— Рожденные после войн. Такие как я. Те, кто не видели старого мира и не вкусили его сладости. Многие эльфы думали, что мы станем мостом между мирами. Примирим людей и эльфов, ведь мы — те немногие, кто не видел войны и не помнит потерь. Чем больше нас рождается, тем больше шанс, что однажды войны забудутся. Но, увы. Надежды эти вряд ли сбудутся.

Софи, шагая рядом с Джоном, встревожено посмотрела в его хмурое лицо.

— Почему?

— Мы не такие как эльфы долюдского мира. Мы рождены в другом мире, и мы сами другие. Наши отцы и братья с трудом понимают наш образ мыслей. Презирают наше стремление учится наукам, познать людские технологии. И главное клеймят позором любые попытки перемен. Эльфы… не слишком любят что либо менять. — Джон усмехнулся. — Этому нам стоило бы учится у людей, но они не хотят. Эльтан один из немногих, кто живет в людском мире большую часть времени, но и он будет до смерти защищать lin’ya, даже если это приносит его народу лишь вред.

— Нилан говорил мне, что живя среди людей, он почти забыл об эльфийских законах. — Задумчиво сказала Софи. — Ты ведь не можешь рассказать, почему он такой ужасный lin’yarr, да?

Джон неопределенно пожал плечами.

— Могу. Но не стану. Если он захочет, то сам поведает однажды. Все что я скажу — для меня он не lin’yarr. Я считаю, что он один из благороднейших мужей моего народа. Великий войн и самоотверженный эльф. Он отдал народу все, что имел. И получил в ответ презрение.

Софи понуро посмотрела под ноги. Какой-то невеселый разговор у них выходил.

— Расскажи что-нибудь о себе. Только не про войны. Что-то веселое. — Попросила она.

Джон улыбнулся.

— Веселое… Когда я был еще юн, мой взор как ничто пленял клинок Эльтана. Его выковали кузнецы с островов в те времена, что даже эльфийские летописи зовут древними. Владычица сама вырезала на ножнах оберегающие письмена, и есть поверье, что Кайране непобедим, пока с ним его меч. Наслушавшись этого, я решил во что бы то ни стало подержать его в руках. — Джон усмехнулся.

Софи хотела было спросить «Разве ты не мог просто попросить?» и осеклась. Зная Эльтана и его к Джону отношение… Пожалуй этот вопрос можно было не задавать.

— И что ты сделал?

— Эльтан приезжает в Сиршаллен не больше чем на месяц в году. Клинок он всегда забирает с собой. Когда он приехал, я пробрался ночью в его покои и выкрал его.

Софи прыснула.

— Думаю, добром не кончилось. И что дальше?

— Опьяненный своим успехом, я поднялся на самую высокую площадку на ясене неподалеку и принялся упражняться. Я размахивал клинком, представляя, как рублю полчища врагов. — Джон, усмехаясь, покачал головой. — Обычные мечты мальчишки… Клинок и правда был великолепен, и мне страшно хотелось проверить его остроту. Не найдя ничего лучшего, я рубанул knam. — Джон прыснул. — Еще не скоро я понял, что это был единственный knam, что был у меня в распоряжении. Я остался на узкой деревянной площадке, запертый на высоте с украденным клинком Кайране в руках.

Софи рассмеялась.

— Положение мое было незавидным. Я не мог спуститься, а сбросить меч вниз я тоже не мог. Это было сродни святотатству. Я просидел там три дня и три ночи, прежде чем Эльтан смилостивился и позволил Синаю меня снять, — закончил Джон.

— Три дня? Ничего себе наказание!

— Это было мне хорошим уроком.

— Но три дня! Умереть же можно без воды и еды.

Джон отрицательно покачал головой.

— Эльф не умрет за три дня. Мы можем обходиться без еды и воды куда дольше людей.

— Правда? А сколько?

Джон нахмурился.

— Пленных эльфов поили обычно раз в неделю. У людей даже была шутка об этом. Пятница — день воды и корки хлеба.

Софи снова смущенно убрала улыбку с лица.

— А твой клинок? — решила она перевести тему. — Его тоже ковали какие-то особые кузнецы?

— Нет. Те, что ковали оружие до войн, кого нет в живых, кто оставил ремесло. А те, что есть… Они не стали бы ковать меч мне.

— Почему? Ты же Шахране, — удивилась Софи.

Джон перестал улыбаться.

— В первую очередь я тот, кто я есть. Позднорожденный. Такой меч, как у Эльтана, нельзя купить, нельзя получить силой. Его можно лишь заслужить. Я еще не заслужил и вряд ли когда-нибудь заслужу. Мой выковали здесь, когда я вошел в возраст. Но мне все равно, что он не так хорош. Он верно служит, большего я не в праве от него требовать.

— А оберегающие письмена и легенды? — пошутила Софи.

Джон грустно усмехнулся.

— Нет. О моих подвигах песен не сложат, и оберегающих слов от Владычицы я не буду удостоен.

— Почему? — искренне удивилась Софи. То, что Джон в своей семье считался «паршивой овцой» стало не на шутку ее раздражать. — Почему Эльтану это все положено, а тебе нет?

Джон несколько секунд молчал.

— Я родился в мирное время. И «Согласие о Землях» не может быть нарушено. Кайране дал слово, и будет держать его всю вечность. Мой клинок не должен покинуть ножен, так к чему на нем обереги?

Софи хмыкнула. Звучало логично, но что-то не давало ей покоя. Ей показалось, что Джон что-то не договаривает.

— Мы пришли, — указал он на особенно высокий ясень. — Нужно подняться на самый верх.

Софи кивнула. Джон галантно придержал ей веревку. Она встала на узел.

— Не пытайся спрыгнуть сама. Я поднимусь следом и помогу, хорошо?

— Угу. — Софи покрепче ухватилась за веревку.

Джон дернул, и ее понесло вверх. Все выше и выше, мимо балконов, окон и мостиков, тянущихся к соседнему ясеню. Софи старалась не смотреть вниз и не думать о высоте. Просто глядела на проносящиеся мимо этажи и приближающуюся крону ясеня.

Движение остановилось. Она зависла, опасно раскачиваясь на веревке. Чуть выше уровня глаз был небольшой деревянный помост, а жилые этажи остались далеко под ногами. Джон поднялся на веревке чуть в стороне. Раскачался и ухватился за помост руками. Софи с замирающим сердцем глядела, как он бросил веревку и подтянулся. Секунда — и он скрылся на помосте.

Софи стало не на шутку страшно. Она ни за что так не сможет. Куда ей подтягиваться, да еще и на такой высоте. На мгновение ее охватила паника.

— Джон! — позвала она.

Он выглянул из-за края помоста прямо над ней.

— Не страшись, я подтяну тебя. Прошу, держись крепко.

Веревка Софи вздрогнула и ее качнуло. Джон стал медленно вытягивать ее, Софи поднялась к самому помосту. Джон одной рукой держал веревку, на которой висела Софи, а второй аккуратно взял ее под локоть. Софи подивилась его силе.

Секунда, и он втащил ее к себе. Сердце Софи от страха колотилось безумно быстро. Она вцепилась в Джона, сидя на самом краю.