Снег шел и шел, вигил любовался его совершенной белизной, а его гость невозмутимо потягивал горячее вино, сдобренное изрядным количеством специй. Спокойствие и хладнокровие наемника-нэсс Эйгену очень импонировали. Нэсс не пытался выслужиться перед могущественным военачальником дэй’ном, не стремился доказать свою значимость, не комментировал образ жизни своих нанимателей наедине с сородичами, не пресмыкался перед Канангой, а, следовательно, прекрасно знал цену себе и своим умениям. С таким приятно иметь дело, что ни говори. Когда человек точно знает, что делает и, самое главное, зачем он совершает те или иные поступки. Русоволосый, голубоглазый, не старше 30, с правильными, но ничем особенно не примечательными чертами лица, Чужой, как никто иной, подходил для возложенной на него миссии. Среди нэсс таких неприметных парней десятки тысяч, и сам хан’анх вряд ли сумел бы узнать наемника в толпе, не говоря уж об униэн.

– Чего мы ждем, хан’анх? – спросил Чужой.

– Проводника. Или ты хочешь попасться одному из наших разъездов?

Нэсс не хотел. Это как раз понятно. К головорезам хан’меза Ашанина лучше живым не попадаться.

– Проводник отведет тебя самой надежной и тайной тропой к границе Тир-Луниэна. А там уж…

– Я не заблужусь, – спокойно заверил наемник.

– Времени тебе до нового года, до 18-го дня Даэмли.

– Я помню. Этого хватит.

Определенно Чужой нравился Эйгену. Было что-то успокаивающее в его сдержанной лаконичности. С каждым взглядом, брошенным на нэсс, с каждой произнесенной им фразой Верховный Вигил убеждался в том, что сделал правильный и единственно верный выбор. Наемник со странным именем сумеет исполнить поручение наилучшим образом.

Тем временем явился проводник. Секретности ради Чужой сразу накинул на голову капюшон. Мало ли что? Да и не хотелось Эйгену жертвовать лучшим следопытом, если он окажется слишком болтливым.

– Счастливо оставаться, повелитель, – буркнул себе под нос наемник.

Хан’анх ничего ему не ответил. Теперь надо где-то набраться терпения и выдержать напор сомнений Кананги.

Ненаследная принцесса словно поджидала все это время под дверями, бесшумно скользнув в кабинет Эйгена, едва закрылась дверь за проводником и наемником. Возможно, виновата была зимняя стужа, которая, как известно, делает всех ползучих тварей сонными и малоподвижными, но с наступлением холодов Кананга утратила весь свой пыл. Укутавшись с головой в белоснежный мех, она коротала дни возле очага в основном за чтением. Но в столицу возвращаться не собиралась. Эйген несколько раз попытался хитростью и открыто избавиться от присутствия принцессы. Не вышло.

– Ушел? – убитым голосом спросила колдунья, как бабочка из кокона, выпутываясь из своей безразмерной шубки.

Платье Кананги побило все рекорды придворной скромности: светло-лиловое, двухслойное, закрывающее великолепное тело высокородной дэй’га от подбородка до пят и руки до кончиков пальцев. Множество шнурков, крючков и пуговичек призваны были заставить ткань плотно облегать фигуру, подчеркивая достоинства красивой женщины. А недостатков у Кананги не имелось в принципе.

Эйген внимательно рассмотрел новый наряд, но до ответа не снизошел. Зачем отвечать, если она все знает?

– Возможно, ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни, – сказала Кананга прямо на ухо Верховного Вигила.

От колдуньи сладко пахло медом и полевыми травами, не как от живого существа, а словно от лесного духа. Теплое дыхание летнего полдня, несущее забвение и покой.

– Я уже подумал, – отрезал он, отгоняя морок.

Кананга любила всякие подлые штучки. Потом не вспомнишь, как тебя зовут. Видя, что вигил не поддался на иллюзию, волшебница вздохнула и отступила. Если уж на Эйгена не подействовала позапрошлая ночь, которую они провели вместе, то теперь пытаться что-то ему внушить поздновато.

– Ты даже не взял заложников кого-то из числа его родни или друзей, – заметила она.

– У Чужого нет родни. И друзей тоже нет.

– Так не бывает! – удивилась Кананга.

Поначалу вигил сам не поверил, а поэтом тщательно проверил информацию. И убедился.

– Бывает!

– Тогда что помешает ему просто забрать деньги и сбежать, ничего не сделав? – не отставала принцесса.

На этот вопрос у хан’анха давно имелся готовый ответ:

– Тебе известно такое понятие, как «профессиональная честь», принцесса?

– Не хуже, чем тебе, – фыркнула Кананга.

– Чужой избрал своей профессией смерть, и еще ни разу не подвел заказчика. Это во-первых.

Сложно поверить в послужной список наемника. Среди нэсс редко попадались люди, умеющие держать слово. Во всяком случае, раньше Эйген так искренне считал. До тех пор, пока не познакомился с молодым человеком по имени Чужой, чьи слова не расходились с делами.

– А во-вторых? – не вытерпела паузы принцесса.

– Мы все время забываем о том, как жадны по своей природе нэсс. Чужой уже получил столько серебра, что может обеспечить себя до конца жизни, а когда дело будет сделано – получит втрое больше.

– Ого!

Эйген искренне считал свой замысел подлинным озарением. Бессонные ночные размышления о сущности человеческой природы натолкнули его на идею о том, что изначальный посыл в отношениях с нэсс должен быть иным. За первооснову поступков следует брать не животный страх смерти, присущий всем живым существам. Все знают, насколько переменчивы в своих желаниях дэй’ном. Есть ли смысл выполнять их требования, если нет никаких гарантий, что заложники не погибнут из-за минутной прихоти? Жалко, конечно, мамку с женкой, но своя шкура дороже. Но известно также, что Полуночные никогда не были жадны до денег и в каком-то смысле щедры, порой доходя до транжирства. А нэсс, напротив, жадны не только до золота и серебра, но и вообще до любого имущества. Так зачем же идти против естества заказчика и исполнителя?

– За такой куш он сделает все, – уверенно заявил вигил.

– А потом ты прикажешь его убить? – с надеждой спросила Кананга.

– Нет! – серьезно молвил в ответ хан’анх.

– Я тебя не узнаю, Эйген. Ты не болен?

– Разве ты станешь жалеть о каких-то деньгах, если за них можно купить желаемое решение проблемы?

– Конечно, нет! – воскликнула возмущенно женщина.

– Если Чужой убьет Хелит Гвварин, то я не убью его и выполню обещание.

– А он сможет?

– Он – сможет!

Им всем несказанно повезло, когда Чужой заявил, что должен хотя бы раз увидеть жертву живьем. Портрет или словесное описание не подходит. Кананга ничего конкретного не обещала, понадеявшись на то, что рядом с далаттской владетельницей окажется какой-нибудь магический предмет. И к величайшему недоумению колдуньи именно так и случилось.