За земляным валом городца-крепости в свете огней крутились тени всадников, звенело оружие, слышались крики и ржание коней. Вожак потомков Тура оставил в стане, кроме юношей, не успевших встретить семнадцатое лето, и стариков, еще десяток лесовиков, и поэтому захватчики встретили неожиданный отпор. Но силы были слишком неравны, и защитникам пришлось бы плохо, не появись подмога.

Лесовики вылетели из леса, задержавшись только для того, чтобы обрубить поводья заводных коней, навьюченных добром. Сомкнувшись стремя к стремени, они ударили в спину грабителям, рассекли их строй и ринулись в бой.

Хозяева дрались отчаянно, защищая свои семьи, так что нападавшие забыли про женщин и детей, и те бросились бежать вон из крепости. Но против без малого сотни бойцов стаи Ломка Тура враги вывели в бой более пяти сотен мечей, и скоро защитники были взяты в кольцо и прижаты к земляному валу городца…

Тополь хорошо помнил тот бой. Словно вчера это было — отчаянная сшибка, завертевшийся клубок конских тел, мечей и щитов и рассеченное мало не надвое тело прежнего вожака. Он рухнул с коня прямо под копыта жеребца Тополя. В тот же миг он понял, что должен делать. Прежде чем убийца вожака спешился, чтобы сорвать с его шеи золотую гривну, Тополь привстал на стременах и двумя руками всадил Меч Локи ему в спину. Потом сам соскочил с коня, разомкнул с усилием защелку и надел гривну вожака себе, уже сидя в седле.

— Все за мной! — закричал он и ринулся на сомкнутую стену врагов, увлекая за собой уцелевших в бою лесовиков.

Им удалось вырваться из кольца, и Лесные Всадники рассыпались по порушенной крепости, метаясь среди горящих крыш землянок. Повсюду валялись трупы — нападавшие убивали стариков и подростков, следя только, чтобы не зарубить девочку вместо мальчика. Молодые женщины почти все уже были либо уведены в плен, либо успели укрыться в лесу, но кое-где еще слышались их отчаянные крики.

Землянка, где жила Лана с детьми, уже загоралась. Тополь издалека увидел жену, которая, слепо распахнув глаза, бежала прямо на него, прижимая к груди младших детей — полугодовалого Гостомысла и двухлетнюю Лану. За ее юбку цеплялся отчаянно ревущий четырехлетний Ворон. Двух ее старших дочерей видно не было — вероятнее всего, их уже украли. За Ланой скакали двое чужих лесовиков.

Тополь налетел на них, ударив ближнего конем. Забыв про женщину, те сцепились с новым врагом. К ним поспешили другие — кто-то углядел золотой знак вожака…

Спасать женщин и детей было заботой Лесных Всадников, но вожак должен беречь и всю стаю. Тополь и сейчас, много лет спустя, не мог ответить себе, что заставило его поступить именно так. Но, заметив, что силы неравны, он отступил. Лана уже вырывалась из чьих-то чужих рук, подсаживающих ее в седло, защищая детей своим телом. Маленький Ворон лежал на земле, в пыли и грязи. Когда Тополь подскакал, женщина отчаянным усилием бросила ему детей:

— Уезжай, спасай их!..

Этот крик долго еще отдавался у него в ушах.

Упавшего Ворона могли затоптать пляшущие под седлами жеребцы. Нагнувшись, Тополь за рубашонку подхватил пасынка, перебросил через луку седла и повернул коня. Следовало подумать о других — стая гибла в неравном бою. Только его голос, голос вожака, заставил воинов повернуть морды коней к спасительной чаще…

Погоня шла по их следам целый день. Уцелевшие лесовики уходили прочь тайными тропами, через могильники и болота, чтобы сбить преследователей со следа и заставить искать обходные пути. Почти все кони несли двойную и даже тройную тяжесть — несколько женщин и девушек успели запрыгнуть к воинам в седла. Некоторые везли детей — своих или чужих.

