– Тогда, может, штучку на дорожку? Я испекла несколько с тянучкой специально для тебя, чтобы ты попробовала.

– О, по тому рецепту, про который я как-то упоминала?

– По тому самому.

– Ну ладно, тогда уж точно возьму несколько штучек с собой – рада, что ты попробовала этот новый рецепт. Ты должна расписать мне его в точности, чтобы я тоже могла попробовать их испечь. Естественно, не для того, чтобы составить конкуренцию твоему бизнесу. – Она одаривает меня кокетливо-скромной улыбкой. – Но Адам просто обожает печенье, и я уверена, что Джесс тоже попробует на зубок. Да и вообще это мне по всем статьям подходит, поскольку это рецепт без орехов.

Узел в моем животе затягивается еще туже.

– Давай сначала посмотрим, понравятся ли тебе эти… Но у меня сегодня всего только штучка осталась – боюсь, они нам тоже слишком уж пришлись по вкусу, и все остальное подмели Том с Поппи. Хотя, конечно, если тебе понравится, я буду печь их регулярно. А наверняка и ты тоже.

Надеюсь, что причина, по которой у меня имеется только одно печенье, звучит правдоподобно. Не могу допустить, чтобы она съела больше и остались улики.

В перерывах между тем, как я обслуживаю редких клиентов, мы продолжаем пустопорожнюю болтовню. О своих дочках. О наших мужьях. Немного неловко говорить о Томе – я все еще слишком ошеломлена его признанием, – но стараюсь вести себя как можно более естественно. Не хочу давать Камилле повод хоть что-нибудь заподозрить – только не тогда, когда я настолько близка к цели. Когда она так тепло говорит об Адаме, сердце у меня начинает биться чаще, к горлу подкатывает твердый комок. Нервничаю, пытаясь заглянуть в будущее. Когда мы с Адамом впервые увидели друг друга, между нами проскочила искра, но это вовсе не значит, что он найдет утешение в моих объятиях, едва только его любимой жены не станет. А вдруг все мои усилия будут напрасны?

С другой стороны, если я проявлю терпение, то могу получить все, что хочу. Дело это по-любому небыстрое, но со временем все-таки откроет мне дорогу к цели. Это лучшее, на что можно надеяться в данной омерзительной ситуации.

В дополнение к латте наливаю Камилле стакан свежевыжатого апельсинового сока – большой, за счет заведения – и вновь присаживаюсь к ней. Мне нужно, чтобы ей понадобилось в туалет. Когда ее внимание отвлекает какой-то шум снаружи, незаметно подбираю поясную сумочку со стола и кладу ее на стул рядом с собой. Не хочу, чтобы она прихватила ее с собой в туалет, если туда пойдет.

Эта часть вне моего контроля. Если Камилла не оставит меня наедине со своей сумочкой, я не смогу достать из нее «Эпипен». Тогда, даже если она и отреагирует на орехи дома, а рядом никого не окажется, она просто сделает себе укол, и все обойдется.

– Джесс сегодня у твоей подруги, насколько я понимаю? – Мне нужно в этом убедиться – как бы ни хотелось мне убрать Камиллу с дороги, не хочу, чтобы мои действия подвергли опасности двухлетнего ребенка.

– Да, благодаря Констанс у меня сегодня появилось чуточку свободного времени. Пожалуй, немного поваляюсь с книжкой. Надо ее наконец добить, тем более что это мой выбор для книжного клуба. Некрасиво получится, если в собственном клубе я не смогу принять участие в обсуждении, согласна? Кстати, ты все еще не против, чтобы на следующей неделе мы собрались здесь, у тебя?

– Нисколько. Я, как всегда, буду здесь и всех вас обслужу. – В моем голосе слышится нотка горечи, что я быстро исправляю, добавив, что люблю слушать, как они говорят о книгах.

– Тебе надо присоединиться к нам, – весело говорит Камилла. – Должным образом, я имею в виду. Сама не знаю, почему раньше не предложила. Следующая книга после этой – «Убить пересмешника». Многие читали ее в школе, но с тех пор ни разу не перечитывали.

С трудом проглатываю растущий комок в горле. От названия книги у меня мурашки по коже. Нервы и моя нечистая совесть перемешиваются между собой. Все это время я всеми силами пыталась проникнуть в их тесный кружок, и вот теперь она сама приглашает меня – именно в тот день, когда я пытаюсь ее убить… Может, стоит дать задний ход – попытаться как-нибудь в другой раз? Хотя все эти самоуговоры почему-то не действуют.

– Хорошо, что напомнила, я, пожалуй, пойду. – Камилла вскакивает со стула, и я вижу, как ее взгляд мимолетно скользит по столу.

«Блин. Она ищет свою сумку».

– Пожалуй, заскочу в тубзик на дорожку, – решает она, направляясь в заднюю часть кафе.

Гос-по-ди. Это мой момент.

Теперь, когда до этого дошло дело, я вдруг испытываю странную неохоту продолжать.

«Ты делаешь это ради Поппи. Ради ее будущего», – напоминаю я себе.

В кафе всего два клиента – один сосредоточенно разрисовывает тарелку, другой смотрит в окно, наблюдая за улицей.

Нужно сделать это прямо сейчас.

Хватаю сумочку, расстегиваю молнию и подхватываю «Эпипен». Быстро встаю и захожу за прилавок, чтобы спрятать его. Но тут какой-то шумок слева заставляет меня вздрогнуть, и я неловко роняю шприц-ручку прямо на пол у своих ног.

«Бл…» Она вернулась.

Боковой стороной ступни заталкиваю пластмассовый цилиндрик вперед, под прилавок.

– Пожалуй, все-таки возьму еще и печеньице с шоколадной крошкой, Бет, – говорит Камилла.

Ноги дрожат, кружится голова – это было так близко… Что бы я сказала в свое оправдание, если б она застукала меня?

– Конечно, – отвечаю я; мой голос звучит так, будто меня душат.

– Ты в порядке?

– Что-то в горло попало, – говорю я, прикладывая пальцы к шее. – Хорошо: одно с шоколадной крошкой и одно особое овсяное с тянучкой.

Наблюдаю, как она подходит к столу, чтобы нацепить сумку на пояс, а затем незаметно подхватываю заготовленное печенье с тарелки под стойкой и кладу его в отдельный пакетик.

– Большое спасибо, Бет. Жду не дождусь, чтоб оценить. – Камилла одаривает меня своей безупречной улыбкой, после чего поворачивается к двери.

Желудок у меня закручивается узлом, когда я смотрю, как она уходит.

То, что произойдет дальше, уже не в моей власти. Но не исключено, что это последний раз, когда я вижу Камиллу Найт.

* * *

Перед самым закрытием кафе наклоняюсь, чтобы подобрать «Эпипен». Даже не знаю, что с ним делать. Выбросить? Оставить где-нибудь на виду и сказать, что она его просто забыла? Подхожу к столику, за которым мы сидели, и опускаюсь на четвереньки. Если б Камилла случайно выронила ручку,