Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я была так поглощена своим делом, что вздрогнула, когда в запертую дверь постучали. Мы все втроем подняли головы. Перед входом в кафе стоял Бен. Софи и Ева как по команде поглядели на меня.
– Что? – прошипела я. Обе тут же опустили головы и вернулись к работе.
Подавив вздох, я, громко топая, подошла к входу и рывком распахнула дверь.
– Вот статья, которую я написал и отправил в редакцию. – Усталый голос сочетался с расстроенным выражением лица. Не поднимая глаз, он ткнул мне в руки два листа бумаги.
Не успела я издать ни звука, как он резко развернулся и зашагал прочь.
В сердцах я оглушительно хлопнула дверью. Ох уж эти мужчины. Что за черт, в какие игры он со мной играет?
Я скользнула глазами по листу бумаги.
ХЮГГЕ ИЛИ ХАЙП? – СЧАСТЬЕ ИЛИ ИЛЛЮЗИЯ
Когда меня пригласили стать участником пресс-тура в Копенгаген, чтобы побольше узнать о датской концепции хюгге и о том, что делает Данию одной из самых счастливых стран мира, я – честно признаюсь – отнесся к этому весьма скептически. Мне казалось, что всё это хюгге упирается в сплошные свечи с кашемировыми пледами и в целом сильно смахивает на циничную попытку маркетологов перенять у другой нации глубоко укоренившиеся культурные черты, элементарно неприложимые к образу жизни британцев. В необдуманную попытку просто и весело преодолеть громадную культурную пропасть.
Однако на поверку все вышло совсем иначе. Я увидел образ жизни, при котором не игнорируют уют, общество, в котором концепция социальной гомогенности глубоко укоренена, так что граждане чувствуют себя равными и равноправными со всеми остальными и по этой причине с радостью платят высокие налоги, чтобы поддержать каждого, обеспечить каждому возможность получать и образование, и медицинские услуги.
Я увидел общество, где людям доставляет удовольствие просто собираться вместе и что-то разделять друг с другом, а не судить и не осуждать, общество, в котором люди, сами того не замечая, не жалеют времени на простые вещи, которые они ценят. Хюгге, которое я открыл, может выражаться в любовании дождливым днем, в особом внимании и участии к тем, кто вам дорог, в дружбе, сплоченности и взаимовыручке – все это и впрямь делает жизнь более счастливой.
И – да, куда же без свечей и кашемировых пледов, они также занимают свое особое место. Вот почему новый датский универмаг «Йем» («дом» в переводе с датского) может стать для вас праздником, который стоит оценить по достоинству…
Все расплылось у меня перед глазами, я не могла больше читать. Непроизвольно всхлипнув, я высунулась на улицу, но Бена, конечно, уже не было видно. Закрыв глаза, из которых текли слезы, я пыталась подавить рвущиеся наружу рыдания. Мне было тоскливо и стыдно. Я даже не дала ему возможности объяснить, что случилось. Неудивительно, что он зол и чувствует себя так, будто об него вытерли ноги.
Прислонившись к стеклянной двери, я соскользнула по ней вниз и так и осталась сидеть на полу, крепко обхватив и подтянув к себе колени. Как будто так можно было сдержать болезненный взрыв раскаяния. Оно рвалось наружу, обрушивалось на меня волнами отчаяния. Подошедшая Ева подняла меня, и только тогда плотина прорвалась, я разрыдалась, слезы хлынули потоком. Я вдохнула тонкий цветочный аромат ее духов и, окончательно пав духом, бросилась в ласковые объятия.
Долго еще Ева и Софи осушали мои горючие слезы и старались уменьшить красноту и припухлость вокруг глаз, обкладывая зареванное лицо ломтиками огурца. А потом мы снова принялись за работу. Мои дорогие помощницы то и дело поглядывали на меня, а я очень старалась показать им, что у меня уже все в полном порядке. Хорошо еще, что все мы были слишком заняты и мне некогда было зацикливаться на своих мыслях.
Время просто летело, и неожиданно оказалось, что все сделано, официанты и официантки подбегали и уносили наши бутерброды и канапе в зал, куда уже начали прибывать гости. Сотрудники «Йема» в своих разноцветных рубашках приветствовали их, угощая просекко и красными ягодами. А чтобы колорит ощущался еще больше, на подносах стояли и узкие стопочки датского шнапса – но шипучее вино пользовалось большей популярностью.
– Ох, как же приятно для разнообразия побыть в компании взрослых. – Конни помахала мне бокалом, а второй рукой обняла за плечи. – Просекко на халяву! Я, наверное, умерла и попала на небеса. Надо всерьез подумать: может, пора поменять работу на такую, как у тебя?
– И отказаться от школьных экскурсий, клеевых карандашей и блесток? – подколола я, сжимая ее в объятиях. – Как я рада, что ты смогла вырваться!
– Такое я бы нипочем не пропустила. – Она подняла бокал. – Это потрясающе. Мне здесь все нравится. Хотя покупать здесь – нет, это мне не по карману.
– Сотрудникам скидка.
– Вот за что я тебя обожаю, да-да, – у Конни возбужденно заблестели глаза. – А у меня потрясающие новости. Никогда не догадаешься… Брендону предложили работу. Сегодня. Очень приличную работу.
– Ты о чем? Что за «приличная работа»? – Я искренне считала работу Брендона на автомобильной свалке приличной. Ведь он получал за нее деньги, а что он там делал – да хоть бы стоял на голове и одной ногой жонглировал ножами.
– Киностудия «Пайнвуд»!
– Что?
– Студия «Пайнвуд». Вчера они прочли статью в газете. Помнишь того типа, который вроде собирался купить у Брендона эту штучку ситхов. Ну, купить не купил, зато взял у Брендона интервью и написал про него статью в газете. Ты знаешь, в прошлый четверг она вышла. А сегодня Брендону позвонил чувак из «Пайнвуда». Пригласили подъехать к ним утром. И сразу с места в карьер предложили работу.
Я что-то совсем ничего не понимала.
– Какая еще газета?
– Ты не видела статью? – На лице у Конни былизамешательство и смятение. – Но… Я думала, что это все ты устроила. По своим каналам. Откуда бы тогда тот мужик мог узнать про модели Брендона?
– Когда это было?
– Сейчас… – Она нырнула в сумку за мобильником и показала мне интернет-страницу.
Я быстро просмотрела. Там и вправду были интервью с Брендоном и большая статья о том, как в наши дни, когда все пользуются компьютерной графикой, в мире кино ценятся хорошие макетчики. На фотографиях были сам Брендон со своей штучкой ситхов, несколько его рисунков и чертежей другой машины, над которой он работал. Я посмотрела на адресную строку сайта.
– Боже, – слабым голосом простонала я, чувствуя, как шумит в ушах. Шум голосов в зале стих. Сердце у меня в груди скакало, как зайчик из мультика. – А ты видела того парня, который приходил к Брендону?
– Да, и он… – Конни придала лицу трагическое, как ей, наверное, казалось, выражение, – …курильщик!
– Конн, Джим Керри с этими приемчиками вышел из моды еще в прошлом веке! – рявкнула я на нее, потому что сгорала от нетерпения.
