Он коротко кивнул, явно растерянный из-за событий, захлестнувших его, и неготовый сейчас обращать внимание на ее притворные похвалы. На лбу у него выступил пот, а круглое лицо горело, будто его лихорадило. Примерно так же он выглядел, когда они бежали вместе. Хотя в тот день не было жарко, а сейчас в маленькой комнате, куда не проникал солнечный свет, было даже прохладнее.

– Пилар Родригес, – проговорила Тесс, словно размышляя вслух. – Нет, я никогда о ней серьезно не задумывалась. Кухарка. Так ее называл Гусман, да и все остальные. Просто кухарка, и все.

– Будто она была пустым местом, – сказал Стив. – Будто она вообще не человек.

Он выглянул в окно. У него был тщательно продуманный план, поняла Тесс. Наверное, он даже его записал на бумаге, просчитал все возможные варианты и выучил наизусть. Вдруг Тесс поняла, что это он подложил ружье под кровать Ворону, оставил его футболку в «Эспехо Верде», надеясь избавиться от него, чтобы тот не помешал ему в этот день. Он был очень предусмотрителен – ведь любая помеха, любое непредвиденное обстоятельство могли сорвать его планы. Поэтому он и выглядел таким растерянным в тот день в парке, когда она раскусила его. Ну, почти раскусила. Появление Ворона сегодня стало первым звоночком. А теперь еще Тесс и Клей. Все рушилось у него на глазах.

– Я ее не помню, – пробормотал Клей. – Конечно, я помню, что женщина с таким именем у нас была, но не помню ее саму.

– А я помню, – сказала Эмми. – От нее всегда пахло ванилью. Она первая стала называть меня Голландкой.

– Она была не из тех, кого вы считаете нужным помнить, – сказал Стив. – Она работала на вас. Она готовила вам еду, заботилась о вас, чтобы зарабатывать деньги для своих детей и внуков. У нее не оставалось свободного времени – она трудилась по шесть дней в неделю и жила у вас в доме. Она готовила блюда, благодаря которым «Эспехо Верде» и приобрел популярность. И тогда у нее стало две работы. А до этого была и третья – она сидела нянечкой, пока Лолли Штерн трахалась с лучшим другом своего мужа в маленькой спаленке за кухней.

Стив высунулся из окна, проверяя, когда парад окажется здесь. Даже если бы его заметили, это не имело никакого значения. Что с того, что из окна выглядывает полицейский в бронежилете? И что с того, что у него в руках ружье с прицелом?

– Я знаю. Всем здесь это известно, – сказала Тесс, хотя не была уверена, что Клей тоже знал, но по нему не было видно, что он удивлен. – Зачем нам так долго разговаривать? Так что давай, просто убей нас. Если мое время пришло, я не хочу, чтобы последним, что я почувствую, была тоска.

– Подожди еще немного, – проворчал Стив, не отрываясь от окна. – Поверь, долго мучиться тебе не придется.

Она посмотрела на Ворона: тот едва не лишился чувств. Ей показалось, что он указывал подбородком на Эмми, но, должно быть, это было лишь ее воображение. Пытался ли он что-то ей сказать? Может быть, ей нужно обратить внимание на Эмми, а не стараться помешать Стиву. В конце концов, никто не мог знать, что она предпримет.

– Почему бы тебе не прыгнуть прямо сейчас, Эмми? – спросила она якобы с небрежностью. – Клей ведь здесь. Для тебя же это важнее всего, так ведь? Он будет смотреть, как ты умираешь. Все остальное – убийство Дардена и Уикса, убийство Гаса – дополнение. Вот и прыгай. Дело же не в мести за смерть твоей матери, да? Дело в тебе самой. И всегда было только в тебе самой.

– Не только во мне…

– Ну, и в Клее, разумеется. Но не в Лолли, не в ее убийстве. Ты никогда не знала свою мать как следует. Зато ты знала Клея. Ты любила его. А он предпочел тебе своего отца.

