«Не попадись. Гляди в оба. Будь быстрее их. Беги со всех ног».

– Буду. Я люблю тебя, мам.

На глаза наворачиваются слезы, и я твержу себе: «Притворись, что это самый обычный день. Притворись, что она просто уходит на работу, а потом вернется, мы будем смотреть “Отчаянных домохозяек” на “Нетфликс” и есть пиццу. Притворись, что видишь ее не в последний раз». Я уже открыто плачу. Кэти тоже. Ее напускная храбрость слишком хрупка, чтобы выдержать такой напор эмоций. Мне хочется сказать, чтобы она присматривала за Джастином, когда меня не станет, и убедилась, что Мэтт не даст ему слететь с катушек, но я боюсь подтвердить то, о чем Кэти может подозревать: когда она вернется, меня уже не будет. Если она вернется.

– Я тебя тоже люблю.

Запоминаю каждую ее черточку: запах волос, пятнышко блеска для губ в уголке рта. Накрепко запираю их в своем сознании. Что бы ни случилось в следующий час, последним, что я представлю себе перед смертью, будет ее лицо.

Лицо моей малышки.

Мелисса открывает дверь кухни, и Кэти идет по узкому коридору в переднюю часть дома. «Это мой шанс», – думаю я. Начинаю прикидывать, что сейчас откроется входная дверь, я брошусь следом за Кэти, вытолкну нас обеих наружу, и мы побежим. Помчимся в безопасное место. Но хотя Мелисса опустила нож, она продолжает сжимать его так крепко, что костяшки пальцев побелели. Воспользуется им, не задумываясь.

Ножи.

Следовало сразу об этом подумать. Подставка с ножами, на которой теперь одного не хватает, но по-прежнему остался разделочный и три овощных, – мал мала меньше. Я слышу щелчок ключа в замке, затем дверь стремительно захлопывается. На меня обрушивается образ Кэти, идущей к станции метро. Идущей навстречу опасности. «Беги», – мысленно умоляю я. Поверни в другую сторону. Найди телефонную будку. Позвони в полицию.

Я знаю, что она этого не сделает. Кэти думает, что если ровно через восемь минут не появится в поле зрения камеры, Мелисса меня убьет.

Но она в любом случае меня убьет.

Когда Мелисса возвращается, я стою между столом и кухонными шкафами. Она что-то несет. Наверное, захватила из холла. Это рулон клейкой ленты.

– Куда это ты собралась? Туда давай. – Она взмахивает кончиком ножа, и дальше меня уговаривать не нужно.

Мелисса подвигает мой стул так, чтобы он оказался напротив компьютера. Я сажусь.

– Заведи руки за спину.

Подчиняюсь и слышу характерный звук рвущейся клейкой ленты. Мелисса оборачивает ею мои запястья, потом продевает сквозь рейки стула. Руками больше не пошевелить. Она отрывает еще две полоски ленты и приматывает мои лодыжки к ножкам стула.

Я смотрю на часы в правом углу компьютерного экрана. Осталось шесть минут.

Утешает мысль, что у Кэти довольно многолюдный маршрут до работы. И сейчас еще светло. Она не окажется запертой в ловушку темного переулка. Если не потеряет голову, с ней все будет в порядке. Женщины, которые стали жертвами, – Таня Беккет, Лора Кин, Кейт Тэннинг, – не знали, что превратились в мишени. Кэти знает. Кэти на шаг впереди.

– Готова к представлению? – спрашивает Мелисса.

– Я не стану смотреть, – отвечаю ей, но не могу удержаться.

Вдруг вспоминаю, как отвозила совсем маленькую Кэти в больницу и заставила себя смотреть на канюлю, которую вставляли в крошечную руку, помогая восстановиться после тяжелой болезни. Мне отчаянно хотелось забрать боль себе, но я могла лишь переживать все это вместе с ней.

Царапина на шее уже начала запекаться, она тянет кожу и зудит. Я вытягиваю шею в попытке избавиться от этого ощущения, и мне на колени капает свежая кровь из пореза.

Четыре минуты.

Мы молча смотрим на экран. Мне очень многое нужно узнать, но я не хочу слышать голос Мелиссы. Предаюсь мечтам, в которых полиция мчится к Анерли-роуд. Вот-вот раздастся грохот, и полицейские выломают входную дверь. Фантазия настолько реальна, что я напрягаю слух, стараясь различить звуки сирен. Но их нет.

Две минуты.

Кажется, прошла целая вечность, пока на экране камеры наблюдения появляется Кэти. Она не останавливается, но смотрит прямо в объектив – на нас, – затем проходит дальше и исчезает из поля зрения.

– Я тебя вижу, – произношу одними губами. – Я с тобой.

Не могу сдержать слезы.

– К сожалению, мы не можем проследить, как она пройдет через турникет. – Тон Мелиссы дружелюбный, почти непринужденный, словно мы вместе работаем над проектом. Это нервирует сильнее криков или угроз. – Но снова поймаем, как только она окажется на платформе.

Она водит мышкой по экрану, и я вижу список камер: «Олдгейт Ист» – вход; «Энджел» – вход; «Энджел» – южная платформа; «Энджел» – северная платформа; «Бейкерлу» – турникеты… Список продолжается и продолжается.

– Я не со всех камер могу получить изображение, – объясняет Мелисса, – но большую часть поездки Кэти мы увидим. Смотри, вот она.

Кэти стоит на платформе, засунув руки в карманы. Оглядывается вокруг. Надеюсь, ищет камеры или выясняет, кто из попутчиков может быть опасен. К ней приближается мужчина в костюме и пальто. Кэти слегка отступает, а я впиваюсь ногтями в ладони. Но мужчина проходит мимо. Мое сердце бешено колотится.

– Хорошенькая маленькая актриса, правда же?

Я не обращаю на Мелиссу внимания. Прибывает поезд надземки, Кэти входит в вагон, двери закрываются и проглатывают ее слишком быстро. Мне хочется, чтобы Мелисса переключилась на следующую камеру, но она не двигается. Затем достает из кармана жакета кусочек ваты, неодобрительно хмурится и позволяет ему упасть на пол. Моя фантазия видоизменяется: я представляю, как Саймон возвращается с собеседования. Вот он толкает незапертую дверь, находит пустой дом и как-то выясняет, что я в соседнем. Приходит и спасает меня. Выдумка обрастает деталями и становится все абсурдней обратно пропорционально тающей надежде.

Никто не придет.

Я умру тут, в доме Мелиссы. Интересно, она избавится от моего тела или оставит гнить здесь, пока меня не найдет Нил, вернувшись из рабочей поездки?

– А куда ты отправишься? – спрашиваю я. Мелисса оборачивается. – Когда убьешь меня. Куда ты отправишься?

Она начинает что-то говорить – отрицает, что я умру, – но быстро замолкает. В ее глазах вспыхивает что-то похожее на уважение, а потом оно исчезает. Мелисса пожимает плечами.

– Коста-Рика. Япония. Филиппины. Мало ли стран, с которыми нет соглашения об экстрадиции.

Сколько времени понадобится, чтобы обнаружить меня? Сумеет ли Мелисса к тому времени перебраться в другую страну?

– Тебя задержат на паспортном контроле, – говорю я увереннее, чем чувствую себя на самом деле.

Она смотрит на меня с презрением.

– Только если я воспользуюсь собственным паспортом.