– Принеси мне нож, Эмми. И ее рюкзак. Там у нее должен быть пистолет.

Вот и еще одна маленькая тайна оказалась раскрыта.

– Это тебя миссис Нгуен тогда впустила в мою комнату, – проговорила Тесс. – Эмми дала тебе мою фотографию из вещей Ворона.

– Одним из важнейших элементов является разведка, – ответил он, слегка запнувшись на последнем слове. – Рюкзак, Эмми. Сними у нее с плеча и принеси мне. Нет, не надо поднимать руки, Тесс. Позволь Эмми спокойно его снять, сначала одну лямку, потом вторую. Держи руки так, чтобы я их видел.

Словно в трансе, Эмми выполнила, что ей велено, – стащила рюкзак на пол, при этом неловко держа нож в правой руке. Но вместо того, чтобы вернуться на сторону Стива, она вдруг со слезами бросилась в объятия Клея:

– Это все ты виноват! Ничего этого не случилось бы, если бы ты по-прежнему любил меня. Почему ты не можешь снова меня полюбить?

Он приобнял ее одной рукой и попытался успокоить:

– Я и сейчас люблю тебя, Эмми. Не думаю, что смогу когда-нибудь полюбить кого-то так же, как любил тебя.

Она всхлипывала, конвульсивно содрогаясь и трясясь всем телом.

– Это он мой отец, да? Он любил Лолли, но она сбежала от него, когда забеременела, а потом придумала историю с этим Хорасом Морганом. Поэтому он и не позволил нам быть вместе.

Клей погладил ее по волосам.

– Хотел бы я, чтобы все оказалось так просто. Нет, твоим отцом действительно был какой-то глупый парень из Эль-Пасо, который покончил с собой из-за того, что любил твою мать. Но ты права: когда они были нашего возраста, Гас любил Лолли, а она любила его. Потом она его разлюбила, а он все надеялся, что она полюбит его снова, даже несмотря на то, что он женился на другой, а она вышла замуж за другого и стали жить каждый своей жизнью. Он всегда думал, что она к нему вернется. Но однажды Лолли сказала ему, что влюблена во Фрэнка Коньерса и тот собирается бросить Марианну ради нее. Они планировали переехать в Остин и открыть там собственный ресторан. Тогда Гас подумал, что, если бы с Фрэнком что-нибудь случилось… – Клей взглянул на Стива поверх головы Эмми. – Он никогда не желал ни смерти Лолли, ни смерти Пилар. Их не должно было там оказаться.

– Но ведь они умерли, разве нет? – сказал Стив. – В том-то и дело.

– Он поставил меня перед выбором, Эмми, – сказал Клей, дотронувшись до ее лица правой рукой. В левой он все так же держал книгу. – Когда он узнал, что мы снова стали встречаться, то рассказал мне обо всем, что совершил, и поставил меня перед выбором. Либо ты, либо он. Если бы я выбрал тебя, он сдался бы полиции, во всем признавшись. Я не мог позволить ему этого сделать. Это же смертная казнь.

– Он просто завидовал, – причитала Эмми. – Он не хотел, чтобы мы были счастливы, потому что сам никогда не был счастлив.

– Нет, он считал, что мы с тобой закончим так же, как он с Лолли, и один из нас убьет другого. Он сказал, это – наше проклятие и мы не сможем его избежать. Ты любила так же, как он. Он знал, как закончилась его история, и увидел себя в тебе. И оказался не так уж далек от истины, правда же?

Тесс вспомнила, как Гас Штерн смотрел на Эмми – словно она была призраком.

– Мы можем быть вместе, – упорствовала Эмми. – Еще не поздно.

На ней было соучастие в двух убийствах, но она все равно считала, что ее будущее полно возможностей, широких, как распахнутое окно, из которого она собиралась прыгнуть еще пять минут назад.

