Вернемся, однако, к санаторию имени Калинина. Хочу обратить внимание читателей на то, что сам санаторий № 5 имени М. И. Калинина с середины июля 1923 года действительно стал лечебной базой для сотрудников ВЦИК и СНК, которые по путевкам Управления санитарного надзора Кремля стали поправлять свое здоровье в бывшей элитной дореволюционной здравнице. Однако тут необходимо уточнить ряд немаловажных деталей. Действительно, для сотрудников среднего и низового звена аппаратов ВЦИК и СНК было предназначено главное – трехэтажное здание санатория № 5 имени М. И. Калинина, постройки 1906 года, по проекту архитектора В. Герасимова (сейчас располагается по адресу: улица Семашко, дом 10) или корпус № 1.

Но для лечения и отдыха членов ЦК РКП/ВКПб) в данном санатории существовало отдельное двухэтажное здание, так называемая «дача врача A. M. Безбедовича», или корпус № 2 (сейчас это здание расположено на углу улиц Анджиевского и Семашко), которое до 1931 года называлось дача № 1. На самом же деле так называемая «дача врача Анатолия Михайловича Безбедовича», построенная в 1908 году, представляла собой довольно объемное двухэтажное здание с планировкой гостиничного типа, изначально предназначенное для сдачи в аренду. Такого типа двухэтажные постройки в курортных городках часто называли доходными домами, так как они сдавались внаем отдыхающим, приехавшим на воды. Внутренняя обстановка в здании, сохранившаяся в первозданном виде после революций и Гражданской войны, не предполагала роскоши, но зато, и это немаловажно, доходный дом A. M. Безбедовича соседствовал (находится на расстоянии 14 метров от корпуса № 1) с санаторием имени Калинина, а также с Ессентукской грязелебницей. По этой причине номенклатурная персона могла жить в отдельном люксе литерного корпуса № 2, лечить целый сонм заболеваний обмена веществ под пристальным наблюдением проверенных врачей и одновременно проходить аппликации методом пелотерапии в Ессентукской грязелечебнице.

Почтовая карточка (обратная сторона) с текстом о санатории № 5 имени М. И. Калинина

Существуют достаточно серьезные архивные документы[144], из которых можно сделать выводы, что к августу 1923 года лечебной комиссией при Управлении делами ЦК РКП(б) была сформирована первая группа высокопоставленных сотрудников партаппарата, имеющих проблемы с болезнями внутренних органов (желчнокаменная болезнь, печени, мочеполовые) и обмена веществ (диабет, подагра), которые были отправлены в санаторно-курортные учреждения Кавказских Минеральных Вод и Грузинскую ССР (Боржоми). В августе 1923 года корпус № 2 санатория № 5 имени М. И. Калинина стал местом для лечения заместителя председателя ВСНХ СССР, члена ЦК РКП(б) Г.Л. Пятакова и замнаркома НКИД Л.М. Карахана. Ну а 12 октября 1923 года на бывшую дачу A. M. Безбедовича приезжает генеральный секретарь ЦК РКП(б) И. В. Сталин для лечения полиартрита целебными грязями Тамбуканского озера, которые использовались для аппликаций в Ессентукской грязелечебнице.

Трудно сейчас, по истечении времени, уверенно сказать, насколько все проведенные процедуры и отдых в санатории № 5 имени М. И. Калинина помогли высокопоставленным деятелям партийно-государственного аппарата. Г. Л. Пятаков, лечивший желчнокаменную болезнь и печень (в конце жизни Г. Л. Пятаков страдал запоями), был расстрелян и захоронен в январе 1937 года на Донском кладбище; Л. М. Карахана (желчнокаменная болезнь) тоже расстреляли по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР в конце сентября 1937 года, а И. В. Сталин, судя по всему, настолько возненавидел Кавказские Минеральные Воды, что до самой смерти так туда и не приезжал. Добавлю, что первый пленум ЦК РКП(б), избранный XII съездом в апреле 1923 года, постановил рассмотреть вопрос об отпуске И. В. Сталина. Решение было принято только 3 мая 1923 года. Срок отпуска – один месяц[145]. В письме от 8 сентября 1923 года И. В. Сталин рассказывал своему соратнику, члену политбюро ЦК РКП(б) Г. Е. Зиновьеву о том, как он принимает грязевые ванны в Ессентуках, и особо подчеркнул: «Если поднимем Ильича, я готов стать религиозным человеком, поверить в чудо и… перебить нерусских врачей. Которые до смерти напугали нас своими резолюциями, будь они трижды прокляты!»[146]

