- Счастье, только граф не любит детей, - печально произнесла Кэтрин.

- Ты и ему ничего не сказала? - удивилась Мэри,  осудительно покачав головой.

- Нет, Мэри не сказала, - призналась в отчаяние графиня, - Пыталась много раз, но не смогла.

- Ты должна ему сказать.

- Знаю, но мне страшно, - развела руками девушка.

- Глупости, он полюбил тебя и обязательно полюбит вашего ребёнка, - настаивала подруга, - Ты и его когда-то боялась, но посмотри, теперь вы счастливы.

- Я расскажу, скоро все расскажу, - пообещала Кэтрин. - Только не торопите меня, я и так постоянно думаю об этом.

- Кэтрин, скоро он сам все поймёт, и не обрадуется тому, что ты скрывала.

- Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать.

О беременности Кэтрин узнала в конце осени. И сразу впала в хандру. Несколько дней она провела в кровати не вставая. Все решили, что девушка простудилась. Мишель очень волновался за ее здоровье, и она хотела бы раскрыть ему причину своего недуга, но не могла. Воспоминания о том, с каким пылом он заявлял, что не хочет детей, не давали ей покоя. Она чувствовала себя предательницей, и в то же время беззаветно любила своего не родившегося ребёнка. И понимала, что никогда не сможет от него отказаться. Даже если муж поставит перед выбором, Кэтрин выберет малыша. Поэтому девушки и не рассказывала Мишелю, желая, как можно дальше оттянуть этот пугающий момент. Она лишь желала насладиться его любовью, прежде чем он ее отвергнет. Но Мэри была права,  скрывать это глупо и уже бессмысленно. Скоро все станет понятным. И собравшись с духом, графиня решила открыться супругу.

Она легла в кровать не раздеваясь, потому что знала, если не будет преграды, муж сразу же увлечёт ее в омут страсти. И Кэтрин забудет обо всем, что хотела сказать.

Мишель чуть задержался. И влетев в комнату сразу же кинулся стаскивать с себя одежду, жадно поглядывая на жену,  укутанную по подбородок в одеяло. Но скользнув в постель он обнаружил ее полностью одетой. И  вопросительно подняв брови, нетерпеливо спросил.

- Ты меня не ждала?

- Ты знаешь что ждала, но нам нужно поговорить, - ответила девушка нервно улыбнувшись.

- А после, поговорить нельзя? - руки графа принялись торопливо расшнуровывать платье.

- Нет нельзя, это важно, - строго произнесла Кэтрин отбиваясь от его настырных рук.

- Тогда поговорим в процессе, - произнес он притягивая жену к себе, и губами припал к ее шее.

Девушка вздрогнула, томление молниеносно разлилось по телу. Но призвав все свои силы на помощь, она отстранила мужа.

- То что я хочу сказать изменит многое, - дрожащим голосом произнесла девушка.

- Хорошо, я весь во внимании, - улыбнулся Мишель поудобнее устроившись на подушках.

- Я подвела тебя, - чуть ли не рыдая прошептала Кэтрин.

- Кэтрин, что стряслось? - напрягся Мишель.

- Я… - втянула с шумом воздух и выпалила, - Я жду ребёнка.

Дантон застыл пристально глядя на нее. Заметив, как почернели его глаза,  графиня разрыдалась.

- Прости,  я не знаю как это получилось…

- Глупая, тебе не за что извиняться, - граф притянул ее к себе и крепко обнял, - Ты ни в чем не виноват! Такое бывает, когда люди занимаются тем, чем мы занимаемся каждую ночь.

- Знаю, - всхлипнула уткнувшись в его каменную грудь, - Но ты не любишь детей…

- Не люблю? - Дантон удивился, - С чего ты это взяла?

- Ты сам говорил, что не хочешь детей…

- Я говорил правду, - он отстранил жену заглянув ей в глаза. И у Кэтрин внутри все оборвалось, - Я не хотел дитя, но не потому что их не люблю.

