– Правда? Еще двое в твоем доме стали бы настоящим испытанием. Помнишь, сколько хлопот доставила тебе Поппи?

Она ощетинивается.

– Было дело. Но все равно. Сейчас я уж точно не дала бы тебе от ворот поворот, так ведь?

– Спасибо, это очень любезно с твоей стороны, Джулия. Я запомню это на будущее. Хотя очень надеюсь, что меня больше не выкурят из моего собственного дома.

– Хм, – говорит она, поднимая брови. – Скоро суд. Не думаю, что все уже закончилось.

– Суд обязательно признает Тома виновным. Он будет сидеть в тюрьме, а я стану свободна и продолжу жить своей жизнью с Поппи здесь, в Лоуэр-Тью, занимаясь любимым делом. – Закончив, понимаю, что речь вышла не особо убедительная, но мне хотелось четко обозначить свою позицию.

Джулия наклоняется ближе и шепчет мне на ухо:

– Не волнуйся, твой секрет останется со мной.

– Какой еще секрет?

– Разве не помнишь, что мне тогда говорила? – В глазах ее проскакивает лукавый огонек. Или угрожающий? Я вроде не рассказывала Джулии ничего даже отдаленно секретного. С какой это стати? Хмурюсь и молча качаю головой.

– Ты тогда здорово выпила, – добавляет она. Взгляд ее совершенно неподвижен. Все у меня внутри дрожит. Это она о чем? Она тогда выпила куда больше меня.

– Ошибаешься, Джулия. Это ведь ты приговорила вторую бутылку, если я правильно помню.

Она бросает на меня любопытный взгляд.

– Ты что, и вправду ничего не помнишь?

– Ясно, что нет, иначе мы не вели бы сейчас этот разговор, – говорю я, и от раздражения это звучит с саркастическим оттенком.

– Да ладно тебе, Бет, – отмахивается она. – Я ко второй практически не притронулась. Это ты ее в одно горло оприходовала. Хотя без разницы – не переживай. – Джулия кладет руку мне на плечо. – Мы обе в тот вечер порядочно наклюкались.

Мысли вихрем кружатся в голове. Неужели она права? Неужели это я в одиночку прикончила бутылку просекко? А не она, как я думала? Перед моим мысленным взором всплывает лицо моей матери. Блин…

Решаю, что надо вести себя поосторожней.

– Ну что ж, если я и открыла тебе какой-то секрет, то, полагаю, секретом он и останется?

Джулия улыбается, поворачивается ко мне спиной и направляется к остальным мамашам, ничего не ответив.

Что же, черт возьми, я тогда ей наговорила?

Глава 86

Бет

Сейчас

Сегодня собственное тело кажется мне каким-то тяжелым, но неугомонным, как будто все внутренние органы в нем зудят, и единственный способ избавиться от этого чувства – не сидеть на месте. Ужасные события берут свое – как морально, так и физически. И я все никак не могу выбросить из головы слова Джулии. Теперь, когда я знаю, на кого зарегистрирована машина в этой истории с плевком, они звучат особенно зловеще. Тогда я предпочла умолчать о том, что зарегистрирована та на некую Джулию Беннингтон и что я не собираюсь выдвигать никаких обвинений, о чем и успела поставить в известность полицию Банбери. Я никогда не видела машину Джулии, так что и помыслить не могла, что это она могла быть за рулем, когда Адам сказал мне, что владелец – женщина. Понятия не имею, кто был тот мужчина; явно не ее муж. Предполагаю, что это мог быть ее брат, но не собираюсь спрашивать ее об этом.

В данный момент мое внимание приковано к новостям. Обнаружены женские останки. Эту мрачную находку уже связали с Томом. Имя жертвы не разглашается – лишь говорится, что личность ее установлена, а родственники оповещены.

Но я знаю, кто это.

Говорят, что это еще не все.

Звонит мобильник, и моя первая мысль – это репортеры. Едва с ходу не сбрасываю вызов, но это Максвелл. Позволяю телефону прозвенеть еще несколько раз, подумывая переключить его на голосовую почту. Максвелл был очень резок со мной во время предыдущих двух звонков – резок и деловит. Наверняка из-за моего участия во всем этом. Вряд ли он мог предположить, что жена его подзащитного поможет полиции получить такие важные улики, полностью изобличающие его клиента.

Все-таки отвечаю на вызов. Максвелл говорит, что звонит для того, чтобы поставить меня в известность о свидетельствах против Тома. Он явно подавлен – тон у него пустой и бесцветный, так что отвечаю ему в том же духе. Разговор довольно удручающий.

– Наряду с теми уликами, о которых вам уже известно, Бет, – говорит Максвелл таким тоном, чтобы у меня не оставалось никаких сомнений в том, насколько он сердит на меня, – мне нужно сообщить вам, что еще имеется у полиции, чтобы должным образом подготовить нас всех к судебному разбирательству.

– Прежде чем вы продолжите, Максвелл, я хочу вам кое-что сказать.

Он громко вздыхает.

– Ладно, слушаю, – доносится из трубки в ответ.

Я не подготовилась к этому разговору, поэтому моя речь прерывается паузами, беканьем и меканьем. Но он вроде понял то, что я хотела до него донести: что я не хотела подрывать шансы Тома на освобождение – это вышло непреднамеренно, просто я была слишком затюкана и сбита с толку, и полиция загнала меня в угол, из которого мне так и не удалось выбраться, как я ни старалась.

– Я опустила руки, Максвелл. Это оказалось для меня уже слишком, – произношу я сквозь слезы.

Он что-то бурчит про себя, а затем продолжает, как будто я ничего ему и не говорила. Но слова Максвелла теперь звучат мягче, их жесткие грани сглаживаются. Откидываюсь на спинку дивана и слушаю его монотонный голос, пока он талдычит мне что-то об уликах и свидетельствах. Из него вышел бы отличный гипнотерапевт.

– Криминалисты обнаружили в квартире Кэти Уильямс пятна крови…

– Правда? После стольких лет?

– Да, Бет, – говорит он. – Даже когда кто-то пытается замыть кровь, следы ее все равно можно обнаружить. И изначально пол в прихожей не был покрыт ковром – как только его сняли, их сразу и нашли.

– Так вот куда Том бросил пресс-папье, которое ее убило… – произношу я.

– Да, вроде это подтверждает то, что, по вашим словам, сказал вам Том. Но это еще не все.

– Что вы имеете в виду? – Вдруг начинаю нервничать. Том сказал, что бросил пресс-папье, чтобы помешать Кэти уйти, – что этот бросок оказался смертельным, и он оставил ее, испугавшись того, что натворил.

– Цепочка следов крови тянется из прихожей в другую комнату, которая, вероятно, в то время была спальней Кэти. Но, по мнению экспертов, крови недостаточно, чтобы счесть подобные повреждения опасными для жизни.

Эта