Дверь не отворилась. Она растаяла. Открыла дорогу в никуда (по человеческим понятиям). Оттуда хлынул поток яркого, лучистого света. На какое-то время Кирилл ослеп или даже, как ему показалось, потерял сознание. Но когда очнулся, чувствовал себя прекрасно.

На самом деле тело Кирилла в испепеляющих лучах сразу сгорело дотла. Потому что ничто физическое не может взирать на Проторазум. Осталось лишь сознание Носителя. Ибо плоть слаба и греховна. Дух – чист и свободен. Только он не привязан к мирским ценностям.

За исчезнувшей дверью таилось одна из Ячеек Вселенной – энергетическое начало начал, нематериальный исток материи. Ячейка Вселенной утянула свечение, оставшееся после расплавления Кирилла, в себя.

Однако, претерпев физическую смерть, волхв оставался жив. Своим сознанием он чувствовал, т. е. наблюдал, как проваливается по крутой спирали в глубочайший, поистине бездонный колодец – в самый-самый низ, на первый этаж мироздания, на уровень фундаментальной, божественной основы, определяющей развитие всего сущего. Там, на дне колодца живым пламенем трепетали несколько фигурных факелов. По своим размерам они были сопоставимы с миллионами галактик. А, может быть, парень сам обрел в этот момент размеры мизерной бактерии и даже меньше. Поэтому все вокруг казалось ему неправдоподобно огромным. «Вот Они, истинные Руны Возмездия, – догадался Кирилл. Или даже не догадался, а просто осознал, как будто это само собой разумелось. – А потешные червячки – всего лишь их верные посланники». Именно пылающие Руны могли изменять направление бытия, перекраивать по своему усмотрению реальность.

Достигнув глубинной основы, свечение Кири влилось в один из колоссальных факелов. Он сам стал полноправной Руной, – ее частью – смог принять участие в Большом Совете.

Вокруг или, скорее, внутри Кири играла чудесная музыка, звучала одухотворенно и восторженно. Что-то отдаленно знакомое, но неуловимое, незапоминающееся: приглушенные хоралы вперемешку с плавным органным потоком, струнным хороводом. Возвышенная мелодия сама являлась частью Руны, ее гармонической сутью.

Киря окунулся в царство света. Он ощущал язык света. Любовался им и жил им.

Если попытаться описать состояние души волхва понятиями человеческими, то он чувствовал себя не то чтобы Носителем, а Сверхносителем, Сверхволшебником, Сверхчеловеком.

На Большом Совете не звучали слова. Там происходило смещение слоев, их корректировка. Свечение Кири внесло в этот глобальный процесс свой штришок. Что-то там, наверху, в далекой реальности тут же изменилось, сместилось. В плавном течении Истории наметился определенный крен.

Вскрыватель выполнил свою миссию! Долг исполнен!

Руна, впитавшая в себя сущность Кирилла, отпустила его наверх. Сверкающей искоркой – размером в несколько солнц! – счастливой и обжигаемой Силой Разума, душа парня выскочила из гигантского факела, помчалась ввысь.

Постепенно Рунический Совет удалился. Огни исполинских пылающих фигур приобрели размеры обычных факелов, затем и вовсе превратились в блеклые точки света.

Текущая реальность того мира, откуда изначально вышел волхв, приближалась. Сам Киря пока еще не чувствовал свою материальность, но знал точно – дело движется к полному его восстановлению. Где-то наверху его ожидало обновленное тело.

…Неожиданно перед взором Носителя откуда ни возьмись возникла красивая объемная кружка серебряной чеканки. По ободу сосуда тонкой вязью бежала надпись: «Бокал Желания». Кирилл ощутил вдруг небывалую жажду. Истосковавшийся по вещественному миру, волхв жадно припал к бокалу.

Тут же началась необъяснимая фантасмагория.