- А почему? - с надеждой спросила она.

-  Проклятие моей семьи, - тяжело вздохнув, признался Мишель, - Пойми Кэтрин, я не хочу чтобы мои дети страдали от безумия, как мой брат и отец. Это передаётся из поколения в поколение по мужской линии…

- Возможно у нас будет дочь, - оживилась девушка.

- Не будет.

- Почему? Этого нельзя предугадать.

- В моем роду рождаются только мальчики, - ответил уверенно Дантон. - Конечно были и исключения, но во всех случаях, девочки появлялись на свет мертворожденными.

- Господи, - ужаснулась Кэтрин,  вздрогнув, - Что же ждет нашего малыша?

Слезы защищали глаза, а тревога разрывала душу. Еще до рождения их ребёнок был обречён. И не важно, кто это будет мальчик или девочка. Девочке – не суждено увидеть свет, а мальчику – предначертано безумие. Нет, так на должно быть! Она желает малышу лишь счастья. Он не может расплачиваться за ошибки потомков. И Мишель, он же совершенно здоров, значит бывают исключения.

- Но ты же не унаследовал безумия, - выдавила с трудом сдерживая рыдания разрывающие горло.

- Я не могу этого утверждать, вся моя осознанная жизнь прошла в армии, там я и выпускал пар, - заметив, как поникла жена, граф заключил ее в объятия и нежно поцеловал. - Но я не хочу чтобы ты даже думала об этом. Мы оградим нашего сына от всех бед, - его рука осторожно коснулась чуть округлившегося живота, - А если вдруг его и коснётся проклятие, обещаю, я переверну весь мир, но найду исцеление!

Кэтрин боялась приближающихся родов. Мишель тоже волновался, хотя и не показывал этого. Девушке с каждым днем становилось тяжелее, первые дни лета выдались необычайно жарким. И это окончательно измучило ее. С одной стороны она хотела бы поскорее разрешиться, а с другой, боялась этого до ужаса. Но все же чувствовала, что сын вот-вот появиться на свет. Граф был очень озабочен именем будущего наследника и подготовкой его комнаты. А также не поленился найти кормилицу. Насчет последнего, Кэтрин сильно сомневалась, она и предавать не могла, что ее ребенка будет кормить кто-то другой. Пусть так и было принято у знати. Но у нее от этого в душе оставался неприятный осадок. Кэт не говорила о своих тревогах мужу, но заранее решила,  что будет кормить сына сама, и не позволит делать это никому другому.

Роды начались в самый неожиданный момент. Кэтрин была к ним не готова. Да и разве можно к такому полностью подготовиться? Когда даже не представляешь какие мучения ждут. Кэтрин казалось, что живот разрывает пополам, она никогда прежде не испытывала такой боли. А ее за свою жизнь девушка поведала достаточно.  Повитуха успокаивала, говоря, что нужно потерпеть, ребенок крупный, поэтому так долго идет. Но она чувствовала, как силы покидают, а мучения становятся невыносимыми.

Крик Кэтрин оставлял рубцы на сердце Мишеля. Он в панике метался по коридору не находя себе места. Граф хотел быть рядом с женой, но она строго-настрого запретила, невзирая на все его уговоры. Девушка кричала так,  что у него душа уходила в пятки, и хотелось сделать все, чтобы прекратить ее страдания. Но впервые Дантон был беспомощно, он не мог ей помочь, как бы сильно этого не хотел. Время шло, а супруга все не разрешилась, лишь на мгновение затихали ее крики и потом снова звенели с новой силой. Мишель пытался прорваться в комнату, но дверь была заперта, а из-за нее доносился строгий приказ Мэри не мешать. Ему казалось будто что-то пошло не так, и жене немедленно нужна помощь. Его руки тряслись от страха и волнения, а перед глазами все плыло. Никогда в жизни, он не боялся ни за кого настолько сильно. Никогда не обращался к богу. Но теперь на его устах не умолкала молитва.