Любопытно, что пролетарский поэт Демьян Бедный оставил свои достаточно красноречивые свидетельства об отдыхе в санатории № 5 имени М. И. Калинина, запечатленные в письмах И. В. Сталину. Д. Бедного, как персону близкую к тогдашней партийной верхушке, поселили на втором этаже корпуса № 2, то есть бывшей даче A. M. Безбедовича. Рядом с поэтом поселился известная личность – Железный Геворк, в миру Г. А. Атарбеков, известный тем, что за садистские зверства в Астрахани (он поочередно занимал должности председателя Астраханской губЧК, начальника ОО ВЧК Каспийско-Кавказского фронта и начальника ОО ВЧК 11-й армии) его хотели расстрелять, но за изувера вступились Г. К. Орджоникидзе и лично И. В. Сталин. На том же втором этаже, что и Д. Бедный, обитал член президиума ВСНХ, ученый-экономист и создатель КомЗЕТа[147] МА. Лурье-Ларин.

Железный Геворк страдал панкреатитом, а Лурье-Ларин травматическим миозитом. Подчеркну, что Д. Бедный был лишь «пролетарским» поэтом, правда живущим в Большом Кремлевском дворце, вместе с членами политбюро ЦК РКП(б), по причине небывалых пробивных способностей. Вот, например, что пишет с явно подхалимским подтекстом бесталанный стихотворец Д. Бедный, который к тому времени болел подагрой и сахарным диабетом:

«26 июня 1924 год г. Ессентуки

Иосиф Виссарионыч, родной!

Очень здесь хорошо. Я в первый раз в своей жизни почувствовал, что, в сущности, я же никогда так не отдыхал. Даже не имел представления, как можно отдыхать. Мозг похож на воду источника, из которого я пью: прозрачный, с легенькими пузырьками. Говорю это к тому, что имею намерение сагитировать вас приехать сюда хоть на один месяц, если нельзя на больший срок. Отдохнете, и ваша ясная голова станет еще яснее и заиграет этакими свежими пузырьками. Не дураки буржуи были, что ездили сюда стаями ежегодно. Известный вам сторож Григорий рассказывает мне преинтересные вещи, хоть записывай. Он тут с 1900 года. Насмотрелся!

Присматриваюсь к нынешней публике и я. Какая смесь одежд и лиц. Контрасты. Приметил я одного рабочего. Парализованные ноги иксом. Полуволочатся. Руки тоже вертятся как у Ларина (Д. Бедный пишет о М. А. Лурье-Ларине, члене президиума ВСНХ, который действительно в тот момент лечился в санатории имени Калинина. – Авт.). Но кое-как ходит. И много ходит. Потом можно видеть нэпманочку поразительной красоты и несравненного изящества. Я ее мысленно прозвал «мировая скорбь», потому что она вечно хнычет, стонет, заламывает ручки: «зачем люди рождаются, если надо умирать», «зачем в жизни так много жестокого» и т. п. А позавчера, когда я в парке около полдня грелся на солнышке и полудремал, меня разбудило чье-то веселое мурлыканье на непонятном языке. Что-то вроде бесконечного «чум-бара, чу-чу-чум-бара…». Оглянулся. Кто поет? Оказалось, вот этот самый полупарализованный рабочий. Поет, едри его мать, хоть бы что!! Никакой тебе скорби, ни мировой, ни иной. Меня даже, знаете, вроде электрическим током вдарило. Нет меры пролетарской силе, сказывающейся в его нутряном, несокрушимом оптимизме. – «Живе-е-е-ем!!»