На вкус напиток оказался бесподобным – сгущенный концентрат наслаждения, да и только. Горячий, тягучий, пьянящий. Но пьянящий не в обычном, приземленном понимании, когда в разжиженный мозг ударяют каверзные молекулы алкоголя, либо другого наркотика, и задурманивают человека. Тьфу… Дешевый кайф – слишком упрощенное и, может быть, даже опошленное понятие применительно к действию чудесного напитка. Волшебный нектар, попадая в организм, переплавлялся в эликсир восхищения. Он наливал тело неимоверной силой. Нет! Сила, наверное, – слишком слабо сказано. Мощью! Тоже слабо. Глубинной космической энергией!!! Нет, нет, нет! Скорее – Любовью. О! ДА!.. Наверно, ДА!..

Темп обмена импульсами между нервными клетками подпрыгнул, взлетел в неописуемую высь.

Восприятие мира усилилось – удвоилось, утроилось, умножилось. Эмоциональная насыщенность ощущений увеличилась до максимума, донельзя, до экстремума. Чувственная линия в сознании троекратно дублировалась, дробилась, почковалась. Глубина проникновения в тайны мироздания всё возрастала, ширилась, уходила в бесконечность и вместе с тем принимала доступные нормальному индивидууму очертания – материализовывалась в понятное, привычное формоизлияние Любви, сила которой достигала поистине Божественной Величины.

Голова у Кирилла закружилась или, точнее, голова-то стояла на месте. Закружился весь мир вокруг нее. Закружился и пропал. Но это не самое удивительное…

К краю чаши с противоположной стороны прильнули другие губы – прекрасные, девичьи, теплые. Всасывали ли они нектар восторга, либо, наоборот, сами источали сказочный мёд, не поймешь. Напиток стал еще горячей, еще гуще, еще вкусней, еще пьянящей! Кружка раскалилась, но не обжигала, а каждым прикосновением истерически возбуждала, будоражила, ласкала.

Великая Сущность всё росла и росла, занимая собой огромный мир целиком, без остатка!

Над бокалом неожиданно проявились глаза – восхитительные, нежные, знакомые. Они тут же поглотили Кирю, но не хищнически, а взаимно – отдавая и себя. Глаза излучали восхищение, преданность, экстаз обоюдообладания, бесконечную радость. Радость оттого, что столкнулись наконец-то, встретились с ним, с Кириллом. Они дарили жизнь. Отдавали без остатка. И молодой волхв брал, наливался, упивался. Парень проваливался в прекрасные очи всё глубже и глубже – до изнеможения, до содрогания. У него перехватило дыхание. Но не от примитивной страсти. Нет! От проникновения к Истокам Бытия. Он восторженно снимал по очереди оболочки сущности, одну за одной, проникая всё ближе и ближе к ядру Жизни.

Губы всё так же жадно глотали и глотали. Глаза смотрели в глаза.

Как можно пить вдвоем из одной кружки? Ведь ее нужно наклонять в свою сторону. Оказывается, можно. Впрочем, кружка тут вовсе не нужна. Она тоже съехала на обочину реальности, растворилась, исчезла. Губы соприкоснулись. Такие знакомые, такие родные! И слились!.. Они объединились.

Вот оно, Блаженство!

…Кирилл немного отпрянул назад головой, и… тут же перед лицом материализовалась прохладная серебряная кружка.

Напротив волхва с улыбкой на устах и веселой искоркой в глазах стояла Ульяна. Значит, он освободил ее из плена. Встреча с Великими Рунами прошла не напрасно! Девушка залилась радостным смехом – от счастья.

А кружка-то оказалась вовсе и не кружкой. Вернее, там, во всемирном колодце жизни она имела ее форму. А здесь… Киря обнаружил, что они с Улей с двух сторон нюхали чудесный магический цветок – большой, нежный ароматный. Да и цветок, как выяснилось, оказался… материализованным желанием влюбленной парочки. Недаром волшебный кубок именовался в царстве Рун «Бокалом Желания». Вот оно и исполнилось. Молодые люди, словно эликсир наслаждения, пили флюиды друг друга, напрямую обменивались аурами. На такое способны лишь величайшие кудесники в минуты вдохновения, навеянного силой любовных переживаний. С силой переживаний проблем не было. Да и с мастерством тоже. За все страдания и унижения, перенесенные в плену Подложки, Ульяна получила от Первоволшебников щедрое вознаграждение – вслед за Кириллом перепрыгнула по лестнице магической иерархии на несколько ступеней вперед.