завершится. Мы обмениваемся несколькими выстрелами, но без особого эффекта — промахи и попадания в корпус, мимо щитов-мишеней.

Прикидываю траекторию движения противника, ускоряюсь, на пару мгновений оказавшись в слепой зоне и тут же начинаю двигаться в противоположном направлении. Орлунг слегка доворачивает корпусом «Лучника». Попался! Световое копье идет четко в слегка изогнутый, словно лук, корпус.

Есть попадание… да не то. В последний момент Орлунг исхитрился подставить под удар правый боковой щит. Не победный результат, но все же результат. Еще одно-два попадание и капитану команды Проза станет совсем кисло. Ему придется менять тактику, идти на риск, а иначе он проиграет.

Вновь активно маневрируем, играя то ли в прятки, то ли в пятнашки световыми копьями. Орлунг вынужденно старается больше не пускать меня в слепую зону, прикрывая центральный щит манипуляторами, когда это возможно.

А между тем дистанция между нами постепенно тает. На первый взгляд незаметно, но неотвратимо, Орлунг явно хочет попытаться в ближний бой.

Развязка происходит быстро и как-то банально. Очередной обмен световыми копьями, больше на удачу и «Лучник», неудачно сманеврировав, влетает точно в похожий на переплетение молний луч. Манипулятор дернулся, пытаясь прикрыть центральный щит, да поздно. Луч зацепил самый краешек мишени, но контролирующим рунам этого достаточно. Щит отваливается, «Лучник» начинает дымить, плюясь в воздух яркими огнями сигнальных ракет.

Механически продолжаю движение, стараясь зайти в слепую зону, и только шагов через десять понимаю — все!

Замедляюсь. Вначале неуверенно, ожидая в любой момент продолжения схватки, делаю шаг другой, огибаю по широкой дуге «Лучника» и окончательно останавливаюсь. Салютую Орлунгу, он отвечает, воздев рунную глефу лезвием к небесам.

Победа! Сердце стучит словно бешеное. Ощущение эйфории бьет в голову, кровь бурлит. Да! Я это сделал! Но прилив эйфории быстро проходит, оставив после себя только крайнюю усталость. Тело ломит, в голове стоит туман. Схватка вчера, схватка сегодня и схватка завтра — не переоценил ли я свои силы?

Чувство эйфории вернулось во время круга почета вдоль трибун. Не такое сильное, как сразу же после победы, а более спокойное, расслабленное. Трибуны ревели, вопили и хлопали так заразительно, что не перенять у них хотя бы капельку чувства восторга было решительно невозможно.

Вместе с заслуженной гордостью в душу приходит легкая грусть. Путь к победе мне понравился куда больше нахождения на вершине. Да и не такая это большая заслуга — раскидать детишек. Ладно, тут я слегка лукавлю — все прошло не так гладко, как я рассчитывал. Может синхронизация у меня для первокурсника и неплоха, но маноканалы прогрессируют не так быстро, как мне бы хотелось. Увы, но против природы и законов магического развития не попрешь. Некоторые вещи не исправить никаким опытом прошлой жизни.

Опять в «Егеря» летят букеты цветов. Большая часть просто не долетает, но некоторые падают под ноги, чтобы быть тут же растоптанными. Никогда не понимал этот обычай. Наверное, он пошел еще с древности, когда рыцари ездили на лошадях и тыкали друг в друга обычными, а не световыми копьями.

Заканчиваю круг почета. Торжественная церемония награждения будет позже, в последний день турнира, после финала командных схваток. Вручат памятный кубок, по традиции наполненный ктанами. Причем не серебряными, а золотыми, а они к серебряным идут один к десяти!

На стоянке все до неприличия спокойно. Техники лениво ковыряются в мехах, не обращая никакого внимания на возвращение чемпиона. Даже немного обидно. Что поделать, люди слабы — любят, чтобы их хвалили и превозносили за заслуги и достижения, как настоящие, так и вымышленные. Я в этом плане не исключение, просто лучше это скрываю.

Мастер-наставник ждет чуть в стороне. И на его лице то же не заметно следов особой радости. Раншил Толдокар выглядит каким-то подавленным и хмурым, словно я не победил, а потерпел сокрушительное поражение.

Выбираюсь из «Егеря», привычно хлопаю голема по ноге и направляюсь к наставнику.

Произошло что-то, чего я не знаю? Император умер, а в империи объявили траур? Вроде бы рано, хотя с этим изменением прошлого-будущего всякое может случиться.

— Поздравляю, — коротко бросил он, а затем кивнул мне за спину. — Это за тобой. Надеюсь, ты не станешь делать глупостей? Подожди до вечера, мы постараемся все выяснить.

Оборачиваюсь. От «Егеря» меня теперь отделяет пятерка латников, откуда только взялись, а со стороны входа спешат два сержанта. За кого они меня принимают? За мага минимум в ранге адепта?

Откуда-то справа появился мой старый знакомец Шохал. С младшим следователем четверка охранителей. Один из них многозначительно поигрывает кандалами, причем рунными, так что это явно не попытка взять меня на слабо, как это было раньше.

Картинка произошедшего складывается, словно детали мозаики.

— Что происходит, младший следователь? — хмуро уточнил я, предвидя ответ. Ночное нападение на стоянку Веснота! Именно из-за этого Шохал и пришел. Не знаю, почему и как, но сейчас меня обвинят именно в этом.

— Старший следователь, — многозначительно поправил меня Шохал, голубые глаза сверкнули торжеством, и не без удовольствия продолжил: — Сквайр Гарн Вельк, вы арестованы по обвинению в покушении на убийство, непредумышленном убийстве, диверсии и действиях порочащих высокое звание ласса. Сдайте оружие!

Эпилог

— Далеко собрался? — Вопрос ударил в спину, словно плеть. Константину стоило огромных усилий сдержаться и не вздрогнуть. — Уходишь в ночи, словно вор, — продолжал Александр Ранк. — Не боишься, что охрана тебя пристрелит по ошибке?

— Мне надоело сидеть в четырех стенах.

— Хорошая попытка, внучок. Но мы оба с тобой знаем, что это неправда.

— Он мой друг! — насупился Константин. — Сначала запретил мне с ним видеться, а теперь его и вовсе посадили по какому-то нелепому обвинению.

— Почему ты считаешь, что обвинение нелепо? — заинтересовался маркграф.

— Я слишком хорошо знаю Гарна.

— Уверен? Твой приятель мог возгордиться и решил получить победу любой ценой.

— Если бы Гарн так решил, то он бы столь глупо не попался, — фыркнул Константин. — Да и в этой голове, — он постучал себя по лбу, — кое-что все же есть. Это явно твои игры, либо их следствие. Ты используешь Гарна, словно наживку на рыбалке!

— Умный мальчик, — пожурил маркграф