Конечно, он не может быть Ваней.  Скорее всего, это его… праправнук.  Хотелось плакать и кричать, разнести все тут на хрен…  так хотелось, чтобы все  по-настоящему!   Чтобы он сам!  Чтобы помнил - так и  рассказывали про этих… реинкарнированных. Так нет же!

-  Так похож?  - договорил  мужчина то, что я не дала ему сказать.

-  Очень, но теперь я вижу, что не совсем, -   вздохнула я,  так же внимательно разглядывая  его, как и он меня.  Рост  почти тот же, это я поняла еще в процессе обнимания –  мне было  привычно удобно.  Лицо?  Да - очень похож,  но!   Ванина легкая лукавинка во взгляде – ее не было, этот смотрел очень серьезно и даже как-то недоверчиво, что ли?  После такого поцелуя?!  Неужели не видит, что в  нашей ситуации определенно есть доля  юмора – горького, невеселого, но есть же?  Он же мужчина!  Сгладил бы неловкость, перевел все в шутку, в конце концов!  А он просто молчал и  смотрел, и от этого хотелось плакать.

    Я открыто рассматривала  его - это было оправдано его же вопросом, и нашла  еще одно несоответствие  –  волосы  на тон светлее, не черные, а темно-каштановые.  Коротко остриженные, они очень плотно прилегали  к голове – шапочкой, как у Ани.  Легкие колечки, завиваясь, создавали иллюзию просто сказочного шевелюрного изобилия.  Глаза черные – да, ресницы тоже и линии бровей…  Для чего я мучаю себя -  подумалось  горько – это же все равно не он, не мой Ваня.

   Лицо, стрижка, черный цвет одежды – вся это просто  иллюзия идентичности.  Сработало только до первого несоответствия - поцелуя.  Есть еще отличие -   Ваня был  очень сильным, но сухощавым, жилистым.  Мышцы этого бугрились под черной футболкой – не гипертрофированно, как у клинических энтузиастов, но очень даже заметно.  Скорее всего,  грамотно, под руководством хорошего тренера, нарабатывались в спортзале.  Красивое лицо,  пропорциональное телосложение  -  у  Вани оказались сильные, хорошие гены.  Радоваться бы этому...   я и буду, наверное – за Аню.

-  Алена?  У вас исключительно красивое имя и оно удивительно идет вам,  -  заговорил, наконец,  Ванин внук, делая шаг ко мне и заставляя брата обнять меня за плечи жестом защитника.  С момента нашей встречи прошли минуты, а я, кажется, прожила на этом перроне целую жизнь.

-   Виноват только я один.  Я не должен был...   Фотографий Ивана не сохранилось, не знал, что мы так похожи.  Я ожидал этой встречи со странным чувством.   Коля рассказывал о вас, но я не всему верил, потому что точно знал - таких женщин уже не делают,  их просто  не бывает.  Это долгое ожидание встречи с… почти легендой и  вдруг - Вы…  Извините меня,  - в затруднении  замолчал  он, но не спрятал глаза, как сделала бы я, а сделал  еще шаг вперед.

    Его улыбка стала чуть кривоватой, а взгляд  - вызывающим.  И  стало понятно, что если даже он  испытывает неловкость и вину, то сразу же и отрицает их  этим вызовом. Признавая, что ни о чем не жалеет и на самом деле вины не чувствует. Но…  извинился же,  приличия соблюдены и сейчас мне точно стало намного легче.

 - Для чего вы искали меня?

-  Как  – для чего?  - удивилась я, - чтобы  найти Анину родню, чтобы у нее появились братья или сестры, что здесь непонятного?

   Поняла, как неоднозначно это прозвучало только тогда, когда в его глазах вдруг возникла та самая Ванина смешинка.  И все - я в ауте…  Качнув головой, попросила:

-  Мне нужна передышка, нужно время прийти в себя.  Еще раз простите, Николай, - чтобы отвести от него глаза,  пришлось приложить усилие.

