– До бухты не меньше двенадцати миль, – возразил Дэниел, указывая на прибрежную полосу, отделявшую нас от нее. – К тому же ты сама сказала, что отправила Перл в Долину. Если я хорошо ее знаю, то она уже там.

Уже там… Одна, замерзшая…

Я стиснула зубы и коротко кивнула. Повернулась к огню и присела на корточки перед добычей с пиратского корабля. Взяла куртку и сложила ее.

– Тогда помоги собраться. Кое-что из этих вещей возьмем с собой, – произнесла я.

Мы с Дэниелом, не останавливаясь, карабкались вверх часа два, до самой темноты. Деревьев на скале было так мало, что казалось, на этом склоне под черным небом больше ничего нет – только мы вдвоем. Небосвод давил сверху, будто гигантская ладонь. От порывов ледяного ветра у нас перехватывало дыхание. Кожа быстро покраснела. Пахло только мхом и мокрым камнем, а больше ничем. На суше я привыкла чуять запахи дыма и соленой рыбы. В портах всегда суета и столпотворение. А здесь мы будто одни на целом свете – только мы двое, и все.

По карте расстояние между берегом, где мы высадились, и Долиной составляло шесть миль. Мы с Дэниелом рассчитали, что будем на месте через несколько часов. Но из-за холода и трудного подъема выбились из сил быстрее, чем ожидали. Я уже не чувствовала ни лица, ни кистей рук, ни пальцев ног. Дэниел нес в вытянутой руке маленький фонарь, но огонек в нем погаснет задолго до рассвета. Звезды прячутся за облаками, луна – лишь тонкий серп, почти не дающий света.

– Надо сделать привал, – произнес Дэниел.

В нескольких футах от нас в кусты шмыгнул какой-то зверь. Я вздрогнула и уставилась ему вслед. Но, кроме теней, ничего не удалось разглядеть.

– Пошли дальше, – возразила я.

Дрожащими руками достала из кармана карту и попыталась развернуть в свете фонаря.

Дэниел отобрал у меня карту.

– Мы промерзли до костей. Разводим костер прямо здесь и сейчас, это не обсуждается. Вон большой камень. Укроемся за ним от ветра.

Ветер дул мне в спину. Я едва держалась на ногах. Меня качало, как молодое деревце во время бури. В горле стало горячо, на груди возле шеи выступил пот.

Дэниел мягко дотронулся до моей руки.

– Будем брести наугад – быстрее до Перл не доберемся. Лучше передохнуть и собраться с мыслями.

Как я ни сопротивлялась, но что-то во мне надломилось. Моя решимость таяла. Я кивнула и плюхнулась на землю за высоким острым камнем. Справа от него росли низкие колючие деревца. Хоть какая-то защита от ветра. Мы развели костер и сели, прижавшись друг к другу и с головой завернувшись в шерстяные одеяла. Дэниел разглядывал карту при свете огня. Достал компас, определил наше местоположение по луне. Я наклонилась ближе к огню, согревая лицо.

– Идем правильно. Всего час ходу, и будем на месте. Вот, выпей немного воды, – сказал Дэниел, протягивая мне флягу.

Я вяло взяла ее и подумала о Перл. А ведь она сейчас одна на холоде. Попыталась вспомнить, что на ней было надето, когда я сажала ее в каноэ. Голубой свитер, коричневые штаны и сапоги, которые я купила на деньги Дэниела. Из заднего кармана, как всегда, выглядывал красный платок. Шерстяная шапка. А вот перчаток вроде не было. Я зажмурилась. Мое лицо исказила гримаса. Я сжала руки в кулаки, потом опять разжала над огнем и опустила ладони так низко, что их обожгло.

– Майра! – резко окликнул Дэниел. Схватил меня за запястья и заставил отдернуть руки. – Прекрати!

Просто я хотела что-нибудь почувствовать – что угодно. Я посмотрела на Дэниела.

– Этим горю не поможешь, – произнес Дэниел, будто прочитав мои мысли.

– Я нуждаюсь в ней больше, чем она во мне.

Эти слова сорвались с языка сами собой.

Сначала Дэниел не ответил. Лишь молча смотрел на огонь. Я даже засомневалась, слышал ли он меня.

– Неправда, – наконец тихо возразил он.

Мои оптимистичные фантазии о том, что мы все – Перл, Роу, я – снова будем вместе, никак не могут сбыться. Глупая, ничем не обоснованная надежда. Птица без крыльев.

Все, что с нами произошло, не укладывалось в голове. Плавание, шторм, нападение пиратов. Как я в начале обманула команду. Как мы проделали весь этот путь, чтобы спасти Роу, а теперь я потеряла Перл. Исход одновременно и жестокий, и справедливый. Дало о себе знать древнее заклятие. Седна посылает водных существ из морских глубин, определяя людские судьбы.

– Что ты почувствовал, когда твой брат… – начала я, но осеклась.

Трава качалась на ветру, где-то внизу под нами стонали деревья. Дэниел сорвал ягоду с ближайшего куста и сдавил между большим и указательным пальцами. Ягода лопнула.

– Почувствовал – это неправильно. Ощутил какую-то незавершенность. Пустоту. Сразу захотелось вернуть то, что утратил. – Дэниел тяжело вздохнул. – Но вернуть удается не всегда. Иногда можно только отстроить заново.

Он подбросил ветку в костер. Наш хворост превращался в мелкий пепел, и его уносил ветер.

– А вдруг я не сумею найти ни ту, ни другую? – спросила я.

Голос дрожал.

– Сумеешь, – успокоил Дэниел.

Он не двигался с места. Лицо застыло, будто вырезанное из камня. В пламени костра на нем играли свет и тени. Тишину нарушило совиное уханье. В нескольких ярдах от нас на дереве блеснули желтые глаза.

– Джесса… Абран… Марджан… – стала перечислять я.

– Ты ни в чем не виновата.

Я сердито зыркнула на него. Отмахивается, будто речь идет о пустяках! Если я не виновата в случившемся, как еще мне осмыслить их гибель? Взять всю ответственность на себя – единственный способ осознать произошедшее. Иначе чувствую себя слабой и беспомощной.

– А кто виноват?! – огрызнулась я.

– То, что ты всех обманула, – вина, конечно, твоя. А остальное – нет.

За свои проступки я потеряла Перл. Это мое наказание.

– Иногда я даже не хотела быть матерью, – прошептала я. Крепко зажмурившись, я ощутила ноющую боль во всем теле. – Не желала брать на себя ответственность за маленькие жизни. Думала – лучше бы у меня не было детей.

Я боялась потерять своих дочерей, но бывали моменты, когда к моему страху примешивалась малая толика желания, чтобы именно это и произошло. «Если в моей жизни не будет дочерей, я перестану бороться», – говорила я себе. Просто соскользну под воду. Не для кого будет сопротивляться, не для кого притворяться сильной.

Но теперь я потеряла обеих своих девочек и все равно не могла сдаться и опустить руки. Собственное дыхание казалось проклятием. Оно все вырывалось из носа и рта, паром поднималось перед глазами, будто нарочно дразнило. Мое тело предавало меня.

– Так больше продолжаться не может, – сказала я Дэниелу. Повернулась к нему. Голос звучал с надрывом, глаза пылали. – Я этого не вынесу. У меня ничего не осталось.