– Не подходи ко мне, тварь!

– Подойду, и не только подойду, но и поцелую на прощание, доблестный лорд Тарэкс, и пусть моя оскаленная пасть демона будет последним, что ты вспомнишь перед смертью…

– Великий Создатель, смилуйся! Не подходи, чудовище!

– Ага, вот и о Создателе вспомнил. Поздно, однако… – И Динара мордой ткнулась в лицо лорда, перемазав его губы своей слюной.

– Что тебе надо?..

– Слюна демонов для людей токсична. Действует как наркотик. Сейчас я подожду немного, пока подействует…

– Э-э-э…

– По ауре вижу, что подействовала! Слушай меня внимательно. Ни на суде, ни где-либо еще ты не сможешь ни написать, ни сказать что-либо про меня. А если попытаешься, у тебя отнимется язык и парализует пальцы. Понял команду?

– Да-а-а…

– Вот и молодец. Сиди на цепи, как собака, жди своей участи, ты ее заслужил, подонок. – И Динара, приняв человеческий облик, вышла из камеры, тихонько закрыв за собой тяжелую дверь.

На следующий день, в субботу, в восемь часов утра в ратуше начался суд над Тарэксом. Председательствовала сама Виола, а по бокам от нее восседали профессиональные судьи, обложенные фолиантами показаний свидетелей о преступлениях лорда, и по их суровым лицам вельможа понял, что снисхождения не будет. Федор, как всегда, находился слева от девушки, а Лохматик, казалось, сладко дремал, удобно устроившись на ее руках. На скамью подсудимых попал не только Тарэкс, вместе с ним сидели трое его самых жестоких подельников, около него же расположился нанятый за большие деньги адвокат.

– А он дорогого адвоката из Андрии выписал, – опасливо вздохнула Виола.

– Видел я местных «юристов», когда меня у герцога судили. Так себе, недотепы, – пренебрежительно махнул рукой Федор.

– Этот из столицы прибыл. Теперь голыми руками лорда не возьмешь. Нам надо тщательнее подготовить показания, голословных обвинений будет недостаточно.

– Думаю, доказать нападение отряда на вас и ваших гвардейцев в начале путешествия мы не сможем.

– Ты прав, они все перебиты, и свидетелей не осталось.

– А помнишь ссору около городской ратуши?

– Лорд ссорился только с вами. Про меня он и слова плохого не сказал.

– Штурм башни?

– Отвертится. Скажет, что пытался освободить меня из лап похитителя. То есть от тебя.

– Вы скажете, что я вас не похищал.

– Скажу. Но он как бы не знал этого.

– Так мы что, и обвинить его не сможем?

– Получается, что так.

– Навряд ли среди пленных есть кто-то из наемников, пытавших крестьян раскаленным железом. Так что доказать его причастность к тому преступлению тоже будет невозможно, – сказал Федор, наклонившись к Виоле.

– А это преступление я даже не смогу поставить ему в вину. Они простые крестьяне, а он благородного происхождения, из высшего сословия. Максимальное наказание – денежный штраф. Да и то отвертится. Ты удивлен, Федор?

– Да нет, у нас то же самое… Так за какие преступления будем судить мерзавца?

– Формально за бунт против меня, своей королевы. Но и недавние грабежи и убийства горожан и крестьян я перечислю. Пусть господа постепенно привыкают к мысли, что перед законом все равны.

Когда все присутствующие расселись по местам, секретарь начал монотонным голосом зачитывать преступления лорда. В основном это были зверства последних трех недель, когда окончательно потерявший остатки совести и осторожности в предчувствии скорой победы вельможа, не скрываясь, отдавал жестокие приказы от своего имени.

– Вы признаетесь в этих преступлениях?

– Все признаю, – ответил лорд, широко улыбаясь.

– Судя по его ауре, Тарэкс уверен в себе и суда не боится, – встревоженно прошептал Лохматик Виоле.

После того как секретарь окончил чтение, слово передали адвокату лорда.

Тот, громко откашлявшись, с важным видом произнес:

– Да, мой подопечный виновен во всех вышеперечисленных действиях и достоин даже смертной казни за бунт…

Федор посмотрел на лорда и, увидев, что тот спокойно ухмыляется, понял, что здесь кроется какая-то ловушка.

– …но только при одном условии – если эта девушка действительно принцесса и королева, а не самозванка, которая выдает себя за дочь нашего покойного короля. Прошу вас учесть, что похожий внешний вид не является гарантией того, что это именно принцесса Виола. И если этой милой девушке не удастся доказать причастность к королевской крови, то окажется, что бунтовщик не мой подсудимый, а те, кто с таким усердием вышел ей на помощь, – торжественно заявил адвокат.

– Вот как повернул, сволочь, – тихонько ругнулся Федор.

– Насколько мне известно, ни один человек из тех, кто вышел с принцессой Виолой из Эрии для сопровождения ее на смотрины императора, не дожил до сегодняшнего дня. За исключением никому не известного сэра Федора, которого никто не знает и поручится за него не может.

– Очень интересное предположение, – кивнула Виола, пытаясь изо всех сил сохранить спокойствие, – продолжайте.

– Многоуважаемый лорд Тарэкс, – обратился адвокат к подсудимому, – ответьте, пожалуйста, честно на вопрос: знаете ли вы эту девушку, которая утверждает, что является принцессой, а теперь даже и королевой Виолой I?

– Нет, не знаю. Она самозванка-бунтовщица, которая пытается посеять хаос в королевстве, чтобы незаконно захватить власть.

– Вы уверены в этом? – уточнил адвокат.

– Абсолютно. Я знаю Виолу с пяти лет и со всей ответственностью заявляю: эту девушку я вижу впервые и не понимаю, на каком основании ей доверили судить меня и вообще управлять этим городом.

– Вы готовы поклясться в этом на священном писании «Святого ромба»? – уточнил кардинал и протянул книгу к лорду.

– Конечно, я клянусь, – нагло заявил обвиняемый, положив руку на обложку.

– Вы обманщик и клятвопреступник! – закричала юная королева, вскочив с трона.

Но Тарэкс только ухмыльнулся и продолжил:

– На основании этого я требую ее самоотвода как председателя суда и ареста до выяснения ее личности.

В зале повисла гробовая тишина.

– Меня знают мэр этого города и члены гильдий.

– Не подойдет. Они видели принцессу в последний раз два года назад, а за это время подростки могут сильно измениться.

– Меня могут опознать вассалы моего отца, например сэр Фокстер и сэр Варлен.

– Каким образом? – уточнил адвокат.

– Они знают меня с детства и могут пересказать наш последний разговор на балу. Их просто надо пригласить сюда.

– Неубедительно. Самозванка могла заставить принцессу с помощью пыток рассказать многие известные ей подробности и выучить их наизусть…