– Ничего, достаточно поскрести сверху, и будет вполне съедобно, – подает голос Тофер, раскладывая лед для холодного чая по стаканам.

Синтия хлопает меня по спине.

– Уверена, будет вкусно, дорогой зять. Это ее любимое блюдо, но в крайнем случае она обойдется моими макаронами с сыром.

– Не надо было запугивать его воскресным обедом! – лицемерно приходит мне на выручку Клара. – Он так усердно распевал Кэти Перри, что забыл о главном блюде. Что взять с любителя? Пусть он чемпион Суперкубка, но когда речь заходит о стряпне для женушки…

– Firework Кэти Перри – это хит, – огрызаюсь я. – Вы в курсе, что сейчас нагрянет Скотти? С минуты на минуту он постучится в дверь.

Клара вспыхивает.

– Ваше дело – кухня!

– Мы, вернее лично я, пригласили его в пятницу, когда он принес почту. Уж как он обрадовался! – Я гневно сверкаю глазами.

– Погодите, в следующий раз, когда вы придете постричься, я обрею вас наголо.

Синтия не упускает случая попенять сестре.

– Не пора ли тебе замуж? Полюбуйся на Джека: сколько уже лет они с Еленой женаты! А ты скоро состаришься, и что тогда? Останешься старой девой?

– Иду накрывать на стол! – С этими словами Клара гордо ретируется. Все мы смеемся ей вслед.

– Побежала мазать губы! – сообщает, хихикая, Жизель.

Все мы пожираем глазами мою ужасную, несъедобную курицу.

– Я так старался…

Синтия кидается меня обнимать.

– Милый, она слопает что угодно – главное, чтобы это приготовили вы. Она разрывается между желанием не ударить в грязь лицом как жена и из кожи вон лезет в компании по производству женского белья, а это очень утомительно.

– Откуда столько дыма? – спрашивает, махая руками, Девон, заглянувший в кухню вместе с Куинном и Эйденом.

– Принести огнетушитель? – спрашивает Куинн.

– Ерунда, просто Джек испортил любимое блюдо Елены, – подсказывает Жизель.

– Сдулся, старина? Может, сбегать в KFC? – ухмыляется Эйден.

– Просто отвлекся… – оправдываюсь я. – Сегодня такой важный день!

– Зато как пел, как плясал! – Жизель отправляет себе в рот стручок жареной бамии. – Ты всегда мечтал быть поп-звездой, Джек? Может, махнешь рукой на футбол?

– Главное, что он старался, – вступается за меня Синтия. – Ничего страшного, я догадалась привезти еду. Принеси из моей машины! – командует она младшей дочери. – Там на заднем сиденье стоит контейнер.

Я совершенно не удивлен, что она привезла свою стряпню, но изображаю возмущение.

– Вы не надеялись, что у меня получится, хотя трижды за неделю повторяли со мной рецепт!

Прибегает Ромео, шумно нюхая пятачком воздух. Он не сводит с меня глаз. Я иду к огромному новому холодильнику, достаю огурчик и угощаю его.

– Подлизываешься к поросенку? Все равно его любимица – я! – заявляет Синтия.

– Он каждый день на мне дрыхнет, – возражаю я. Это некоторое преувеличение, но с тех пор, как я сюда переехал два года назад, так действительно иногда случается.

Она ухмыляется.

– Ступайте к Елене. Я все доделаю.

Ей хочется побыть главной, а я хочу увидеть жену. Руки уже соскучились по объятиям.

Я вхожу в столовую. При виде ее у меня перехватывает дыхание. На ней джинсы и голубой свитер, солнце золотит ей волосы, она накрывает на стол.

Что-то в ней заставляет меня млеть. Она моя.

Мы поженились в августе, как только я смог натянуть костюм после операции на плече. Через полгода после знакомства мы, представ перед алтарем в церкви ее городка, поклялись в верности друг другу, и священник по имени Патрик скрепил нашу клятву. На ней было длинное белое платье, в котором венчались ее мать и бабушка, – фамильная драгоценность, которую Елена старательно украсила жемчугом и кружевами. Я помню, как сейчас, как грациозно она шествовала навстречу мне по проходу, покачивая бедрами, с распущенными волосами и чудесными розовыми и лиловыми цветами в руках.

Глядя на нее, я затаиваю дыхание. Так было тогда, так же происходит сейчас.

Это оттого, что она меня любит. Оттого, что я – ее единственный. И что она – моя единственная.

Я произнес свою клятву шепотом – не потому, что испытывал неуверенность, нет, ни одна клетка моего тела не знала сомнений в ней, в моих чувствах к ней. Я был без ума от нее, от глубины моей любви к ней, от волны чувств, вскипавших во мне при любом ее появлении.

С первого дня я порой смотрю на нее и просто… просто не могу отвести глаз.

Мне не верится, что она вошла в мою жизнь.

Как я обрел ее, как обрел эту сумасшедшую любовь, дарованную судьбой?

В прошлом сезоне «Тигры» выиграли Суперкубок, у меня зажило плечо, я сыграл отлично. Но даже эта победа не сравнится с чувством, которое я испытываю, лежа с ней в постели, обнимая ее спящую.

Елена ушла из библиотеки и поступила практиканткой в компанию Little Rose Lingerie, где быстро получила хорошо оплачиваемую должность в отделе новых разработок. Она не перестала придумывать и шить свои чудесные вещицы – просто для меня.

Мой имидж улучшился, особенно после той сильной статьи в Теннессиэн о нашем спектакле, где я признался в бессмертной любви к библиотекарше. Я по-прежнему не даю интервью, но от этого никому не жарко и не холодно.

– Папа! – пищит 11-месячная малышка Элеонора Мишель Хоук, сидящая на коленях у Люси. Смеющаяся, тянущая ко мне ручонки. Я беру ее на руки. У нее густые темные волосики, глазища цвета морской волны и целых два зуба.

Елена смеется, глядя на меня, потом на Элеонору с одинаковой любовью и восторгом. У меня есть все. Настоящий дом, полный смеха. Доверие. Любовь. Семья. Все то, о чем я боялся даже мечтать.

Я целую в щеку Люси. Рядом с ней сидит ее муж Роджер. Они всегда приезжают к нам на воскресные обеды, если не путешествуют в это время по миру.

Елена подходит к ней и вытирает с личика Элеоноры крошки от засохшей каши.

– Милая, как ты любишь папу!

– А папа любит ее и ее маму.

Она нежно целует меня. Дочь беззаботно лепечет.

– Никак друг от друга не отцепятся. Только и делают, что целуются. Удивительно, где они берут время для всего остального, – бормочет Синтия, внося в столовую блюдо – явно не мое.

– И когда они уймутся? – поддакивает Девон, маячащий у нее за спиной.

– Когда мне позволят посидеть с девочкой? – спрашивает Тофер. Теперь он снимает квартиру в нескольких кварталах отсюда. Мы с Еленой сделали своей резиденцией ее дом, хотя часть времени проводим в моей квартире в Нэшвилле, особенно в футбольный сезон. Это не мешает мне любить Дейзи так же, как его любит Елена.