Как-то вечером Покрышкин случайно подслушал разговор двух мотористов, возившихся у самолета.

– Ты что думаешь, – говорил степенный, лет сорока механик, воевавший в полку еще с Молдавии, с первого дня войны, – долго мы еще здесь сидеть будем. Не-ет, уже получен приказ – идти в наступление и брать Донбасс, Киев, Одессу. Просто по соображениям военной тайны об этом приказе не говорят, но верным людям из старослужащих эта тайна доверена.

– Ну да, скажешь ты, Петрович, такое! – возражал молодой. – Виданное ли это дело, чтобы мы наступали летом? Летом гитлеровцы наступают, а наше дело зимнее. Тогда фашист становится хлипким и духом убывает.

– Ну что ты тут мне толкуешь, понимаешь! – разгорячился пожилой. – Если хочешь знать, наше командование не может больше терпеть, чтобы фашисты жрали украинское сало и убивали наших людей. Вот оно и решило: душа у народа горит, и стыд великий будет всем нам, если мы не погоним фашистов уже сейчас. Вот вам приказ, передайте его вашим верным солдатам – и в добрый час, ни пуха вам, ни пера.

Подумав, молодой моторист решил:

– Ну, раз такое дело, надо новый факел вязать. Работать нам придется до утра.

– А ты как думал? – с оттенком превосходства заметил пожилой. – Так бы и дал я тебе, салаге, на перине нежиться, когда мы в наступление идем!

Покрышкин невольно улыбнулся и тихонько отошел, чтобы не смущать собеседников. В душе у него шевельнулось теплое чувство к этим технарям. Мало кто знает, в каких условиях они работают, как в дождь, снег или пургу, зной или мороз они могут любой летающий гроб за одну ночь превратить в самолет, лишь бы утром летчик на нем фашистов бил. Никто их подвигов не знает, героев им не дает, но эти скромные, незаметные трудяги войны, поди ж ты, не только работают по-ударному, но еще могут воодушевлять молодых бойцов получше всяких официальных лекторов и пропагандистов!

Тридцать первого июля 9-я гвардейская истребительная дивизия получила приказ перебазироваться в состав 8– й воздушной армии Южного фронта и перелететь в район Донбасса.

Прощай, Кубань! Ты оставила неизгладимый след в памяти всех, кто сражался в небе и на земле.

Лишь 9 сентября советские войска приступят к освобождению Новороссийска, а затем и всего Таманского полуострова.

Покрышкин приземлился на новом аэродроме первым. Знакомая станица – здесь он изучал «мессершмитты» в сорок втором году в группе генерала Науменко. Вон в той отдаленной хате ему пришлось просидеть под арестом несколько часов, пока бдительный командир зенитчиков устанавливал его личность.

Командир полка Исаев, занятый отправкой технического состава и эвакуацией всего хозяйства, остался в Поповической. Александру, как его помощнику, надлежало решать текущие вопросы на месте самостоятельно.

Летчики прибывали поэскадрильно. Несмотря на сильный, порывистый ветер, все садились нормально. Едва приземлившись и зарулив в указанное место, летчики выскакивали из самолетов и бежали на КП – каждому хотелось поскорее узнать, что там нового на Курской дуге, не собираются ли 9-ю дивизию перевести под Белгород или Орел.

А Курская дуга уже стала постепенно разгибаться. Советские войска освобождали один город за другим. Почувствовав, что проигрывают сражение, немцы стали перебрасывать войска с Донбасса под Харьков.

Еще 17 июля Южный фронт под командованием генерал-полковника Толбухина начал наступление. Миусская операция, подобно операции Северо-Кавказского фронта, сковала крупные силы противника и не позволила ему перебросить ни одной дивизии под Курск. Но прорвать Миус-фронт толбухинцы не смогли, к тому же 30 июля немцы нанесли сильный контрудар. С целью поддержки своих наземных войск на Иловайском направлении они срочно перебросили сюда с других участков фронта около двухсот самолетов, доведя общий парк до 700 единиц.

9– я гвардейская истребительная дивизия была введена в бой лишь 4 августа, когда период активных действий наземных войск в районе Миуса практически заканчивался. Поэтому полки включились в штурмовки железнодорожных узлов Харцызск, Ясиноватая, Макеевка, уничтожая эшелоны с танками, артиллерией и другой техникой. Попытки «мессершмиттов» противодействовать советским истребителям успеха не имели, поскольку 16-й полк блокировал их аэродромы.

13 августа Юго-Западный и Южный фронты совместно начали Донбасскую операцию. Противостояла нашим войскам группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна.

Раздался мощный взрыв, за ним второй, третий… Перекрывая один другой, они сплелись в оглушительный вой, гул, треск. Земля, небо, палатки – все судорожно забилось, затряслось, засверкали зарницы, местами вспыхнул огонь… Послышались крики: «Бомбят! Русские прорвали фронт!»

Сонный, не выспавшийся после вчерашнего напряженного дня, Хартманн скатился с кровати, впопыхах оделся и выбежал из палатки. Небо на востоке озарялось отдаленными вспышками, слышался грохот артиллерии.

Зловещая тень советского бомбардировщика дальнего действия маячила над аэродромом в Кутейникове. Он уже сбросил свой груз и теперь, уходя к пылающему востоку, поливал аэродром из пушек и пулеметов. Вдогонку ему робко тянулись разноцветные нити трассирующих очередей «эрликонов». С длинными крыльями и тонким туловищем, бомбардировщик казался каким-то зловещим, страшным хищником.

Наконец пилоты его эскадрильи собрались.

Теперь можно было бежать за указаниями в штабную палатку. Аэродром ожил, загрохотали моторами истребители, засуетились бензозаправщики, машины с боеприпасами, стартеры, рота обслуживания, ликвидирующая воронки. Над полем еше не разошлись столбы дыма от взрывов. Расползаясь, они принимали форму гигантских грибовидных тел.

Когда Эрих вошел в палатку, совещание там уже было в полном разгаре. Командиры эскадрилий, адъютант, командир группы – все обступили и внимательно слушали полковника Храбака. Он ставил боевые задания.

Увидев Эриха, он воскликнул:

– Наконец-то, Хартманн, вы соизволили появиться! Слушайте задание: патрулировать в воздухе весь день и отгонять русские штурмовики. Вот здесь, – он указал пальцем место на карте, – русские совершили прорыв. Пикировщики Руделя намерены задать им жару. Прикрыть наши пикировщики и уничтожить русские штурмовики, если они появятся, – такова наша главная задача на сегодня. Если вражеские самолеты не появятся, что маловероятно, обстреливайте пехоту. Ступайте! С вами бог и удача!

Эрих молча козырнул и вышел из землянки. Семь пилотов, построившиеся в шеренгу, его уже ожидали. Он всмотрелся в их лица – все они были сонные и уставшие.

– Внимание! – И он начал инструктаж, так же, как когда-то это делал Крупински. Те же слова – держаться парами, бой начинать по приказу. Цель номер один – советские штурмовики. Атакуем по очереди. Одна пара вверху прикрывает нижнюю, вторая атакует. Если русских будет много, каждая пара атакует самостоятельно. Надеюсь, что никто из вас не подведет меня, нарушив дисциплину в воздухе. Все. С богом.