локте и поражённо смотрел на незнакомых чужаков. Кажется, он не верил, что судьба даёт им ещё один шанс.

– Нас несёт поток астероидов, в вашу сторону, – быстро сказал Одиссей. – У нас есть медкапсулы, фильтры, генераторы химического состава атмосферы, универсальный конструктор питания. И ремонтные роботы. Сейчас мы стабилизируем курс и начнём разгоняться. Если ничего не случится, мы в сорока единицах полёта от вас.

Существа застыли, надежда в их глазах сменилась страхом и болью.

– Нас осталось четверо, – прошептал старый. – Но воздуха нам хватит только на двадцать семь единиц.

– И нас всех несёт к центру, а там скорее всего смерть! – воскликнула юная гарранка. – Вам надо знать: в этой аномалии потоки сходятся в один узел, он является центром. Там нет звезды или планеты, а лишь максимально искажённый и перекрученный сгусток пространства, вывернутый наизнанку и отвергающий половину законов физики! Мы думаем, что вся река астероидов вращается вокруг самой себя!

– И по нашим расчётам, – хрипло кашлянул безногий, – Через этот узел не получится пройти целым и живым, нас всех… сомнёт.

В голосе побитого и искалеченного учёного был страх перед непостижимым и безжалостным космосом – куда больший, чем перед каким-то увечьем.

– Невозможно избежать попадания в узел, – пролаял он, – и его не развяжешь…

– Но его способен открыть идеальный ключ, – прошелестело сбоку, из капсулы, куда немногим раньше Одиссей опустил третий шар-скафандр.

Джанни Фло не любила говорить и вообще привлекать к себе внимание без крайней необходимости. Всё это время она привычно пряталась, стоя к пространству боком, но теперь проявилась – потому что время скрываться прошло. Настало время действий.

– Гамма, какой прогноз на наше прибытие? Мы можем ускориться?

– Мы идём с максимальным доступным ускорением, опережая скорость основного потока аномалии почти в шестнадцать раз. Но прогноз негативный: статистически, мы не сможем достигнуть корвета «Гаррак».

– Не сможем вовремя? – напряжённо спросил Грай.

– С большой вероятностью не сможем вообще, – отрезал ИИ. – Из-за высокой скорости и большого размера «Мусорог» вносит слишком сильное возмущение в поток астероидов и метеоров. Наши сканирующие системы уже почти не функционируют из-за проникающих повреждений обшивки, а маневрирование минимально. Вероятность того, что серия столкновений с крупными объектами повредит баржу или хотя бы нарушит курс: сто проце…

Гора размером с два «Мусорога» возникла из темноты и ударила в корабль. Она сокрушила упрямое тело баржи, и по нему прошёл содрогающийся стон; капсулы дёрнуло в воздухе несмотря на компенсаторные механизмы. Сознание судорожно погасло, спустя секунды Фокс очнулся, преодолевая тошноту – и первым, что он услышал, был резкий звук, от которого у любого звёздного капитана сводит живот: отчаянный свист вырывающегося воздуха. Он уходил из ангара через рваный пролом в потолке, откуда торчала скала.

Край горы пробил тридцатиметровую многослойную броню, потолок вмяло от сокрушительного удара, зал словно накренился и разом стал вдвое ниже. Всё вокруг скрежетало, казалось, что сейчас гора продавит обшивку до конца и размажет их всех, как букашек. Но «Мусорог» удержал её своей истерзанной композитной плотью, а секундой позже сила вращения отколола основной массив, и он улетел в сторону – их пути с баржей разошлись так же резко и бесповоротно, как и встретились. Остался лишь обломок размером с многоэтажку, который прочно засел в броне корабля, но не перекрыл её полностью. Воздух ангара стремительно уходил.

Серые гранулы скафандра мгновенно сомкнулись на лице, давление выровнялось, и оболочка прильнула к телу. Она просветлела вокруг головы и стала прозрачной, чтобы человек мог видеть. Вокруг что-то мелькнуло, Фокс осознал, что по залу носятся убийственные осколки – космической горы и искорёженной брони. Один из них врезался в пол почти рядом, словно компактный снаряд, разворотил воронку и застрял. Боевые боты взмыли в воздух, стреляя во все стороны, они испепеляли осколок за осколком, пытаясь спасти три капсулы с живыми. Умп нырнул под одного из ботов, второго разорвало прямым попаданием глыбы размером с танк, третий успел выстрелить в обломок брони – а затем прыгнул, закрывая собой капсулу Грая, куда падал изломанный и раскалённый кусок обшивки. Робот поймал его, и они слепленной дымящейся грудой покатились по полу.