-  Коль, я не видела тебя столько времени, а хочется не обнять, а стукнуть – что ты сказал Ире?

   Брат отпустил меня из рук и недовольно посмотрел  на Николая.

-  А что, по-твоему, я должен был делать?  Я понятия не имел, что они на одно лицо.  Происходит непонятно что, а она повисла на мне, не давая двинуться.

-  Коль…  Ира видела портрет Вани.  Решила, что это он, а ты нам мешаешь.  Она очень правильно чувствует, очень хорошая…, - прикрыв на секунду глаза,  решилась на правду, потому что у них самих ничего не получится:  - Она влюбилась в тебя еще тогда – почти пять лет назад и продолжает любить – тихо и  незаметно для тебя.  Она так ждала,  чтобы просто видеть тебя эти несколько дней, а ты…?

-  Я извинюсь, - после минуты потрясенного молчания ответил брат, -  вот прямо сейчас и извинюсь, -  лучился он самцовым энтузиазмом.

-  Обидишь ее –  гадом будешь, - просто сказала я, - там все слишком сильно и серьезно, Коль.  И если что, ей будет очень больно. Лучше держись на расстоянии, если она не в твоем вкусе или  ты не настроен на  настоящее.  Тогда просто общайся с ней вежливо и ровно – прояви милосердие.  Мы хотели постелить тебе на диване в ее квартире, но сейчас… - кивнула я в сторону Николая, - лучше вам обоим остановиться в гостинице.

-  Я тоже так думаю, Коля, - донеслось со стороны .

   Я  опять смотрела на него, понимая, что  видеть в нем Ваню почти невыносимо.  И больно  понимать что, похоже,  он -  тот самый единственно возможный шанс, потому что таких совпадений не бывает, и в то же время  чужой по сути человек, просто дубликат, реплика.  И вообще - кто придумал, что он обязательно должен быть вот таким, кому так важно и нужно было столкнуть нас лбами на этом перроне?  Времени для философствования у меня уже не было, потому что  толпа уже потихоньку рассосалась, люди разошлись, а где-то там меня ждала не просто расстроенная, а почти убитая горем Ирка.

-  Спасибо, -  поблагодарила я его, - тогда – до вечера?  Коль, я позвоню, скажу,  во сколько мы будем ждать вас.  Нужно показать вам портреты прапрадеда, Николай, вы имеете право знать о нем и видеть их.  Не наедайтесь нигде, мужчины - мы с Ирой готовились.

-  Ладно, -  быстро согласился  Коля, а Николай подтвердил свое согласие четким кивком головы –  жест из фильма об офицерах еще царской гвардии.

  -  Вы военный?  Танкист? – загорелась я  непонятной надеждой. О танках я теперь знала все и могла  говорить о них до бесконечности.

-  Военный, - согласился он с улыбкой, - только пограничник.

-  В военной технике не разбираетесь, - подвела я неутешительный итог.

-  Почему? – удивился  он, -  как  всякий  военный человек,  разбираюсь - в танках, самолетах, кораблях, стрелковом оружии, артиллерии...

-  Это хорошо, тогда до вечера, - согласившись с таким вариантом, я развернулась и ушла, не дожидаясь, пока они поднимут свои сумки.   Вечером будем говорить о кораблях и самолетах, если другие темы не прокатят.

   Подругу  я нашла в салоне автомобиля и сразу же объяснила ей причину  Колькиных   слов и действий.   Попросила  учесть его  характер, возможное влияние на него последних потрясений, ну  и  профессиональную деформацию, само собой.

-  Засранец, -  прошептала Ирка, - на сколько ты их пригласила?  Давай быстрее думать, чем их кормить?

-  Да тем, чем и собирались, что тут особо прыгать?  Все есть, все вкусно, - поймала  я себя на том, что тоже чувствую  нервный  мандраж.