– Проехали, – вздыхаю я устало и встаю. – Чай будешь?

– Попозже, у меня еще не все. – Коля разложил на столе бумаги и предлагает мне их посмотреть. – Ваша тетя с мужем в вечер перед убийством посетили маму, то есть вашу бабушку. А вы не знали? Удивлены? Это официально, из протокола наружной слежки федералов. Их видели отъезжающими несколько свидетелей. Еще есть свидетель – официантка придорожного кафе, в этом кафе через час после отъезда из дома бабушки ваша тетя поила изо рта своего мужа шампанским, этакая, знаете ли, прелюдия любовной игры.

Вот тут я набросал план местности, где был обнаружен автомобиль вашей тети. Вот дорога. Автомобиль стоял в сотне метров от дороги среди деревьев лесополосы. На расстоянии сорока метров от него стоял фургон с аппаратурой для слежки и прослушивания. В фургоне должны были быть двое федералов. – Коля рисует два кружочка на фургоне. – Но, как теперь выясняется, один из слежки договорился со своим напарником, что эту ночь он прогуляет, а на следующую, соответственно, прикроет друга. Смотрите, что было дальше. Со слов федерала, тут нужно иметь в виду, что это были его первоначальные показания, около четырех ночи он почуял неладное, вышел из фургона, дошел до автомобиля, – Ладушкин чертит ручкой линию, – и обнаружил там два трупа без голов. Так? Так… – отвечает инспектор сам себе. – Что делает федерал? Он срочно звонит своему напарнику и ждет час двадцать семь минут, пока тот подъедет.

Посовещавшись, они передают на пульт, что потеряли автомобиль Латовой на полчаса, а когда нашли его по сигналу встроенного маячка, обнаружили пассажиров мертвыми и без голов. На место выехала команда их криминалистов, быстренько все осмотрела, засняла и отбыла, как здесь у меня указано, включив фары автомобиля с трупами! Понимаете, значит, фары автомобиля были выключены. Это важно. Они включили фары, машину вскоре обнаружили, и на место происшествия, естественно, приехал кто? Я, отдел убийств Юго-Западного УВД. Мои ребята установили, что убийство произошло не в машине. В траве неподалеку. А потом тела были перенесены. Вот, собственно, и все, что я вам хотел сообщить.

– Ты пьешь с сахаром? – Я помешиваю заварку.

– Вы меня хорошо слушали, Инга Викторовна?

– Сколько ложек?

– Три. Я все это рассказал, исключительно чтобы вас напугать.

– Ой!

– Да. Сейчас отдел внутренних расследований федералов точно выяснил, почему эти двое из слежки так себя вели.

– Чтобы скрыть факт отсутствия на рабочем месте. – Я пожимаю плечами.

– Нет, – злорадно усмехается Ладушкин, – налицо криминальный умысел!

– Коля, ты пей чай, а я пока расскажу тебе, как все было, хорошо? – Я сажусь рядом с Ладушкиным, похлопываю его по правой ноге и отмечаю, что он не дергается, как раньше. Заживает бедро у Коли. – Так вот. Секретный агент, который обслуживал Ханну по понедельникам, сговорился с агентом из наружной слежки, и они вели практически круглосуточное наблюдение. Я предполагаю, что у них был координатор, старый профессионал, но это только предположение, а про двоих я знаю точно.

– Откуда знаешь? – напрягся Ладушкин.

– Мы с бабушкой вычислили агента понедельника по номеру квартиры на посылке. Ты видел вторую посылку, а на первой была указана квартира двадцать четыре. Номер квартиры соседки. Да ты от нее знаешь, что получила посылку она.

– Сопоставил! – радостно кивает инспектор.

– Эти двое по собственной инициативе проявляли чрезмерное сыскное рвение и в рабочие часы, и сверхурочно. Я думаю, либо хотели получить медаль, либо, что более вероятно, выйти первыми на деньги. Не скажу точно, был ли с ними в сговоре хирург Павел Андреевич, это федералы сейчас выясняют. Но кто-то же отделил, и весьма профессионально, головы и кисти рук.

– И ты, конечно, знаешь зачем! – не удивился Ладушкин.

– Да. Они положили их в две коробки и отправили по адресам Ханны и Латова. Написали имена детей. Я думаю, что за полтора года слежки и прослушек ребята окончательно чокнулись, поскольку Ханна искала след денег с исступлением маньячки. Представляешь, слушать ее, находящуюся в припадке розыска по нескольку часов в день, от такого кто хочешь свихнется! Мы с бабушкой приставили головы и кисти к мертвым телам и срочно устроили похороны.

– Подумать только! Я же чувствовал, я чувствовал, что с той посылкой что-то не так! Срочные похороны, это, чтобы… ладно, не буду отвлекаться. Почему и Латова? – задумался инспектор.

– Это просто. Я теперь уже почти уверена, что Ханна всем делилась с мужем, если не сказать больше. Ребята в ходе прослушки это тоже поняли. Муж всегда был в курсе, а о поисках денег в доме Латовых последние два года говорили без конца, а уж когда приезжали в гости дети, это вообще напоминало шизофренический массовый припадок.

– Ты хочешь сказать, будто два федерала в лесу узнали все, что хотели, и убили супружескую пару, чтобы никто больше не узнал?

– Давай на этом и остановимся, – с облегчением предлагаю я.

– Ничего не выйдет.

– Почему? Неплохая версия.

– Потому что на последующих допросах многое разъяснилось. Теперь, по второй версии, один клянется, что обнаружил два мертвых тела на траве неподалеку от автомобиля. Вызвал отсутствующего напарника и того, кого ты назвала координатором. А пока ждал их больше часа, хорошо подумал. Провел осмотр местности в радиусе трехсот метров и, как он уверяет, обнаружил следы постороннего присутствия. Второй федерал полностью подтверждает рассказ первого. Он приехал, два тела с перерезанным горлом на траве. Первый предлагает ему свою версию происходящего. Координатор, которого на допросе федералы скромно называют Хирургом, – многозначительно посмотрел на меня Ладушкин, – отделяет головы и кисти рук. А обезглавленные трупы переносят в автомобиль и усаживают на передние сиденья.

После такой ночной развлекаловки, чтобы руки не дрожали, ребята распили на троих полуторалитровую бутылку чистейшего виски, но Хирург, как замечено в протоколе, пил мало. Кто из них конкретно предложил отправить отделенные части семьям убитых, я не знаю, но думаю, что это сделали двое молодых сотрудников.

– Почему не он?… Не Хирург? – шепотом спрашиваю я.

– У него двое детей, я думаю, что он оставил отсоединенные части для последующего захоронения молодым коллегам, не учитывая количество выпитого ими на килограмм тела. И ребята, подумав, решили действовать методом устрашения и упаковали и развезли посылки по предполагаемым адресам проживания детей. По моим предположениям, федералы знали, что детей нет в Москве, и надеялись на устрашение всех остальных членов семьи. Они решили, что, получив посылки с расчлененкой, не охваченные еще слежкой родственники запаникуют и выведут их на след денег, потому что захотят немедленно бежать из Москвы. Так или иначе, мы точно знаем, кто отсоединил головы у трупов, но не знаем, кто убил. Автомобильный маньяк, выслеживающий парочки?

– С маньяком сомнительно, – качаю я головой.