– Мы не можем позволить ему это сделать, Эмми, – принялся умолять ее Клей. – Я заставлю папу рассказать правду, ответить за то, что он сотворил.

– Ему не придется этого делать, – усмехнулся Стив. – Он рассказал тебе правду, чтобы ты остался с ним, чтобы он получил то, чего хотел. Он никогда не признает своей вины перед теми, кто может привлечь его к ответственности.

– Он сделает то, что нужно, – сказал Клей. Он старался сдерживать слезы, но все равно несколько капель скатилось по его щекам. – Я его заставлю. Но я не стану убивать своего отца. Он – все, что у меня есть.

С улицы донеслись оживленные крики, и Стив выглянул в окно. За ту долю секунды, что он смотрел на улицу, Тесс заметила, как Эмми успела сунуть нож за пояс брюк Клея.

– А вот и Гас. Твой выход, Эмми, – сказал Стив. – Либо прыгай сама, либо я убью тебя – но перед этим я убью твоего братишку. Для меня не проблема озадачить Эла Гусмана новым загадочным убийством четверых человек на ближайшие двадцать лет.

– Пожалуйста, – сказал Клей. Эмми разомкнула их объятия и отошла от него. – Мы пойдем в полицию. Мой отец во всем сознается. По крайней мере, ему придется выступить перед большим жюри.

– Каким еще большим жюри? – спросил Стив.

– Тем, которое созывается, если убивают полицейского.

Клей швырнул книгу в лицо Стиву, и молодой коп рефлекторно поднял руку, чтобы защититься.

– Что за…

Стив не бросил ружье, но в момент, когда одной рукой он отбивался от книги, выстрелить не мог. Он вышел из равновесия не больше чем на одну-две секунды, но Клею только это и было нужно. Со скоростью, изумившей присутствующих – а больше всех, наверное, его самого, – Клей вытащил нож из-за пояса и бросился вперед, всадив лезвие через бронежилет прямо в грудь одним верным ударом.

Стив Виллануэве умер с изумлением на лице.

Изумлением от того, что вся его разведка не сработала. Изумлением от того, что бронежилеты спасают только от пуль. Изумлением от того, что все его тщательные планы были сведены к нулю. Он опустился на пол. Еще несколько секунд жизни, но он не нашелся что сказать.

– Клей, достань мой мобильный из рюкзака и набери 911, – сказала Тесс, пока тот стоял, тупо уставившись на мертвеца, растянувшегося у его ног. Сама она продолжала прижимать руку к животу Ворона. – Надеюсь, они придумают, как подъехать сюда на «Скорой». Сейчас бо́льшая часть Бродвея перекрыта.

Клей взял ее рюкзак у Эмми, выудил оттуда мобильный телефон и набрал номер. Когда он повернулся к окну спиной, прикрывая одно ухо, чтобы заглушить шум парада, Эмми стала ходить, как лунатик. Ее голубые глаза уже ничего не выражали. Она переступила через тело Стива, будто его там и не было вовсе, и влезла на подоконник.

Позже Тесс рассуждала, правильно ли она поступила. Не имела ли Эмми Штерн права утолить свое желание умереть? Она была сломлена, и вся королевская конница, и вся королевская рать, и все богатство короля не могли ей помочь. Стоило ли сохранять жизнь, если ее будущее сужалось до двух вариантов – тюрьма или психиатрическая лечебница? Но все эти вопросы пришли позднее, когда у Тесс появилось время для размышлений. В тот момент она, не медля ни секунды, бросилась через всю комнату и обхватила колени Эмми за мгновение до того, как та сорвалась.

Если бы Эмми весила хоть немного меньше, Тесс смогла бы сама затащить ее внутрь. Но она билась, извивалась и кричала, требуя дать ей умереть, царапала Тесс лицо. Клей бросил телефон, подбежал и ухватился за Тесс. И все втроем они упали назад друг на друга, ровно в тот момент, когда мимо проезжал серебристый «Линкольн».