Получив их послание и уже испытав их дурное поведение и робость, я думал, что лучше всего проделать путь вокруг мыса Анджело в надежде соединиться с подкреплением, а если нет, то проследовать в Наварин.

Пятница [21 мая]/1 [июня]. До темноты неприятель, используя бриз с материка, нагнал нас настолько, что [было видно, как их] корпуса поднимались из воды, тогда как наша эскадра была принуждена лавировать, часто перебрасывая паруса, чтобы с морским бризом пройти на ветре острова Спеце.

Во время их маневра было обнаружено, что не был дан сигнал для самых задних [наших] кораблей прибавить парусов, и это был единственный день, когда такое случилось с момента, как мы покинули Россию.

В 3 часа ночи дул сильный ветер с северо-запада, порвал наш грот-марсель и погнул еще мачту на судне нашей эскадры впереди от нас. Адмирал отдавал приказы соразмерить наши паруса с самыми отставшими кораблями. При свете дня наша эскадра ушла далеко вперед, некоторые настолько далеко от нас, насколько по расстоянию неприятель находился за кормой последних; в то же время четырех замыкающих можно было видеть близко от островов Спеце.

Поставили паруса, чтобы собрать эскадру, что с трудом удалось сделать к полудню, так как ночью те, кто отстал, никакой помощи не получают и их не дожидаются492.

В полдень мыс Анджело был в пяти лигах к юго-западу, и мы потеряли неприятеля из вида.

Суббота [22 мая]/2 [июня]. В 7 часов пополудни мыс Анджело находился в двух лигах к WNW, северо-западная оконечность Сериго West½N и восточная оконечность Сериго S½West.

Сильный шквал из‐за острова Сериго заставил нас поднять наши марсели. Вскоре после того ветер, который дул от острова с сильными порывами, стал столь жарким и знойным, что он заставлял каждого на палубе отворачиваться от него, и так продолжалось до того, как мы прошли западную оконечность острова. В 9 утра обнаружили паруса шести больших судов в заливе Матапан. Мы дали сигнал, чтобы узнать друг друга, и получили ответ. Оказалось, что там под флагом контр-адмирала на одном из них были 4 линейных корабля, один фрегат (сторожевой корабль) и транспорт. Адмирал [Элфинстон] рассудил, что это был контр-адмирал Елманов, салютовал ему семью пушками и, зная, что он был старшим офицером, поднялся на борт его корабля, где вместо контр-адмирала нашел адмирала Спиридова и графа Федора Орлова со следующими кораблями под его [Спиридова] командою:

«Святой Евстафий», адмирал Спиридов – 66 пушек

«Яннуарий», капитан Борисов – 66 пушек

«Три Святителя», капитан Роксбург – 66 пушек

«Европа», [капитан Ф. Клокачев] – 66 [пушек]

«Святой Николай» албанца493 – 32 [пушки]

«Тартар» – английский транспорт494.

Когда адмирал Элфинстон поднялся на борт, он был принят со всеми возможными почестями и уважением. Адмирал [Элфинстон] предложил повести флот, если адмирал Спиридов поднимет свой флаг, что было отвергнуто последним. Спиридов свернул контр-адмиральский флаг и установил брейд-вымпел.

Адмирала Элфинстона просили вести объединенные эскадры, и чтобы не терять времени, адмирал Спиридов согласился принимать сигналы адмирала Элфинстона и передавать их своей эскадре. Капитан Роксбург немедленно получил приказ вступить на борт «Святослава» и принять командование как капитан, и затем адмирал Элфинстон вернулся на свой корабль и поднял паруса, чтобы плыть во главе.

В 11 утра мы дали сигнал на самые задние корабли прибавить паруса, они были частью эскадры адмирала Спиридова, но сигнал для них повторен не был.

Воскресенье [23 мая]/3 [июня, мс]. В первой половине дня сильный ветер и дымка; позднее ветер усилился и так продолжалось до вечера. В 2 часа пополудни при попытке обойти на ветре остров Цербирус495 сломали грот-марса-рею у канатов, так что нас стало сносить к подветренному берегу, и если бы корабль не остановился, скорее всего мы бы его потеряли, так как мы не находили ни одного места, где бы у берега было меньше 120 саженей496.

В это же время адмирал Спиридов, которому пришлось идти другим курсом, прошел мимо нас ночью, пока мы исправляли нашу поломку.

В 10 вечера обошли остров Цербирус, лавируя к полуночи между Сериго и мысом Анджело.

В 4 утра мы были у мыса Анджело, в 6 утра видели только 9 судов, одним из которых была шхуна из Наварина с письмом от графа Алексея Орлова. Только к полудню мы увидели кое-какие корабли эскадры адмирала Спиридова и «Не Тронь Меня», который был с ними, так как вместо того, чтобы ожидать нас при мысе Анджело (ибо они знали, что мы оставались позади них, когда они проносились мимо Сериго), они держались близко под этим островом [Сериго]. Не зная, что с ними случилось, и не имея кораблей более, чем раньше (так как «Европа» держалась с нами), мы дрейфовали за мыс Анджело до 11 утра, когда увидели другую эскадру, выруливающую из-под Сериго. В полдень мы уже видели корпуса их кораблей.

Этот первый маневр адмирала Спиридова раскрыл то, что у него нет заметных намерений рисковать, и он довольно разозлил меня, так как мы потеряли минимум 10 часов плавания при попутном ветре. Транспорт «Тартар» был отправлен в Наварин с наземными частями, которые мы высадили [около Эстафано]. Все сухопутные части были на борту кораблей эскадры адмирала Спиридова, и он [Спиридов] вместо того, чтобы идти ко мне на соединение, сначала пошел забрать на борт войска, что можно было бы при необходимости сделать, взяв их на большие пинки, оставленные в Наварине, или они могли бы давно дойти маршем до Наварина по суше497. Если бы адмирал Спиридов соединился со мной, как только вышел, его эскадра могла бы оказаться с нами до того, как турки снялись из Наполи ди Романия. Так как Наполи является по силе своей столицей Мореи, этот город мог бы стать подходящим объектом нападения для всех наших сил, а после уничтожения турецкого флота это придало бы неожиданный поворот событиям в Морее. Но вместо того, чтобы прийти к нам на соединение со всеми своими силами (а они узнали даже раньше меня, что неприятель находится по соседству), они укрепляли Наварин кораблями и пушками с моря и на острове, который замыкает гавань498, воздвигли тяжелые батареи и привязали свои корабли, которых было вдвое больше, чем у меня, у выхода из гавани в форме полумесяца, чтобы встретить турецкий флот. Или даже, когда они узнали, что я с моей маленькой эскадрой загнал турецкий флот под защиту крепостей [Наполи], почему доблестный граф Алексей Орлов и бравый командор Грейг не вышли мне на помощь? А они имели у себя лучшее снаряжение и линейные корабли, лучшие и дисциплинированные корабельные команды (или, по крайней мере, те, которые должны были быть лучшими на флоте!). Чтобы охранять гавань Наварина, было бы вполне достаточно оставить контр-адмирала Елманова на большом 50-пушечном фрегате с тремя пинками, фрегатами и т. п.