Из горла Лекси вырвался слабый, сдавленный стон:

– Пожалуйста, Келли, не надо. Я не хочу…

Ее голос звучал так расстроенно, что Келли чуть не прекратила все, ненавидя себя за то, что причиняет Лекси боль. Но она и так слишком долго ждала.

– Просто выслушай меня, а потом, обещаю, больше никогда об этом не упомяну. – Она приняла молчание сестры за согласие. – Извини, что я бросила трубку. Ты была напугана, а меня не оказалось рядом, и не проходит дня, чтобы я не чувствовала себя виноватой.

На линии было совсем тихо. Келли даже подумала, что Лекси положила трубку, но та наконец заговорила:

– Это не твоя вина.

– Но если бы я просто…

– Ты не виновата, что повесила трубку, и я не виновата, что шла через парк одна. Я не виню ни тебя, ни полицейских.

– Они должны были серьезнее отнестись к твоим заявлениям.

– Келли, единственная причина, по которой в ту ночь меня изнасиловали, – то, что один мужчина решил поступить именно так. Не знаю, совершал ли он такое до того или после, заслуженно это или нет. Мне все равно. Это была одна ночь – один час – моей жизни, а у меня были и тысячи других, наполненных светом, счастьем и радостью. – Келли услышала на заднем фоне смех племянников. От их заразительного, безудержного хохота у нее стало легко на сердце. – Больше никто не виноват, Келли.

– Ладно, – только и ответила она, боясь разрыдаться.

Сейчас Келли жалела, что позвонила сестре не с мобильного, а со стационарного телефона, который стоят на столе посреди отдела, где все могли ее видеть. Она закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу. В трубке было слышно, как играют Фергюс и Альфи. Их хихиканье теперь перемежалось с возмущенными криками – племянники выясняли, кому принадлежат игрушки. Келли представила сестру на кухне, мальчишки, полные сил, несмотря на проведенный в школе и детском саду день, разбрасывали вокруг ее ног детальки от лего. Прошлое не определяло жизнь Лекси, она жила настоящим. Пришло время и Келли поступить так же. Она взяла себя в руки, и сестры произнесли одновременно:

– Как думаешь, что мне надеть?

– А что ты наденешь?

Келли улыбнулась, вспомнив, как в школе они заканчивали друг за друга фразы. Лекси уверяла, что близнецы обладают особыми способностями, но на самом деле они просто проводили уйму времени вместе. Как самые лучшие друзья.

– Мне уже пора, – сказала Келли, заметив, что Ник повторяет свою предыдущую пантомиму. – Нужно идти на совещание. Дай мне знать, как все пройдет. И ест ли сейчас Джемма что-нибудь, кроме сосисок.

Лекси рассмеялась.

– Спасибо, что позвонила. Я люблю тебя, ты же знаешь.

– Я тоже тебя люблю.

Келли толкнула спиной дверь и вошла в зал заседаний, стараясь не уронить поднос, который при каждом шаге кренился и зловеще дрожал.

– Люсинда, у нас осталось мало чайных пакетиков, так что я заварила одну из твоих травяных штучек, ты не против?

Аналитик никак не отреагировала. Никто в зале не поднял взгляд.

– Что-то случилось? – спросила Келли.

– Кибербезопасность только что получила уведомление о новом профиле. – Ник подвинул стул, освобождая ей место.

Эндрю Робинсон указал на стоявший перед ним ноутбук:

– Пятнадцать минут назад я получил это на наш подставной аккаунт.

Письмо было коротким: вверху строчка текста, рядом крошечное фото блондинки.

«Совершенно новая загрузка. Только сегодня абсолютно БЕСПЛАТНО».

– Кто-нибудь из остальных был бесплатным? – спросила Келли.

– Только по платиновой подписке. Никогда ни один профиль не оценивался дешевле двухсот фунтов стерлингов, и мы впервые получили уведомление о новой загрузке. Насколько нам было известно, оповещения поступали только из объявлений в «Газетт».

Келли прочла анкету.

Белая.

19 лет. Светлые волосы, голубые глаза.

Синие джинсы, серые ботильоны, черная футболка с V-образным вырезом и большой серый кардиган с поясом. Белый пуховик до колен, тоже подпоясанный. Черная сумочка с позолоченной цепочкой.

Размер 8–10.

15:30. Входит на станцию «Кристал Пэлас». Садится на надземку до «Канада Уотер», выбирает первый вагон и занимает место у дверей. Пересаживается на Юбилейную линию, на платформе встает рядом с картой метро, где откроются двери вагона № 6. Садится и читает журнал. Пересаживается на «Ватерлоо», поворачивает направо и спускается по лестнице на платформу № 1; идет в северном направлении по Северной линии. Встает в середине платформы, рядом с потертым участком желтой полосы, напротив которого открываются двери центрального вагона. Едет, стоя у дверей, до «Лестер-сквер». Поднимается по эскалатору, затем выходит на Чаринг-Кросс-роуд через третью дверь.

Доступность: ТОЛЬКО СЕГОДНЯ

Продолжительность: 45 минут

Уровень сложности: чрезвычайно сложный

– Разослано всем членам клуба. – Эндрю навел курсор на адресную строку, где было написано «кому».

Последовала пауза, поскольку все в зале обдумывали степень серьезности того, что члены клуба «Найди ту самую» – каким бы большим ни был их список – кликают сейчас по профилю этой девушки и загружают ее маршрут. Сколько мужчин уже сидело перед своими компьютерами или смотрело в телефоны, читая то же, что и Келли? А прочитав и зная, как девушка будет передвигаться по Лондону, сколькие из них захотят зайти несколько дальше?

– Можешь увеличить фото? – спросила Келли.

Эндрю исполнил ее просьбу. Экран заполнил увеличенный вариант крошечного превью. Это было селфи. Юная девчонка надувала губки в объектив камеры, копна мелированных светлых волос наполовину закрывала ее глаза. Судя по фильтру, чуть размывавшему фокус, снимок был взят из «Инстаграма», или его улучшали для какой-то другой социальной сети. Для Келли фотография была новой, а вот саму девушку она уже видела. На другом снимке, из которого было вырезано изображение поменьше. Келли прочла каждый дюйм досье операции «ФЕРНИСС» и знала, что видела эту девушку раньше.

Те же светлые волосы, то же надутое выражение лица.

Она повернулась и посмотрела на Ника.

– Я ее узнаю. Это дочь Зоуи Уокер.

– Во что поиграть? – говорю я.

Мелисса улыбается. Она по-прежнему сидит за столом, но развернула стул так, чтобы видеть нас. Затем бросает взгляд на экран компьютера.

– Уже больше сотни посещений. – Она смотрит на Кэти. – Ты популярна.

Мой желудок сжимается.

– Ты не выложишь ее на этот сайт.

– Она уже там.

Мелисса снова кликает мышкой, и я вижу на экране фотографию Кэти, которая смотрит на нас с беззаботной уверенностью, резко контрастирующей с тем, что сейчас происходит. Кэти вскрикивает. Я обнимаю дочь и притягиваю в себе с такой силой, что ножки ее стула скребут по полу.