– Так, – сказал Глухов директору, который поспешно подскочил, присел и со второй попытки вызволил обувь. – Это что за говнище у деревенского клуба вместо передовика социндустрии? Чтобы через полчаса все сияло, как яйца у кота. Да поставь, я тебе не воздушный гимнаст, чтобы на лету обуваться.

Глухов вдел ногу в штиблету, покачал ногой, проверяя, как села, с неудовольствием оглянулся на генерала, который ответил ему сопоставимым по мрачности взглядом. Зря, между прочим, – генеральские ботинки сидели прочно, стояли тоже.

Глухов отмахнулся от набежавших товарищей из дирекции и горкома, которые что-то пытались объяснить, то ли пообещать, и тяжело спросил директора:

– Уяснил про полчаса? Добро. Показывай хозяйство. Да, знакомься с товарищем генералом.

Дальше Вазых не слышал, потому что толпа возбужденных и сконфуженных встречающих отрезала его от центра событий.

– Пошли потихоньку, – предложил он Виталию. – Сразу на первую формовку, проход оттуда начнется, мы встретим. Все лучше, чем в хвосте за всеми плестись.

Глухов и впрямь не шутил про полчаса – и приехал явно не целоваться. Он шустро прошел вдоль формовочной линии, не столько слушая пояснения, сколько лично сквозь грохот растолковывая генералу особенности автоматического производства чугунных отливок: «Так у нас получается блок цилиндров! За два центнера, между прочим, а стенки тонкие! И полностью готов к труду и обороне! А вон там, на третьей линии, уже дополнительная обрубка требуется, американцы автомат зажилили!» Горячие цеха они миновали ураганом, даже не вспотев. Про сталелитейку, точное литье и кузницу Глухов объяснил на пальцах, быстро и толково – и на этом предложил отчалить в НТЦ.

Вазых на ходу вполголоса сообщил Виталию, что это совсем не в стилистике союзного министерства, руководитель которого пять лет подряд прилетал на КамАЗ, как на работу, каждую субботу и совещание проводил строго на литейке. А обиды дирекции и остальных заводов отвергал репликой: «Работает литейный завод – работает КамАЗ». Правда, последнюю пару лет министр бывал на КамАЗе сильно реже, обходясь без жутких совещаний, с которых директора выползали ошкуренными и в предынфаркте. А теперь и вовсе зама прислал, с особыми подходами и приоритетами. А может, в генерале дело, предположил Виталий, и Вазых пожал плечами.

Площадка перед КСКЧ не сияла, конечно, но стыки плит были видны, и кое-где дождь даже открыл серому небу такие же серые проплешины бетона. Их тут же завалил ошметками грязи подъехавший автобус.

– Грузимся, – сказал Вазых, усмехнулся недоуменному взгляду и пояснил: – Давай-давай, НТЦ посмотришь, умных людей послушаешь, задачами вдохновишься. Пора уже.

НТЦ стоял в чистом поле, и подъездные пути к нему были ухожены куда меньше, чем бетонка основных площадок. Однако здесь Глухов туфли уберег и сразу уверенно провел выгрузившийся из машин и автобуса народ – не как гость, а как экспрессивный хозяин – на смотровую площадку. Там стояла пара армейских вездеходов модели 4310, один со стандартным армейским тентом, второй – полутент, оставлявший открытой площадку с непонятными креплениями. Судя по облупленной защитной окраске и подубитому состоянию, оба «КамАЗа» испытывались или эксплуатировались в реальных полевых условиях. Между грузовиками на столах под тентами лежал двигатель в сборе и несколько разъятых на части.

– Пошли-пошли, – позвал Вазых. – Виталий, ты чего?

Виталий застыл, всматриваясь в грузовик, как в аэродромное табло с мелкими буквами, ищуще и напряженно. Он растерянно дернул глаза к Вазыху, снова уставился на ближайший «сорок три – десять» и нежно сказал:

– «Сайгак».

Обогнул край толпы, образовавшейся у столов, – незнакомый голос, видимо генерала, гневно вещал про недопустимость сокращения ресурса двигателей в жарких высокогорных условиях – и подошел к лупоглазой морде грузовика, вытянув руку, будто к добродушной собаке. Вазых покосился на толпу, понял, что отсюда ничего не услышит, но оставлять помощника в нетипично растроганном состоянии не решился. Виталий тронул решетку радиатора, залез ладонью под бампер, замер, присел и долго всматривался, водя пальцами. Что-то пробормотал.

– Что такое? – спросил Вазых с недоумением.

– Противопехотная, – повторил Виталий. – Противотанковая бы кабину оторвала, а так посекло, и вот тут перебивало, видимо… Ага, ничего так сделали.

– А вообще ремонтопригодность, если в полевых условиях, у них какая? – спросили за спиной.

Вазых обернулся, вздрогнул и поспешно отступил. Рядом с ним стоял Глухов локоть к локтю с генералом, чуть дальше – все остальные. Молча смотрели и слушали.

Виталий, сунувшийся было головой к самым колесам, не спеша выпрямился и потирал изгвазданные руки, рассеянно глядя на Глухова.

– Ну, смелее, молодой человек, – подободрил его Глухов. – Вы же, я так понимаю, могли оценить?

– Мог, – согласился Виталий.

Глухов сделал поощряющий жест. Виталий заговорил – сперва неохотно, потом все увереннее:

– В общем-то, предусмотрели всякое. К движку добраться просто, к карданам и редукторам тоже – вот эти панели в кузове, которые убрать можно по-быстрому, чтобы не корячиться, – это пять. Ну и лебедка – хотя она, конечно, утяжеляет…

– Передвижные автомастерские, – сказал вдруг генерал. – На вот эту ставим кунг, туда слесарку, сварку, дизель-генератор – жить легче станет сразу, давно говорю. Иначе с такими редукторами…

Он махнул рукой. Виталий сказал:

– Редукторы, кстати, более-менее, раньше, говорят, хуже было. Тормоза четкие, когда раскочегарится, а сперва-то воздуха в системе нет. Автоподкачку колес здорово придумали, ну и вообще в плане удобства «сайгака», ну, «сорок три – десять», с «Уралом» как бы не сравнить – ни по кабине, ни вообще.

– А проблемы? – спросил Глухов. – Движок течет, так?

– Ну да, да там все течет, это ладно. Плохо, что после сорока-пятидесяти тысяч из головок блока масло подтекает, на движке вот такая корка – пыль, грязь, не продерешься.

– Вы записывайте, записывайте, – сказал Глухов смутно знакомому мужику из управления главного конструктора.

– Да мы знаем и давно уже работаем над этим… – начал мужик, но Глухов оборвал:

– Работаете давно, а толку нет. Продолжайте, молодой человек. Вас как величать?

– Соловьев.

– Пули-Хумри, автобат? – спросил вдруг генерал.

– Баграм, оэрбэ семь-восемь-один, – помедлив, ответил Виталий.

– А откуда в машинах так разбираешься? – удивился генерал.

– Прикомандировывался, товарищ генерал-майор.

Глухов покосился на кивнувшего генерала и повторил:

– Товарищ Соловьев, продолжайте. Систему охлаждения, если течи не брать, в целом как оцениваете, справляется?

– Вполне. Только под радиатор надо бы снизу защиту ставить, а то булыган под колеса на серпантине попал – и все, приехали. Поддон картера, кстати, тоже набок. И между прочим, вот этот бампер, – Виталий потюкал пальцем, – без головы приделан. Мелкий, не защищает ни от чего, и, чтобы буксировать, его снимать надо, клыки вот здесь запрятаны.