В вестибюле мы идем не к выходу, а пробираемся через толпу к раздевалкам, где собираемся ждать своих парней. Надо же, Гаррет Грэхем – мой парень. Звучит сюрреалистично, но мне нравится.

– Вот поэтому я считаю, что от тебя ему будет только польза, – продолжает Натали. – Последнее время он такой счастливый и успокоенный.

Я напрягаюсь, когда вижу в толпе знакомое лицо.

Отца Гаррета.

Он стоит в двадцати футах от нас и смотрит в том же направлении, что и мы. Его бейсболка низко надвинута на лоб, но его все равно легко узнают. К нему подходит группа ребят в майках «Брайара» и просит автограф. Он подписывает им майки, а затем фотографию, которую протягивает один из парней. Я не вижу, что на фотографии, но предполагаю, что на ней запечатлен игровой момент из его давних славных дней, наверное, такой же, как на снимках в его доме. Фил Грэхем, легенда хоккея.

Продолжающая жить в своем сыне.

Ненависть к отцу Гаррета захватила меня настолько сильно, что я продолжаю идти не разбирая дороги и удивленно вскрикиваю, когда со всего маху на кого-то наталкиваюсь.

– Простите. Я не видела, куда… – Слова замирают у меня на губах, когда я понимаю, с кем столкнулась.

Роб Делани удивлен не меньше, чем я.

За ту долю секунды, что наши взгляды встречаются, я превращаюсь в ледяную статую. Холод сковывает мое тело. Ноги примерзают к полу. Внутри огромными волнами поднимается ужас.

Я не виделась с Робом с того дня, когда он в суде свидетельствовал против меня и в пользу моего насильника.

Я не знаю, что говорить. Или делать. Или думать.

Кто-то кричит:

– Уэллси!

Я поворачиваю голову на крик.

Когда я опять поворачиваюсь к Робу, он уже спешит прочь, да так быстро, будто хочет обогнать пулю.

Мне тяжело дышать.

Сзади подходит Гаррет. Я знаю, что это он, потому что чувствую знакомую ладонь на своей щеке, но мой взгляд остается прикован к убегающему Робу. На нем куртка с эмблемой «Буффало». Значит, он учится там? Я так и не удосужилась выяснить, что случилось с друзьями Аарона. Куда они поступили, чем занимаются. Последний мой контакт с Робом был опосредованным, когда папа поколотил его отца в магазине в Рэнсоме.

– Ханна. Посмотри на меня.

Я не могу оторвать взгляд от Роба. Он еще не вышел со стадиона. Он присоединился к своим друзьям, но те остановились поговорить с какими-то людьми, и, пока они там стоят, он то и дело испугано оглядывается и бледнеет, когда понимает, что я слежу за ним.

– Ханна, господи. Ты белее мела. В чем дело?

Наверное, я и вправду бледна. Наверное, у меня вид такой же, как у Роба. Наверное, мы оба только что увидели призрак.

Гаррет уверенно берет меня за подбородок и поворачивает мою голову, тем самым заставляя посмотреть ему в глаза.

– Что происходит? Кто этот парень? – Он проследил за моим взглядом и теперь тоже наблюдает за Робом.

– Никто, – слабым голосом отвечаю я.

– Ханна.

– Никто, Гаррет. Пожалуйста. – Я поворачиваюсь спиной к Робу, исключая даже малейшее искушение посмотреть на него.

Гаррет молчит. И вглядывается в мое лицо. Потом в сердцах выдыхает.

– Черт, это?.. – Незаконченный вопрос повисает в воздухе.

– Нет, – поспешно отвечаю я. – Не он. Честное слово. – От недостатка воздуха у меня горят легкие, и я заставляю себя сделать глубокий вдох. – Просто парень.

– Что за парень? Как его зовут?

– Роб. – К горлу подкатывается тошнота, она кружится в желудке, как стая акул. – Роб Делани.

Гаррет смотрит мимо меня, и я понимаю, что Роб еще здесь. Проклятье, ну когда же он уберется отсюда?

– Кто он, Ханна?

Хотя я и стараюсь изо всех сил, но больше не могу делать вид, будто мой мир в полном порядке.

– Это близкий друг Аарона, – шепчу я. – Один из тех, кто свидетельствовал против меня после…

Гаррет уже бежит от меня.

Гаррет

Я в таком бешенстве, что у меня шумит в ушах. Я слышу, как Ханна зовет меня, но не могу остановиться. Я будто смотрю на мир через кровавый туман. Я превратился в реактивный снаряд, нацеленный на подонка, и на автопилоте двигаюсь прямиком на Роба Делани.

Того самого ублюдка, который помог насильнику выйти сухим из воды.

– Делани! – кричу я.

Его спина напряжена. Кто-то смотрит на нас, но для меня сейчас существует только один человек. Он поворачивается, замечает меня, и в темных глазах вспыхивает паника. Он видел, как я разговаривал с Ханной. И, вероятно, догадался, что она мне рассказала.

Он что-то говорит своим приятелям, быстрым шагом отходит от них и с опаской идет ко мне.

– Ты кто такой? – бормочет он.

– Друг Ханны.

На его лице совершенно отчетливо отражается страх, но он все еще пытается изображать из себя крутого.

– Да? Ну, и чего тебе надо?

Я с силой втягиваю в себя воздух. Но это не успокаивает меня. Ни капельки.

– Хочу познакомиться с мерзавцем, который пособничал насильнику.

Повисает долгая тишина. Парень хмуро смотрит на меня.

– Пошел ты. Ты обо мне вообще ничего не знаешь.

– О тебе я знаю все, – говорю я, а внутри у меня все дрожит от ярости. – Я знаю, что ты позволил своему дружку опоить мою девушку. Я знаю, что ты ничего не предпринял, когда он повел ее наверх и измывался над ней. Я знаю, что потом ты лжесвидетельствовал, чтобы выгородить его. Я знаю, что ты бессовестный кусок дерьма.

– Пошел ты, – повторяет он, однако вся его бравада улетучивается. Вид у него пришибленный.

– Серьезно? Сукин сын! И это все, что ты можешь сказать? Хотя чему удивляться. – Я сглатываю нечто кислое и едкое, скопившееся у меня в горле. – Ты же последний трус, который не смог защитить невинную девочку. Так откуда тебе взять храбрости, чтобы защитить самого себя?

Мои обвинения распаляют его гнев.

– Отвали! Я приехал сюда не для того, чтобы ругаться с каким-то тупым качком. Возвращайся к своей шлюхе и…

Только не это.

Мой кулак летит вперед.

А после все вокруг сливается в одно большое пятно.

Люди кричат. Кто-то сзади хватает меня за куртку и пытается оттащить от Делани. Сильно болят руки. Во рту привкус крови. Я словно вне своего тела. Я не здесь. Меня будто затянуло в плотный туман неконтролируемой ярости.

– Гаррет.

Кто-то прижимает меня спиной к стене, и я инстинктивно делаю хук справа. В глазах у меня темнеет, я опять слышу свое имя, резкое, настойчивое «Гаррет». Мое зрение проясняется, и я вижу кровь, сочащуюся из губы Логана.