никогда не признаем, что высшее руководство страны настолько сомневалось в своей прославленной армии, что готовило такую операцию. Вы готовы к этому?!

— Вы же знаете, что да. После завершения дела нас…

— Нет. Вас не ликвидируют и не сошлют. Есть «люди процесса», а есть «люди результата». Последних — мало, и они ценны. У Вас будет другая работа. Но об этом мы поговорим через год. А сейчас я расскажу, как мы с Вами выиграем войну.

— Мы с Вами?!

— Да, именно Вы и я. Дело в том, что Сталин не верит в катастрофу. Не верит в появление немцев под Москвой, хоть и предпринимает все положенные шаги. А я знаю, что так и будет. И что обязательно будет кризис, кульминация, когда все повиснет на волоске. Это правило для любой масштабной операции. В этот момент мы и должны предъявить свои карты.

Так вот. Сила немцев — в их подвижности. Их войска, в отличие от наших, имеют примерно полмиллиона автомобилей, а потому могут прорываться на большую глубину, перемещая с собой топливо, артиллерию и снаряды. Наши силы не могут отрываться от баз снабжения более чем на переход. Но этот козырь, в конечном счете, бьется увеличением длины коммуникаций и климатическими условиями. Они дойдут до Москвы лишь к осени (а по пути их еще ждет Смоленск) и по погодным условиям окажутся прикованы к твердым покрытиям, следовательно, их подвижность резко снизится.

Если мы не дадим им получить наши вагоны и паровозы, а мы им этого не дадим, то им придется перешивать колею. Они умеют это делать и вполне недурно, но при любых раскладах не успеют дотащить свою линию до фронта. Тоже фактор. А далее их ждет понижение температуры воздуха, уголь другого качества. Их паровозы не смогут обеспечить нужную тягу, частота ремонтов резко возрастет. Поэтому на пике борьбы качество снабжения их армий обрушится, и они начнут задыхаться без обеспечения.

А мы с Вами к этому моменту соберем наши подвижные паровозные соединения и бросим их на чашу весов. Это будет удивительная битва — «автомобили против паровозов», растянутые коммуникации — против грамотно управляемого и подпитываемого с востока узла.

Смотрите: в Московском узле соединения паровозов у нас будут использованы не просто для перевозок, но и для оперативного маневра дивизий по рокадам, окружной дороге, примыкающим железным дорогам. Тем самым наши войска смогут перемещаться вдоль фронта быстрее немцев и повысят стойкость в обороне. А далее основная группа паровозных соединений будет плавно выведена из текущего эвакопроцесса (он пойдет общим порядком) и аккуратно расставлена вдоль линий из Сибири на Москву. Когда оттуда поедут наши войска — они будут перемещаться очень быстро и окажутся под Москвой неожиданно для врага. Немецкая разведка не сможет вскрыть стратегический маневр такой глубины. Они пропустят удар и побегут. И это будет настоящим завершением нашей с Вами операции.

Вообще, в нашем распоряжении по среднему никогда не будет более десяти процентов паровозного ресурса НКПС, да и получим мы его лишь за счет грамотного накопления в резерв. Формально наше влияние на ситуацию пренебрежимо мало. А фактически… на фоне хаоса первым месяцев войны, трудного перехода больших организаций от мирным форм к военным, наличие «твердого ядра», правильно управляемого и своевременно включающегося, даст огромный эффект. Одно то, что мы сбалансируем своими потоками часть встречных — уже значит многое. И вот смотрите, какую мысль выдал давеча Васильев. По ходу событий, к августу-сентябрю провести размен парка и сосредоточить у себя по преимуществу паровозы серии «Э». Они менее мощные, зато их много, они просты и ремонтопригодны, они легки и могут проехать по любым участкам. Чтобы работать с ними, мы пойдем на уменьшение веса поездов. Разменяем массу на маневр — что принципиально. Соответственно переиграем наши графики.

Давайте считать…

…

В апреле 1942 года, Сергей услышал по радио, что академик Образцов среди прочих награжден Сталинской премией за работу «по развитию народного хозяйства Урала в условиях войны». А ведь и верно, подумал он, кто скажет, что Урал не получил развития?! И улыбнулся, поняв, что он, все же нашел способ наградить их всех…

Было ли все именно так на самом деле?! Не знаю…

Но если без нюансов, по-крупному, то иных вариантов практически нет. Просто из общих представлений, как вообще «делается деятельность» такого масштаба.

Конечно же, они готовили резервные площадки. Возможно, без лишней детализации, просто как инфраструктурный проект, предварявший будущее развитие экономики Урала, Сибири. И тут оно все совпало, благо, главный вопрос — это даже не стены, а наличие железнодорожной ветки, электричества и воды.

А потом события понеслись галопом. Финская война вскрыла не только проблемы армии, но и НКПС, ВОСО и тыловых служб.

Присоединение Западной Украины и Прибалтики привело к такому начертанию ТВД, где пропускные способности дорог по обе стороны границы принципиально различны: мы примерно вдвое проигрывали в темпах сосредоточения, а значит, и в приграничном сражении, скорее всего, на уровне первого стратегического эшелона.

А как это будет происходить — показала война во Франции.

К концу 1940 года становится все более понятно, что следующая цель Гитлера — «санация восточного фронта». В январе-феврале 1941-го все сошлось в «кучку». Немцы ставят задачу завершить войну «за сезон», то есть их главной целью является не только наша армия, но и наша промышленность: если мы ее лишаемся, то наш мобилизационный ресурс окажется бесполезным.

А НКПС, похоже, не готов не только к эвакуационным перевозкам (а ведь 1500–2000 крупных предприятий — это их часть), но и к воинским. Часть проблем можно решить, заранее вытащив готовые соединения в европейскую часть страны, но тем не менее…

Что делать в такой ситуации?! C теми кадрами, ресурсами, сроками? На фоне всего прочего. Притом, что для экстраординарных мер нет прямых оснований: в армию и так вложена масса усилий. НКПС также прилично развивается. И понять, как и что (кого) в них требуется менять возможно лишь по результатам военных действий. Но и рисковать тоже нельзя. Нужны стопроцентные (и абсолютно неафишируемые) гарантии спасения промышленной базы страны.

Их можно дать, только разделив процесс на две части.

Первая часть пойдет «как пойдет» в рамках понятных структур.

А вторая часть будет реализована по особой логике. Под нее нужен отдельный блок управления: компактный, снабженный ресурсом и программой деятельности, способный самостоятельно получать и обрабатывать информацию об обстановке на железных дорогах страны, имеющий контуры выполнения своих решений. В идеале — работающий автономно и скрыто от агентуры