Остановили загнанных коней только глубокой ночью из боязни, что лошади переломают ноги в валежнике.

Выбрались на поляну и здесь, в лунном свете, наконец поредевшая стая смогла оценить свои потери.

Из почти сотни мужчин осталось чуть более трех десятков, среди которых было несколько раненых. Женщин и девушек вырвалось всего двенадцать — в основном молодые и бездетные. Еще столько же детей и подростков успели подхватить на седла всадники. Стая потеряла все — дом, табуны запасных коней, свои владения, даже своего духа-покровителя, оставшись только с тем, что удалось унести.

Помочь выжить мог только набег на соседей — нужна была пища для детей и женщин, помощь раненым. Новый вожак стаи Тополь, сын Волка, — когда увидели у него золотую гривну вожака, никто не решился возражать и с оружием в руках пытаться оспорить власть, — повел стаю в чащу, куда редко заглядывали даже дикие звери. Пройдя бездорожьем и потеряв в оврагах нескольких коней, стая выбралась на болото. Проплутав по трясине, люди нашли небольшой островок сухой земли, где оставили раненых и женщин с детьми. Защищать их Тополь отрядил десять человек — самых старших и опытных, а сам с остальными отправился на поиски других стай Лесных Всадников.

Им повезло только через несколько дней бесплодных скитаний впустую. Посланный вперед разведчик наткнулся на проложенную лесовиками тропу. В конце ее обнаружилась небольшая крепость за знакомым земляным валом, стоявшая на высоком берегу реки. Судя по всему, она стояла тут давно — река хорошо защищала стаю от нападений воинственных соседей, прорвать налаженную оборону нечего и пытаться, но выбора не было.

Пришлось ждать, пока большая часть мужчин стаи не уйдет в поход-набег, и только после этого Тополь повел своих в бой.

Со стороны реки земляной вал был чуть ниже. Под покровом ночи переплыв реку, всадники напали именно тут.

По обычаю Лесных Всадников, в набеги ходят далеко не все. Искалеченные в предыдущих походах, старые, а также слишком молодые воины зачастую остаются дома охранять женщин и детей. В этой стае все было так, и, когда воины Тополя вскарабкались на вал, их встретили копья и стрелы.

Но что могли сделать вчерашние мальчишки против закаленных бойцов, которым к тому же нечего было терять! Легко разметав заслоны, всадники углубились в городец, вламываясь в дома и хватая все, что попадется под руку. Стараясь держаться вместе и не останавливаясь нигде надолго, они пролетели городец насквозь и, с наскоку одолев вал с противоположной от реки стороны, опять ушли в леса, но теперь уже с добычей. Впереди скакали десять всадников, тяжело нагруженные награбленным и украденными женщинами. Десять других прикрывали их отход.

Тополь знал, что за ними должна быть погоня. Поэтому он вскоре приказал свободным от ноши всадникам чуть отстать и свернуть с прямой тропы вбок. И не ошибся — не успел затихнуть вдали топот их удиравших товарищей, как позади послышался шум.

Тополь и остававшиеся с ним воины напали на погоню сзади. Страшен был этот короткий натиск на полном скаку! Несколько лошадей рухнули вниз головой, пробитые копьями навылет, другие, схваченные арканами, заплясали на месте, теряя седоков. Не ожидавшие этого мальчишки — мало кому из них было больше шестнадцати зим — были разбиты во мгновение ока.

Мстя за гибель родной крепости, стая Ломка Тура поубивала почти всех. Лишь пять или шесть из двух десятков попали в плен живыми. Сбитые с упавших лошадей, они были оглушены падением и пришли в себя слишком поздно. Связанные по рукам и ногам, они извивались на земле, скрипя зубами от ярости бессилия и отчаяния. Не в обычае лесовиков было оставлять жизнь пленным, если это не женщина, способная рожать, или совсем маленький ребенок. Порой убивали даже мальчиков, достигших определенного возраста, чтобы быть уверенными, что подросший пленник не задумает мести.