— То есть твоей вины, здесь как обычно нет? Всегда только я поступаю неправильно и признаю свои ошибки, а ты лишь задираешь нос и веришь, что такая особенная для меня!

— Кирилл, успокойся, — Алиса подошла к парню, обнимая его со спины, чтобы он не убил партнёршу на месте. — Вы не сможете сейчас построить конструктивный диалог, только больше глупостей наговорите друг другу.

— Отстань, Ким, — угрожающе произнёс тот, однако девушка не расцепила рук, ещё крепче прижимая парня к себе. — Я сказал — отстань. Не до тебя сейчас. Или ты тоже оглохла и не хочешь слышать меня? Нашлась мне тут, защитница.

Алиса как следует дёрнула парня за волосы, отпуская его из объятий, и привычным надменным тоном, бросила:

— Да пожалуйста, Трубецкой. Только потом не приползай в мою постель плакаться.

В этот момент Татьяна сдвинулась с места, перехватывая Ким за руку, когда она направилась в мою сторону.

— Никто не давал тебе права с ней так разговаривать, — сказала Татьяна напарнику не своим голосом. — Не смей даже слова едкого ей сказать. Эта девушка, — Сова качнула запястьем Алисы, которое покоилось в её сжатой ладони. — Терпит твои выходки, зализывает твои раны и лечит твою душу, а ты такое вытворяешь. Хоть раз подумай своей головой, какую боль причиняют твои слова.

— Татьяна, — прошептала я подруге, когда та попыталась утащить меня и Алису за собой. — У меня сейчас прокат, я не могу уйти.

— Хорошо, но потом жду тебя в раздевалке, не задерживайся. Удачи, Лина, — она легонько обняла меня, а я в ответ похлопала её по спине. — А ты, — она подняла голову и посмотрела на, немного удивлённую происходящим, Алису. — Идёшь со мной. И, как ты понимаешь, другого варианта у тебя нет, Ким.

— Хорошо, хорошо, крошечка, — Алиса взяла с борта свою кофту, набрасывая на плечи Совиньковой, которую явно потрясывало от происходящего. — Пойдём побыстрее, а то замёрзнешь и простудишься. У меня в раздевалке какао есть, сейчас успокоим твои нервы.

— И ты действительно вот так просто уйдёшь? — уже спокойным тоном спросил Кирилл.

— Да, — не поворачивая головы, ответила Татьяна. — Больше я не буду тебе докучать.

— Значит — это конец? Исчезнешь, ничего не сказав?

— Я не вижу другого выхода.

— Ну и отлично, скатертью дорога.

Музыка вновь разнеслась по ледовому дворцу, приведшая начало новой программы. Согласно правилам, утверждённым Министерством спорта нашей страны, короткая программа девушек, выступающих по разряду МС (Мастер спорта) должна составлять 2 минуты 50 секунд. Хотя на данный момент, для меня как для участницы соревнований международного уровня, разряд — не имеет большого значения.

Сделав взмах руками и изобразив поведение Шляпника, я начала набирать скорость, заходя на первый элемент. Тройной Флип с шагов и руками наверх был выполнен без ошибок, после чего последовал сложный выезд, из которого я вышла прыжком в шпагат.

Набирая баллы на всех возможных усложнениях и дополнениях, был исполнен прыжок во вращение — бедуинский (заход во вращение прыжком, когда обе ноги отрываются от ледового покрытия, а тело занимает положение параллельно ему), восемь оборотов вращения в позиции ласточки, переходящей в кольцо. В середине элемента у меня немного снизилась скорость из-за неправильного распределения веса, однако к концу всё вернулось в норму. Комбинируя различные шаги, я из первого вращения плавно перешла во второе. Заклон (вращение с сильным прогибом тела назад или в сторону) всегда был проблемным для меня элементом, однако прогнувшись назад, я пыталась не потерять баланс и отстоять положенное количество оборотов. Спустя восемь полных оборотов, я сменила позицию на бильман (вращение на одной ноге, с поднятой за спиной над головой второй ногой, удерживающейся спортсменом за лезвие конька), при этом ощущая, как ноют ноги из-за недостаточной разминки перед прокатом.

Исполнив дорожку шагов, началась вторая часть программы, в которой все прыжковые элементы помечались крестом и оценивались дополнительными баллами.

— Опять недокрутила, — крикнула Славянская, помечая в своём листе недокрут на каскаде из тройного Лутца и тройного Риттбергера. — И ребро вроде нечёткое было, да? — спросила она у Русакова.

— Ну, — он слегка замялся. — Придраться конечно можно, но я бы не стал.

— Значит я придерусь. Ставим нечёткое ребро, мы тут работаем не в пользу спортсмена.

В фигурном катании часто встречались какие-то непонятные ситуации, которые вроде бы и не нарушали основной регламент исполнения элементов, однако и не походили на максимальный уровень. В таком случае судьи могли закрыть глаза на погрешность и вынести решение в пользу спортсмена, не снимая лишние баллы.

Музыка начала набирать темп, приближаясь к кульминации, из-за чего мне пришлось набрать ещё больше скорости, чтобы уложиться в оставшиеся секунды. Думаю, все помнят мои проблемы с двойным Акселем в начале спортивного пути. Так вот, сейчас я уже стабильно исполняла этот прыжок, усложняя его всем, чем только можно, однако Славянской этого было мало. Она явно хотела, чтобы я вошла в книгу рекордов и пополнила список тех женщин, которые могли исполнить Аксель в три с половиной оборота.

— Step out, — проговорила Славянская, когда я сделала выезд со сложнейшего прыжка, но не удержавшись перескочила на другую ногу.

— Хороша девчонка.

— Только высоты ей не хватает, — констатировала Ирина Владимировна. — Но ничего, натаскаем. И не забывай, исполнять его тут, не значит исполнить на официальном старте. Там нервы и лишние мысли, здесь спокойствие и сосредоточенность. А раз она допускает ошибки на нашем льду, то нет гарантий, что на контрольных прокатах Аксель вообще будет исполнен. Есть вероятность, что она вообще испугается и прыгнет в два с половиной оборота, или окажется сидящей на пятой точке.

К этому моменту я уже завершала комбинированное вращение, задыхаясь от нехватки воздуха. Почему-то именно короткая программа всегда выкачивала из меня все соки, заставляя ещё долгое время после проката сидеть неподвижно и смотреть в одну точку. Возможно, в короткой программе я ощущала весь груз ответственности, лежащий на плечах.

Количество элементов произвольной программы позволяло исправить почти любые ошибки, меняя содержание программы и перестраивая всю концепцию. Да, помимо простого катания и тупого исполнения заученного, в нашем спорте важно и нужно работать головой, подсчитывая все свои ошибки и помарки, собирая потерянные баллы на чём-то другом. Если в произвольной можно было исполнять один прыжок дважды, то короткая программа этого не позволяла. Повторения там были запрещены, а значит права на ошибку не было.

Закончив программу, я показала завершающую точку и рухнула на лёд, хватая ртом воздух. Откуда-то сверху посыпались возгласы и аплодисменты, которые были практически не слышны из-за покалеченной психики. Подняв голову, я увидела хорошо знакомых