Эмми исступленно чесала ноги, перчатки и колготы не давали ей расцарапать их в кровь. Клей смотрел на Тесс с нескрываемым отвращением, но ее это сейчас не заботило. Она следила за тем, как глаза Стива метались по комнате. Его план разваливался, утекал как песок сквозь пальцы.

– Заткнись, – сказал он. – Просто заткнись, и все.

– Да пойми же ты, Эмми, он собирается убить Клея, – продолжала Тесс, всеми силами стараясь казаться настолько словообильной, насколько могла. – У него нет другого выхода. И честно говоря, мне кажется, он всегда хотел убить Клея. Да, конечно, он говорил, что хочет убить Гаса, а потом, в неразберихе, позволит тебе прыгнуть. И вот ты разобьешься, а у него будет прекрасное объяснение: одержимой двоюродной племяннице Гаса Штерна в конце концов удалось покончить с ним спустя годы безуспешных попыток. Вряд ли после этого кому-то придет в голову особо разбираться и искать вещественные доказательства. Бьюсь об заклад, Стив даже заставил тебя написать письмо, в котором ты во всем призналась и рассказала Гусману о том, как выяснила, что это Гас Штерн нанял Дардена и Уикса, чтобы те убили Фрэнка Коньерса.

– Я и вправду написала письмо, – пробормотала Эмми так, что ее было едва слышно. – Но оно адресовано Клею. Я написала тебе письмо, Клей. Чтобы ты все узнал, чтобы ты все понял. Я бы сделала все ради тебя. Все, что угодно.

– Клей не будет читать никаких писем, – сказала Тесс.

– Хватит разговоров, – приказал Стив, наставляя на них ружье. – Из-за вашей болтовни я не могу сосредоточиться.

Тесс перевела взгляд на Стива:

– Сколько пальцев тебе пришлось отрезать Уиксу, прежде чем он во всем признался и назвал имя, которое Эмми и без того было известно? Все десять? Или это не пришлось так растягивать? Это тогда ты запихал футболку Ворона ему в рот, чтобы никто не услышал, как он кричит? Или вы с Эмми принесли ее позже, после того как ваша первая попытка подставить Ворона провалилась? Но не подумай, я не критикую твои методы. После того как ты убил Тома Дардена, Уикс оставался твоим единственным шансом выяснить наверняка, был ли Гас Штерн заказчиком убийств?

– Я сейчас убью его, – сказал Стив, наставив ружье на Ворона. – Если ты не заткнешься, его мозги окажутся у тебя на коленях.

– Нет, нет, нет, нет, нет, – Эмми закрыла уши руками и стала напевать себе под нос: – Нет, нет, нет, нет, нет.

Тесс глубоко вдохнула, будто готовилась поднять штангу.

– Ну, давай, – сказала она. – Покажи Эмми свое истинное лицо. Убей Ворона. Убей меня. Тогда я буду жалеть только о том, что не увижу, как ты будешь убеждать Эмми, что Клей тоже должен умереть, причем от ее руки. Но ведь он тоже всегда был твоей целью, разве не так? Вот почему ты притащил его сюда, когда увидел там, внизу. Ты не хочешь убивать Гаса Штерна. Ты хочешь, чтобы он жил так же, как жил ты. Ты хочешь, чтобы он был раздавлен горем.

– Стив? – сказала Эмми.

– Не слушай, что она говорит. Она пытается настроить тебя против меня. За все это время я был единственным, кто понимал тебя, Эмми. Я был единственным, кто не считал, что умереть ради любви может только сумасшедший.

– Ты хочешь убить ради любви, а не умереть, – сказала Тесс. – Это не одно и то же. Если ты хочешь умереть ради любви, я даже не буду пытаться тебя остановить.

Однако Стив уже потихоньку брал себя в руки – теперь ему нужно было проанализировать все возможные варианты.