Огромное увеличение численности Красной Армии с 1939 по 1941 год, ее хаотическая мобилизация после начала войны, а также ущерб, нанесенный ей наступающим вермахтом в ходе операции «Барбаросса», в совокупности создали массовую нехватку обмундирования и снаряжения у Красной Армии. Например, за первую неделю войны войска вермахта захватили только в полосе действия Западного фронта 60 тыловых складов и более 400 000 комплектов обмундирования. В результате армия все лето и осень 1941 года испытывала огромную нехватку обмундирования, вынуждавшую ее собирать и бросать в бой недавно отмобилизованные армии и дивизии лишь частично обмундированными и не имеющими многого из положенного им вооружения и техники.

Так, например, 2-й стрелковый корпус Западного фронта уже 25 июня докладывал: «части корпуса не обеспечены автотранспортом и частично обмундированы.{553}» А меньше чем через месяц, 26 июля, командующий 20-й армии генерал-лейтенант П. А. Курочкин доложил, что его армия, которая все еще мобилизовалась, «имела значительный некомплект в людском составе и материальной части… Попытки комплектовать армию за счет рядового и младшего начсостава, отбившегося от своих частей, большого эффекта не дали, т. к. большинство из этого состава не вооружено и не обмундировано, а запаса вооружения и обмундирования в армии нет{554}».

31 июля командующий Юго-Западного направления маршал Буденный жаловался Сталину:

«Во всех дивизиях полностью отсутствуют вещевые мешки, полотенца, портянки, стальные шлемы, плащ-палатки, котелки (кроме 301 дивизии, в которой котелков не хватает 3729 штук), поясные ремни, продуктовые сумки… В кавалерийских дивизиях полностью отсутствуют шашки, автоматическое оружие, артиллерия, амуниция, инженерное имущество, имущество связи, шаровары, гимнастерки, стальные шлемы, плащ-палатки, походные кухни…»

Далее в своем докладе он продолжал:

«Формирование дивизий в Одесском военном округе происходит также неудовлетворительно: 273 дивизия… не имеет вооружения, инженерного имущества, снаряжения и обмундирования».

И в заключение Буденный уведомлял Сталина:

«Сроки формирования, установленные Генеральным штабом, оказались нереальными, центральные довольствующие управления ничего не сделали для того, чтобы обеспечить формируемые дивизии материальной частью и положенным по табелю имуществом{555}».

Один солдат, служивший в народном ополчении, вспоминал, что положение не изменилось к лучшему и осенью:

«В октябре 1941-го я попал в Московское ополчение[223]. Я учился в восьмом классе и жил на Арбате. В один из дней всю нашу школу согнали на Потылиху, что возле Мосфильмовской улицы, во двор средней школы. Дали нам охотничьи ружья по одному на 5 человек, дали малокалиберные охотничьи винтовки — тоже на пять человек одну и еще дали пять сабель. Все! Формы никакой не было — кто в чем пришел, в том и пошел воевать. Командиром нашего подразделения был наш преподаватель по литературе — красивый мужик, добрый{556}».

В результате ГКО и НКО на протяжении лета и осени прибегали к экстраординарным мерам для обеспечения мобилизуемых солдат адекватным обмундированием, особенно теплой одеждой, чтобы те смогли пережить предстоящую зиму. Например, 3 июля ГКО приказал Дальневосточному фронту и Забайкальскому военному округу направить со своих складов из числа неприкосновенных запасов 500 000 комплектов зимнего обмундирования и 1 300 000 нательного и теплого белья и портянок, теплых и зимних перчаток на склады в Омске, Челябинске, Свердловске и Чкалове{557}. Позже, 11 августа, НКО приказал своим военным комиссарам:

«Отпуск вещевого имущества личному составу тыловых учреждений Красной Армии, органов местного военного управления, окружного и центрального аппарата, госпиталей, складов, кадра военных академий, военных училищ и других — временно прекратить… Все свободное наличие нового вещевого имущества частям и учреждениям … до 25 августа с. г. сдать в ближайшие вещевые центральные и окружные склады для использования на обеспечение частей, убывающих на фронт{558}».

После того, как комиссия госконтроля проинспектировала в сентябре армейские склады и вскрыла многочисленные недостатки в хранении и распределении обмундирования и другого вещевого имущества, НКО 11 октября освободил ответственных за это офицеров от занимаемых должностей и приказал начальнику Управления снабжения обмундированием дивизионному интенданту Н. И. Кузнецову и другим ответственным командирам установить более твердый контроль над складской системой. Одновременно он приказал командующим Уральским и Приволжским военными округами изъять обмундирование у личного состава служб тыла и передать его на центральные и окружные склады для распределения среди солдат действующих фронтов{559}. Уже после разрешения многих первоначальных трудностей со снабжением обмундированием НКО 3 марта 1942 года издал приказ, привлекающий внимание к тому, что «за последнее время на фронтах и в прифронтовых районах отмечаются безобразнейшие факты хищений и разбазаривания военного имущества». Утверждая что «народное добро часто воруют лица, непосредственно отвечающие за его сохранность и сбережение», «много военного имущества расхищается также из безнадзорных хранилищ, транспортов и обозов» и делают это «примазавшиеся к Красной Армии разного рода враждебные элементы». Сталин винил в этом явлении «командиров, военных комиссаров, политических работников, начальников служб», которые потеряли «чувство долга перед Родиной за вверенное им народное достояние».

А поскольку «в многомиллионной Красной Армии есть и будут еще выявляться преступные элементы и всякие другие прямые или косвенные вражеские приспешники», провозглашал Сталин, то, «первейшая задача командиров, военных комиссаров, политработников, снабженцев — предупреждать воровство и бесхозяйственность, своевременно разоблачать воров, жуликов и бездельников, беспощадно карать их по всей строгости советских законов{560}».

После столь резкой сталинской критики 4 апреля ГКО выпустил новые правила выдачи обмундирования и военного имущества, устанавливая строжайший контроль за хранением и выдачей всего военного имущества и возлагая ответственность за проведение этих правил в жизнь на командиров и начальников штабов всех звеньев. Так например, эти правила требовали от командиров частей и соединений: