– Да, но где оно находится?

– В Северном полушарии. Пожалуй, других подробностей я сообщать не стану.

Милли подложила в печь кедровую ветку и оставила заслонку открытой:

– Хотите чаю?

Бэкка захлопала глазами:

– Давай! А зачем тальк на полу?

Милли взглянула на тальк: следов на нем не появилось.

– Говорю же, здесь бардак.

Милли обогнула тальковую дорожку, поставила чайник на пропановую горелку и протянула Бэкке записку Дэви.

Бэкка устроилась в большом кресле, стоявшем в уголке для чтения, и достала очки. Поднесла их к глазам, еще не расправив дужек, просмотрела записку и вскинула голову:

– Он был здесь?

– В нашей стиллуотерской квартире Дэви точно был, но и здесь, по-моему, тоже. Лужа появилась там, где ей было неоткуда взяться.

– Ему имплантировали устройство? Так же как Паджетту?

– Ага. Такое же, как убило Паджетта.

Бэкка как следует надела очки, перечитала записку, а когда подняла глаза, мысли у нее явно бежали, обгоняя друг друга.

– Что за большой дом на Мартас-Винъярд? – она показала на плакатик Милли.

– А что вы предпримете, если я скажу? – Милли склонила голову набок.

– Его там держат?

– Не знаю. Я пришла к тому дому по следу из «Бохстеттлера» и проверила. Охраняется дом, как настоящая крепость. Он на северо-востоке, как и «скорые», да ведь? Еще вы упоминали, что Гиацинта Поуп вылетала из аэропорта Бостон-Логан. Вдруг она летела на Мартас-Винъярд?

– Чей это дом?

– Что вы намерены предпринять, агент Мартингейл?

– А что ты хочешь?

– Чтобы вы дичь не вспугнули.

– Ты правда так сказала?

– Так в суд на меня подайте. Я хочу вам открыться ради подкрепления, только прошу не вмешиваться, пока я не освобожу Дэви.

– А как ты с имплантатом разберешься?

Закусив губу, Милли решила не упоминать кражу атропина. За спиной у нее засвистел чайник.

– Для начала мне нужно найти Дэви. Я работаю в этом направлении.

– Получается, доказательств того, что Дэви в том доме, у тебя нет?

– Все очень малоубедительно. Ордер на обыск вы не получите, даже будь владелец дома простым парнем, а он, насколько я понимаю, отнюдь не прост.

– Ладно, я вмешаюсь, только если ты не вернешься.

– Бэкка, на карте может стоять жизнь Дэви.

– Вообще-то я в курсе. Меня беспокоишь ты. У тебя же нет необходимой подготовки. Ты не думаешь, что подвергаешь опасности его или себя?

Милли перепрыгнула разделяющие их десять футов и оказалась в считаных дюймах от Бэкки, примерно как в ту ночь, когда она спугнула с балкона Паджетта, только орать на этот раз не стала. Тем не менее хорошо, что Бэкка была не на балконе. Кресло перевернулось бы, если бы стояло не у стены. Милли прыгнула обратно к чайнику.

– Признайте, у меня есть определенные преимущества.

– Я чуть не описалась.

Милли выставила чашки.

– Вы обещаете?

– Богом клянусь! Я начну предпринимать меры, только если ты пропадешь. Но я узнаю, что ты пропала, только если ты позвонишь мне до начала своей операции.

– Договорились. – Милли сделала глубокий вдох и выпалила: – Дом называется Дрифтвуд-Холл, он на южном берегу близ Эдгартауна, на Грейт-Понд-лейн.

У Милли словно камень с души свалился. Ну вот, поделилась, и легче стало.

Бэкка вытащила блокнот и записала адрес:

– И кому принадлежит этот дом?

– Лоренсу Симонсу.

Бэкка застыла с ручкой в руках:

– Вот черт!

Милли наконец сняла свистящий чайник с горелки:

– По крайней мере, вы о нем слышали.

Милли перенесла Бэкку к кофейне «Интерробанг», а когда вернулась, не нашла на тальке ни одного следа. Возникло всепоглощающее желание сидеть и ждать. Сидеть на попе ровно.

Вместо этого Милли отыскала в паре кварталов от стиллуотерской квартиры прачечную самообслуживания и перенесла туда всю грязную одежду.

Если периодически прыгать в Гнездо и в квартиру проверять тальк, она не застынет в бездействии. Милли так гордилась собой, своей решимостью и силой духа. Но вот вещи высохли, и она метнулась в квартиру, не сложив их.

Кого она пытается обмануть?

На крышу большого дома Милли прыгнула в сумерки, чтобы хоть немного видеть в бинокль. Затянутая в костюм ниндзя, она прижималась к черепице, стараясь максимально с ней слиться. Почти сразу внизу вспыхнули прожекторы. «Словно в ответ на мое появление», – подумала Милли, но решительно отвергла эту мысль. Наверное, у земли стемнело настолько, что среагировал фотоэлемент, контролирующий освещение. Оказавшись в тени, Милли почувствовала себя невидимкой.

Тогда почему сердце так бешено стучит?

Вечерней прохладе вопреки крыша нагрелась от дневного солнца или скорее от отопления в доме. Тень на тени – Милли лежала на крыше, а небо потемнело до цвета свинца. Милли прижала ухо к черепице и закрыла глаза. Гул, который она уловила, наверняка издавал калорифер в подвале. Голоса не звучали, но в какой-то момент вдалеке будто стукнула дверь. На верхнем этаже это случилось или ниже – Милли не поняла.

Она вернулась в Гнездо и сняла черную маску-футболку. Когда она прыгала прочь с крыши, заметно похолодало, а у нее шея взмокла от пота.

Хотелось вернуться, хотелось проникнуть в дом, но было рановато. Обитатели наверняка еще на ногах – ужинают или только закончили есть. Слуги накануне разошлись после девяти. Она подождет еще час и лишь тогда двинется дальше.

Милли сняла черный наряд, повесила сушиться, потом сделала большой глоток воды из бака и вышла на край выступа. Здесь, на два часовых пояса западнее, солнце было еще высоко, хотя его прикрывал горный хребет над Гнездом. Высоко-высоко прозрачно-голубое небо было вспорото инверсионным следом, словно ударом ножа. Пот высох моментально, ветерок ласково взъерошил волосы. Еще секунду назад Милли ничего не чувствовала, а тут остро ощутила, что стоит в трусиках и в бюстгальтере.

Ну и что? Никто же не видит! Эх, в этом и проблема.

Милли вздрогнула и, вернувшись в Гнездо, закуталась в халат. Дверь она оставила открытой и растопила печь, одновременно наслаждаясь теплом и прохладным ветерком. Она глаз не сводила с разделочного стола. В этом часовом поясе время близилось к шести часам, но, как котелок, за которым наблюдают, Дэви не закипал, то есть не появлялся.

В девять тридцать Милли снова натянула темный наряд, повязала черную футболку на манер маски ниндзя и застегнула на поясе «банан» с атропиновыми шприц-ручками и перцовым спреем.