Нет. Это определенно. Она вообще пока никого не любит. Исключение – трайши Нокрист, но все ли там чисто? Здесь и сейчас она может размышлять здраво. Возможно, это любовь. Возможно – приворот или… или то, что раскопал Рошер. Кровь демона. Об этом она подумает потом. Трайши Нокрист за нее точно заступаться не будет.

А Гарт?

Честно ли воспользоваться его предложением? Да. Но только если она не выйдет за него потом замуж. И он отлично знает, что она не любит. Она не станет портить ему жизнь, не станет мешать его отношениям с женщинами, не потребует повести ее в Храм (еще не факт, что ее туда вообще пустят), она просто воспользуется его именем для защиты. А потом они расторгнут помолвку. Скажут, что ошиблись в своих чувствах. Бывает…

– Хорошо. Я согласна.

– Замечательно!

– Но у меня есть условие.

– Какое? – насторожился Гарт.

– Это просто спектакль. Для твоей матери и моих сородичей. Потом все вернется на круги своя.

– Как скажешь, – согласился Гарт. – Пойду за помолвочным браслетом. Сама понимаешь, без него никак.

И быстро вышел из комнаты. Вид у него был подозрительно довольный.

Яна осталась стоять, глядя в окно. Особняк Авельянов окружал ухоженный парк. Красивый, спланированный, но вот чего-то в нем не хватало. Словно сушеные овощи на корабле. И то, да не так.

– Ты согласилась? – Аэлена смотрела с любопытством.

– На время. Пока все не уедут.

– Я бы на твоем месте не обольщалась. Эти уедут – другие приедут. – Аэлена пожала плечами. – Мне кажется, у Гарта – всерьез.

– Это плохо.

– Он тебе вообще не нравится?

– Он умный, интересный… с ним легко. Но разве этого хватает для союза?

– Как тебе сказать? Примерно в половине семей и такого фундамента нет.

Яна пожала плечами:

– Не знаю. Выйти замуж без любви… Это как крылья себе обрубить. Разве не так?

– Сложно сказать. – Аэлена сухо улыбнулась.

Яна вспомнила и прикусила язык. Подошла, обняла подругу.

– Ты обрела их. В детях, в творчестве… и ты ведь любишь Алинара. Просто это не сразу проявилось! А я не уверена, что у меня хватит сил и ума выстраивать свою жизнь, как ты.

Аэлена чуть улыбнулась:

– Льстишь.

– Говорю правду!

От объяснений подруг избавило появление Гарта с небольшой шкатулкой в руках.

– Яна, давай руку!

На запястье нархи-ро сомкнулся тонкий гладкий серебряный браслет. Очень простая форма, как бывает только у обручальных браслетов. Потом, когда их соединят в Храме, браслет заменится на золотой (для бедняков – позолоченный) с выгравированным на нем именем семьи. Такое же украшение защелкнулось на запястье Гарта.

– Думаю, этого хватит. До Храма доводить не придется.

– Надеюсь.

Яна подумала, что до Равхи все-таки недалеко. И это знание наполнило ее сердце спокойствием.

* * *

Когда Рошеру перегородили дорогу двое молодчиков самого трущобного вида, он не испугался. Что, первый раз, что ли? Всегда есть возможность договориться. Но вот когда шаги послышались и сзади, а улицу перегородили с двух сторон, общим числом пять человек, это стало опасным.

– Вам чего надо?

Голос не дрогнул, Рошер уже прикидывал шансы.

– Тебя, – лениво отозвался один из стоящих впереди – здоровущий мордатый тип в коричневом плаще и розовой рубахе, которого Рошер тут же окрестил Свином. Уж очень похож, разве что пятачка не хватает.

– У вас такие интересные пристрастия? Что, с женщинами не везет? – поднял брови Рошер. Он отчетливо понимал, что живым уйти не получится. Пятеро против одного, да еще калеки? Высокая оценка его скромных способностей! Интересно, кому ж он так насолил?

А, у Четырехликого узнает. Хорошо бы еще парочку противников с собой забрать… Рука скользнула к кинжалу у пояса. Не самая лучшая сталь, но ему и не кольчуги пробивать. Справится.

– Сейчас ты у нас женщиной станешь, – отчетливо хрюкнул Свин.

Рошер оглянулся.

Если свалить одного, занять позицию у забора, чтобы не ударили в спину… Удрать? Нет, не получится. Просто не дадут. Четырехликий, помоги!

Как и всегда, бог отозвался на молитву очень своеобразно.

– А я могу стать женщиной?

Призрак выплывал из земли, словно левиафан из моря. Выбрасывал в разные стороны щупальца, тянулся ими к людям.

Разбойники шарахнулись.

– Я голоден!!! Я очень голоден!!! – получилось такое замогильное завывание, что даже у Рошера, который мгновенно догадался, откуда что взялось, мурашки по спине отрядом забегали. А уж у этой нанятой шпаны…

Кабан побледнел так, что сравнялся цветом с подсвинком.

– А… э…

А больше он ничего сказать и не успел. Щупальца рванулись вперед, облепили его с ног до головы – и из туманного кокона раздалось сладострастное:

– Пи-и-ща-а-а-а!!!

Этого хватило с лихвой. Убийцы исчезли в момент ока, а впереди всех летел вырвавшийся кое-как Кабан. И визжал так, что уши закладывало.

Рошер еще раз убедился в точности своего прозвища. Свинью – и то тише режут.

Призрак встряхнулся как ни в чем не бывало, собрался в кучку и подплыл к Рошеру.

– Ты в порядке?

– Вполне. Шерх попросил за мной приглядеть?

– А кто ж еще?

– Спасибо. Скажи, а ты и правда мог его съесть? – не удержался Рошер.

Призрак так посмотрел…

Казалось бы, где там глаза в этой кисельной взвеси? Но Рошер ощутил себя идиотом.

– Нет. Но ощущения ему достались самые неприятные.

– Да?

В следующий момент призрак надвинулся на Рошера – и сатро Вайст захлебнулся вопросом. Действительно мерзко. Во-первых, ничего не видно, словно мир тонет в белесом тумане. Во-вторых, внутри призрака было дико промозгло и холодно. Сразу до костей пробрало. В-третьих, накатила такая безнадежность, что сразу же захотелось выпить. Омерзительные ощущения.

Впрочем, призрак тут же оставил Рошера в покое:

– Понравилось?

Ответом стало трехэтажное сложносочиненное описание родни оного призрака, когда он был живым. И родни очень разнообразной.

– Ошибаешься, – фыркнул дохлый мерзавец. – Вот с медузами у моего отца точно ничего не было. К Шерху зайдешь?

Рошер подумал и кивнул. То, что он узнал, требовалось обсудить. А с кем? Лучше всего – с некромантом.

– Проводишь?