— Сань, ну как ты? — поинтересовалась я, пока Татьяна отбивала у Дениса вещи, которые тот собирался утилизировать. — Сильно болит?

— Терпимо, — он приблизился ко мне и наклонил голову на один уровень со мной. — Но если ты меня поцелуешь, то он вовсе пройдёт и больше нас не побеспокоит.

— Обойдёшься, — я вновь покраснела и отодвинулась от него. — Живой и отлично.

— Какая ты жестокая, Мороз. Нос ведь сильно болит, а я терплю и улыбаюсь тебе. Ты теперь калечишь меня не только морально, но и физически.

— Если я тебя поцелую, ты больше не будешь меня подкалывать по поводу и без повода?

— Дайка подумаю, — он повернул голову в сторону Дениса, который сейчас усердно капался в шкафу, выкидывая оттуда вещи, и продолжил. — На какое-то время перестану.

— Могу поцеловать только в щёку.

— Отлично, — Саша вновь по-доброму улыбнулся и тихо шепнул мне. — Только давай быстро, чтобы никто не заметил.

Я нежно дотронулась губами до его щеки, вдыхая запах корицы и чего-то ещё. Только вот быстро разорвать это мимолётное прикосновения я не решилась, уж слишком сильно я погрузилась в свои мысли и мечтания.

— Мороз, — усмехнулся Король, когда Татьяна выразительно присвистнула, выглядывая из-за дверки шкафа. — Ты уже можешь перестать меня целовать.

Я резко отодвинулась, ещё сильнее покраснев и начав искать пути отступления. Саша лишь тихо рассмеялся и приподнял одеяло, лежавшее рядом с ним, предлагая мне убежище. Приглашать два раза меня не нужно, поэтому я быстро спряталась под него с головой, попытавшись избежать дальнейших расспросов.

— Что произошло? — поинтересовался Денис, выглядывая из шкафа вслед за Татьяной.

— Каролина поцеловала Сашу.

Совинькова не могла не заметить, как именно Разнов посмотрел на капитана, а потом тяжело вздохнул и продолжил разбирать её вещи.

— Мы пытались быстро и незаметно, — проговорил Саша и похлопал по одеялу, под которым я решила спрятаться. — Просто Каролине понравилось, и она решила задержаться.

— Плохо пытались, — буркнул Денис. — Мы всё видели.

— Ден, я не хотел, честное слово.

— Я знаю, — сухо ответил Денис. — Я уже сказал тебе всё. Ты знаешь какой именно выбор я сделал, и не жалею.

Совинькова всё ещё не видела полной картины, но уже понимала о каком именно решении говорит друг, и почему его реакция выглядела именно так.

— Денис, — она приобняла товарища со спины и поцеловала в щёку. — Не грусти. Пошли лучше потанцуем! Саня сейчас что-нибудь красивое сыграет, а мы покружимся как лет пять назад в ту ночь, когда не могли уснуть. Помнишь?

— Уснуть в ту ночь не могла только Татьяна Совинькова, а я находился в стране сновидений. Ты ночью пробралась в мужскую часть общаги, залезла в нашу комнату и улеглась со мной под одеяло, говоря, что тебе приснился кошмар. Честное слово, я боялся, что Дмитрий Васильевич узнает и убьёт меня.

— Ну тогда, — она подошла к кровати, вручила Саше гитару, которая до этого лежала на полу, и сдёрнула с меня одеяло. — Вылезай из своей конуры и давай веселиться.

Комната наполнилась смехом и весельем, которые тонули в перьях и простынях, а я лишь наблюдала за происходящим со стороны.

Всё было прекрасно, однако, что-то заставило меня покинуть всех присутствующих и погрузиться в чертоги разума, полностью отказываясь от реальности.

— Что это с ней? — поинтересовался Разнов, когда я вышла за порог.

— Такое бывает, — Татьяна лишь пожала плечами. — Иногда её настроение может измениться по щелчку пальцев.

Усевшись на лестнице, я начала всматриваться в чернеющее небо, через открытое окно. Солнце почти спряталось за горизонтом, а звёзды начали выстраивать свои небесные узоры.

Удивительно, но эти безграничные просторы космоса всегда притягивали моё внимание. Придумывая всё больше историй и убегая в миры воображения, я могла оказаться на любой планете, построить там колонию и осваивать новые галактики.

В детские годы меня часто интересовал вопрос — где находится кнопка переключения возраста и сознания? Когда же я наконец-то её найду, нажму и резко повзрослею? Вот так раз, и ты уже полноценный член взрослого общества, с их проблемами и ожиданиями. Но становясь старше, я так и не переставала быть ребёнком, что заставляло задумываться о нормальности всего происходящего.

И только сейчас, после стольких лет, я могу сказать этой маленькой девочке, по имени Каролина, что так и не нашла эту волшебную кнопку. Скорее всего, её просто не существует, поскольку мы с ней так и остались заложницами сказок и мечтаний.

— Лина, — Саша аккуратно прикрыл дверь, оставляя Татьяну и Дениса дальше калечить друг друга, и присел рядом со мной. — Что случилось?

— Ничего, — я отодвинулась от Короля, чтобы не испытывать неловкости из-за всех предшествующий событий.

— По-моему, мы это уже проходили. Также сидя на лестнице, пару лет назад, ты доказывала мне, что ничего не произошло. Правда тогда лицо у тебя было жутко опухшим, а глаза красными от слёз. Так что выкладывай в чём дело.

— От тебя ничего не скроешь? — я повернула голову в сторону парня и поняла, что мои попытки отсесть от него подальше не увенчались успехом. — Я боюсь, Саш.

— Чего же? — он поднял одну брови и положил голову мне на плечо. — Ты ведь самый бесстрашный человечек, которого я когда-либо знал. Даже Разнов тебе в подмётки не годиться.

— Это ещё почему?

Саша усмехнулся, явно вспоминая какую-то историю, после чего вновь заговорил:

— Ты не обращала внимание на то, что Денис последние года два не выходит на лёд без полной хоккейной экипировки? — я покачала головой. — Как бы я не старался, у меня не получается вытащить его на лёд без шлема и краг (хоккейные перчатки, часть спортивной экипировки). А дело в том, что пару лет назад он влетел в борт без защиты, и видимо — ему не понравилось. Поэтому он каждый раз ворчит, что никогда больше не выйдет на лёд без формы и постоянно таскает её с собой. А ты, — Саша аккуратно переплёл свои пальцы с моими, при этом слегка сжимая ладонь, чтобы приструнить попытки к бегству. — Каждый день падаешь плашмя на лёд, вылетаешь с ребра и бьёшься об борт, совсем без защиты. Иногда кажется, что я слышу хруст твоих костей, а от этого становится вдвойне страшнее. Только вот тебя это совсем не пугает, ты бесстрашно подходишь к работе, закрывая глаза на весь риск.

— Всё это не так опасно, как ты описываешь. Хоккей намного жёстче.

— Возможно, но у нас есть хоть какая-то гарантия жизни, после трёх периодов. А вот в вашем спорте… Если бы мог, я бы запретил тебе выходить на лёд. И