такая у нас советская молодёжь, есть чем гордиться. Правильно я говорю? – обратился он к моей соседке справа, чуть наклонившись, чтобы лучше её видеть.

– Что? – повернула та голову.

– Я говорю, молодёжь у нас правильная растёт. И спортом занимаются, и песни сочиняют.

– Возможно.

Судя по её виду, она не собиралась поддерживать беседу.

– Я вот тоже в юности в секцию бокса ходил. К нам в Красный Луч бывший белый офицер из раскаявшихся приехал, немолодой уже, учительствовать. Филаретов фамилия его была. Физкультуру и русскую литературу преподавал, так вот, совмещал… И организовал кружок любителей бокса, в который все местные мальчишки потянулись. Я не стал исключением. Жаль только, всего год прозанимались, в 38-м Филаретова арестовали, и больше мы его уже не видели.

Он грустно вздохнул. Да уж, немало людских судеб было искалечено в мясорубке, устроенной товарищем Сталиным и его подручными. Конечно, кого-то по делу «приголубили», не без этого, но сколько народу пересажали и расстреляли по одним только доносам и ложным обвинениям.

Тут неожиданно народ в зале оживился и начал вставать. Кто-то зааплодировал, следом присоединились и все зрители. Я тоже встал, в первый момент не сообразив, что случилось, и только заметив, куда все смотрят, понял, что это аплодируют появившему в ложе для почётных Леониду Ильичу Брежневу и его спутникам, среди которых я узнал только Косыгина и Суслова.

Брежнев с улыбкой поднял руку, приветствуя собравшихся, после чего овации начали постепенно стихать. А ещё через пару минут люстры начали медленно гаснуть, затем занавес поднялся, и нашему взору предстала заполненная людьми сцена. Хор, человек сто, не меньше. Справа спереди женщины в белом, позади них ряд мужчин в чёрном. Слева уже в шесть рядом, хористки в первых двух рядах в каких-то сарафанах, позади них два ряда джентльменов в смокингах, за ними – ещё два ряда хористок. Впереди у микрофонов трое солистов. Лица их мне совершенно незнакомы.

Слышен голос ведущей:

– Песня «Партия – наш рулевой» композитора Мурадели.

Что-то как-то кратко. Даже автора слов не озвучили, не говоря уже о том, кто исполняет. Как-никак сам Сергей Михалков. Сергей Михайлович – известный придворный стихоплёт, всегда держал нос по ветру. И советский гимн сочинил, а затем, когда страна развалилась, переделал его в российский. А уж таких вот песен, типа той, что сейчас исполнили, у него уже, поди, с десяток.

Мощно исполнили, хотя в остальном песня вызвала бы у меня только зевоту. Дальше занавес опустился, и оркестровая яма стала заполняться оркестрантами. Голос невидимой ведущей произнёс:

– Шостакович, «Праздничная увертюра». Исполняет оркестр Государственного академического Большого театра Союза ССР. Дирижёр – народный артист Казахской ССР Фуат Мансуров.

Она говорила, а оркестровая ямы медленно поднималась, пока не достигла одного уровня со сценой. Затем зрители услышали ту самую увертюру. Я покосился на соседку справа. Та сидела прямая, словно кол проглотила, вперившись в сцену немигающим взглядом, её лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Покосился на председателя колхоза. Надо же, с каким благоговением слушает, глаза блестят, лицо раскраснелось, весь растворился в музыке. Кто бы мог подумать!

– Песню композитора Попатенко «Ты гори, костёр, гори» исполняет ансамбль песни и пляски имени Локтева Московского городского Дворца пионеров и школьников. Художественный руководитель и дирижёр – Алексей Ильин.

Снова занавес поднялся. Ух ты, человек двести пионеров, кабы не больше, и не только поющих, но и играющих на русских народных инструментах. Но и контрабас мною был замечен. Задорно исполнили, с огоньком, я азартно поаплодировал юным талантам. И подумал, что в их исполнении неплохо прозвучала бы и песня «Крейсер „Автора“», та самая, из кукольного мультика 1973 года. Может, она уже и написана, пылится где-нибудь в столе в ожидании своего часа, но, скорее всего, её ещё только предстоит создать. Музыка точно Шаинского, а вот автора слов не помню.

Далее – русская народная песня «Четыре ветра» в исполнении солиста Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова Евгения Нестеренко.

– Вивальди. Первая часть концерта Вивальди для двух скрипок с оркестром в исполнении лауреатов первых премий международных конкурсов Лианы Исакадзе и Татьяны Гринденко, в сопровождении камерного оркестра студентов Московской государственной консерватории, удостоенного золотой медали на международном конкурсе молодёжных оркестров. Дирижёр – народный артист Армянской ССР, профессор Михаил Тэриан.

Что-то меня в сон начало клонить. Я снова покосился на соседей – ничего не изменилось.

Вот не любитель я такого рода мероприятий. Рок-концерт – другое дело, особенно если выступает какая-то из моих любимых групп. Когда-то довелось побывать и на «Scorpions», и на «Aerosmith», и на «ZZ Top»… До Екатеринбурга добирались не все звёзды первой величины, приходилось в Москву или Питер летать, благо что мог себе такое позволить.

А вот в это время крутым считается попасть на такой вот концерт. Вон, в любого ткни – личность! Интересно, правда, что за личность моя соседка справа. Вряд ли она председатель колхоза. И на космонавтку не похожа.

Глазунов. Большое классическое па из балета «Раймонда». Майя Плисецкая и Николай Фадеичев. И артисты балета Большого театра. Надо же, Плисецкой, если ничего не путаю, 45 уже, а порхает бабочкой. Вот что значит профессионал!

– Песню Евгения Покровского «И вновь продолжается бой» в сопровождении эстрадно-симфонического оркестра Гостелерадио СССР исполняет солист-вокалист Лев Лещенко.

Краем глаза заметил, как Резников чуть повернул голову в мою сторону. Я непроизвольно выпрямился, как моя соседка справа, грудь, в которой сердце учащённо забухало, выпятил вперёд. Уши сразу заполыхали, на лбу выступили бисеринки пота, так что пришлось лезть в карман за носовым платком. Чёрт, ждал ведь, морально был вроде готов, а веду себя, как девица благородных кровей на своём первом балу.

Переживал ещё и за то, что исполнение может подкачать. Тот Лещенко возьмёт и даст петуха… К счастью, обошлось без «сюрпризов». Исполнили достойно, с таким же достоинством и удалились, уступив сцену фольклорному коллективу с русской пляской «Зимушка».

Я немного расслабился, кровь отлила от лица. Почувствовал толком локтем в локоть.

– Хорошая песня, – услышал я громкий шёпот чуть склонившегося ко мне председателя колхоза.

Больше он ничего не сказал, вернувшись к созерцанию происходившего на сцене, но мне и это было приятно. Я с трудом сдержал довольную улыбку.

Объявили антракт. Буфет в Колонном зале был неплохой, я взял пару бутербродов с икрой и сёмгой, стакан кофе, и зачем-то купил коробку шоколадных конфет. Резников в буфет не пошёл, сказал, что лучше посетит комнату для курящих.

Танцоров сменили артисты Московского государственного цирка Вернадские. Надо же, цирк на проспекте