разбираться, убил всех без разбора, будь то советник, или горничная. В замке Повелителя Хаоса снова воцарилась мертвая тишина.

Мимо пролетела птица. Ее громкий крик выдернул Хонга из недавних воспоминаний. Он мотнул головой и повернул ее влево. На сочной зеленой траве сидели двое. Ленар прижимался спиной к дереву и часто дышал. Его кожа была настолько бледной, что наверняка слилась бы со снегом, будь сейчас зима. На лбу выступила испарина и холодный липкий пот медленно стекал с разбитого виска, смешиваясь с блестящей в свете рубиновой кровью. Зеленые глаза потухли и напоминали сейчас матовый изумруд, под ними залегли глубокие синяки. Обычно кудрявые, сейчас же волосы напоминали длинные прямые пакли, обрамляющие красивое лицо. Белоснежная рубашка изодрана на животе и в свете яркого солнца края раны зияли и из нее медленно вытекала кровь, окрашивая зеленую траву. Селена сидела рядом и напряженным взглядом всматривалась в лицо любимого мужчины. Когда он закрывал глаза, она тотчас звала его, не давая проваливаться в сон от потери сил. Она боялась, что тогда глаза его больше никогда не откроются. Ладони ее были стянуты солнечной нитью, а на запястьях захлопнуты кандалы, сдерживающие магию. Богиня с легкостью могла бы призвать изначальные силы и раскрошить эти путы, но она боялась, что своими действиями навредит Ленару, ведь она не знала чего можно ожидать от сумасшедшего мага. Девушка приблизилась ближе, уронив голову на плечо возлюбленного.

— Потерпи, Ленар, Ниалл скоро будет рядом.

Хонг услышал. Он медленно обернулся и расплылся в улыбке.

— Ага, он уже близок к своей смерти, Селена, очень близок!

Ниалл вышел из яркой вспышки, что на миг ослепила всех присутствующих в тронном зале магов. Адриан прикрыл глаза руками, избегая Света брата, что охватывал его крепкую фигуру. Золотистые частицы его магии витали в воздухе, подхваченные яростным порывом августовского ветра. На лбу Бога залегли глубокие складки, лазурные глаза горели, словно в них залили жидкий огонь, челюсть крепко сжата, а с бинтов, что перевязывали ладони, на мраморный пол с глухим стуком капала кровь. Адриан припирал спиной стену. Волосы его закрывали опущенное лицо и щекотали щеки, но Бог их упорно не замечал. Руки были сложены на груди, ладони сжимались в кулаки. Адриан переоделся в более удобную для боя одежду в его любимом черном цвете, подчеркивающим фракцию: облегающая водолазка с коротким рукавом, свободного кроя спортивные брюки, сужающиеся книзу и обтягивающие щиколотку, и кожаные ботинки. Когда раздалась вспышка, он вскинул голову и приветственно кивнул. Фанни сидела на стуле белее снега, держа в ладони стакан с водой. Она напряженно скребла по стеклу ногтем большого пальца и старалась держать себя в руках, чтобы не показать ни Адриану, ни присутствующим магам, как боится того, что будет дальше. Ниалл развязал пояс платья, дернул вниз замок, а затем откинул от себя багровую ткань. Он был уже готов к бою, ведь под верхней одеждой скрывалась обтягивающая берцовка цвета хаки. Взгляд лазурных глаз остановился на девушке и он спросил:

— Все в сборе?

Адриан покачал головой и тихо ответил. Но в абсолютной тишине его голос показался присутствующим ударом о гонг, настолько жутко он прозвучал.

— Мой замок пал.

Воздух сгустился, позади громыхнуло и задрожали стекла. Поднялся порывистый ветер. Он несся так яростно, что срывал с деревьев листья, кружил их в водовороте и грубо швырял о пыльную землю. Серебристые глаза Адриана заволокло черной пеленой, за спиной возникли обжигающе холодные тени. Они встали позади хозяина, колыхались, словно язычки пламени и ждали приказ. Ниалл подошел к брату, все еще не убирая свечение своего разъяренного тела. Он и не думал, что когда-нибудь будет драться бок о бок с братом, которого ненавидел так долго, которого заточил в камень, пытал и собирался обратить бессмертие, а сейчас они стояли напротив друг друга и тяжелый, пронзительный, полный боли взгляд Адриана оседал в душе брата дымным туманом, оставлял на сердце порезы, и заставил переступить собственные принципы. Впервые за очень долгое время Ниалл захотел спасти свою семью, пожертвовать всем, даже собственным бессмертием. Он сжал плечо брата и прошептал:

— Я все еще люблю тебя больше, чем самого себя. Когда-то я сказал: «Скорее рухнут небеса, чем мне когда-либо снова станет тебя жаль». Кажется, сегодня небо исчезнет, Адриан.

Адриан застыл, открыл было рот, чтобы ответить, но Ниалл обернулся к солдатам и отдал приказ защищать замок и Дафну ценой собственной жизни. Девушка пыталась возразить, что не останется здесь, смотря как ее мир рушится, но Адриан настоял на своем: Фанни осталась в замке. Ниалл протянул ладонь. Пора решить кто будет править миром, но даже если на кону целая вечность, Бог Солнца пожертвует всем, лишь бы Селена, Ленар и даже Адриан были в безопасности. Только он имеет право причинять близким боль. Адриан кивнул, сжимая в руке горячую ладонь брата, и солнечная вспышка поглотила обоих братьев, только золотистые частицы все еще витали в воздухе в напоминание о солнечной магии Бога Света. .К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.

Персефона отворила дверь спальни Повелителя Света. Она вошла внутрь и осмотрелась: большая кровать, заправленная голубым бельем с белым балдахином из фатина, шкаф, доверху наполненный одеждой, сохранившей его особенный морской аромат, на стене, выкрашенной изумрудной краской, в деревянных рамках висели картины. Персефона сразу поняла: Ниалл сам написал их пастелью, лишь один портрет выделялся из общей массы. То была Катрин — единственная любовь Повелителя Света. Карандашные штрихи мягко ложились на бумагу, очерчивая ее красивое лицо, воздушные змейки волос, блестящие глаза, в которых навеки запечатлены чувства к Богу Солнца. Персефона первым делом выпила воды, сорвала фрукты и вгрызлась в мягкие плоды, утоляя голод. Сейчас же она распахнула шкаф, вытянула из него нежно-голубую рубашку и подошла к морю. На удивление, волны сегодня были спокойны, не смотря на приближающуюся войну, от которой непременно пострадает природа, ведь Порядок нарушен. Девушка вошла в воду и замерла. Ей вспомнилось, как Ниалл, словно и не в этой жизни, учил ее плавать, смеялся вместе с ней и выглядел счастливым, а она разрушила всю его жизнь одним своим появлением.

Хлопок, раздавшийся рядом, заставил девушку подпрыгнуть на месте. Она уже несколько часов сидела на полу, прижимаясь спиной к стене, и пыталась позвать магию, вдруг Адриан оставил хоть одну частичку. Из яркой вспышки вышла она: Богиня мира, Мать всего сущего, Вселенная. Ее нагое тело покрывала зеленая паутинка, а на ней колыхались блестящие капельки росы, словно алмазная крошка. Увидев девушку, складки на лбу разгладились, она улыбнулась краем губ, протянула