Минуло четверть часа после отъезда машин. Во двор выкатил БТР. Готовились эвакуировать гражданских в Башню – так назвали новое место дислокации.

Как всегда, бабы и детвора собирались долго! Во всяком случае, так казалось Алексею. Тревога в душе нарастала.

5

Пока женщины с детьми возились со своим барахлом, вокруг командира базы собрались Меркурьев, Зверев и Слободчиков.

– Единственная хорошая новость за день, – устало улыбнулся майор, – наш спецназовец прав: нужно было еще раньше обеспечить запасной вариант, на случай отхода. Пока еще эти деятели из центра раскочегарятся, пока примут решение, пришлют подразделение спецназа, дай бог усиленное бронетехникой… Лучше, конечно, вертолетами – но это вряд ли. В смысле, вряд ли они раскошелятся на воздушную эвакуацию.

– Размечтался! – усмехнулся Зверев. – Хрен и уши нам, а не вертолеты.

– Вот и я о том же. – Николай покосился на молчавшего до сих пор Слободчикова. – Что думаешь, капитан?

Тот пожал плечами:

– Насчет вертушек не знаю, а вот колонну из фургонов с парой бэтээров или БМП – это пришлют. Но не более. В любом случае этого да плюс наши машины – вполне хватит, чтобы всех отсюда вывезти. Но там нас ждет карантин – очень суровый, скажу я вам.

– Хрен с ним, с карантином! – живо отреагировал Меркурьев. – Лишь бы выбраться отсюда поскорее…

Офицеры принялись обсуждать возможности обороны Башни – какие плюсы и минусы там имеются… Голоса бубнили, прорываясь сквозь пелену усталости, неожиданно свинцом навалившейся на Меркурьева.

Алексей впал в какое-то полусонное состояние. Так бывает, когда после обеда ложишься покемарить с полчасика. Но обязательно после сытного обеда. Вот и сейчас совсем сморило его. Хорошо бы пойти сейчас к себе в каптерку, на склады – прилечь, и даже Светку не надо. Ну, если только рядышком приткнется, прижмется своим теплым мягким бочком…

Тьфу ты, черт! Да что за хрень – выспался же вроде. И не бухал, а все…

Он встрепенулся, встал, бросил Николаю: «Я на секунду» – и вышел во двор. Подбежал к бочке с водой, окунул голову – вот так уже лучше! Огляделся: бронетранспортер все торчал, а чертово бабье все никак не соберется, манатки разобрать не могут!..

И тут его словно молнией пронзило – аж кончик языка прикусил. Бабахнуло в голове – будто шар огненный разорвался. И крови во рту не почувствовал. ЭТО вот-вот начнется. Опасность! Надвигается! Сейчас!..

– Мать твою! – губы прошептали, а ноги сами заработали, понесли тело в штаб.

Все быстрее и быстрее – он помчался, преодолев пару десятков метров за какие-то секунды, не хуже заправского спринтера. Ворвался с криком:

– Николай, зомби! Они уже рядом! Я чувствую…

Тот медленно встал из-за стола, лицо его изменилось: целая гамма чувств промелькнула на нем – от изумления до тревоги.

– Блядь… ладно, хоть машины успели пройти… – пробормотал он, затем собрался и жестко приказал: – Объявляй общую тревогу. И этого ко мне – Сачкова!..

И вмиг вся база забурлила, пришла в лихорадочное движение. Озабоченный Сачков со всех ног припустил к командиру. А навстречу ему мчались бойцы подразделения Слободчикова и порядком поредевшей роты химвойск. Спешно вооружались. Проверяли магазины: каждый патрон на счету! Зато с десяток огнеметов были готовы к бою – правда, на один выстрел. Именно поэтому Ракитин выстроил защитников базы и разразился пламенной речью, суть которой сводилась к тому, чтобы стрелки подпустили врага на ближнюю дистанцию и произвели единственный выстрел наверняка.

– Помните, ребята, – напутствовал он, – если враг прорвется внутрь базы – нам каюк! Ну, нам-то ладно, но у нас за спиной дети. Поэтому рубеж держать насмерть! Руками, ногами, зубами… хоть членом – но держать!

Во двор вывели бульдозер и БМП. Последняя была теперь бесполезна в плане огневой поддержки – боеприпасы-то на нуле. Но вот повторить знаменитый метод Меркурьева, когда тот на микроавтобусе давил зомби в технопарке политеха, – это на двух тяжелых машинах можно было запросто. На гусеницы намоталось бы немало врагов. Точнее, их кишок… Да плюс еще БТР! Этот дурак кого хошь задавит…

– А может, попробуем прорваться? – предложил майору подбежавший Слободчиков. – Пустим вперед БМП с бэтээром, за ними фургоны…

Тот отрицательно покачал головой:

– Ты все еще не веришь, капитан, что Рой уже умнее нас?

– Да хрен его знает!..

– Так вот, боюсь, что это так. Сейчас тут вся дорога будет запружена техникой и целой оравой зомби. Мы просто увязнем в них. И тогда – все!.. – Он оглядел позиции. – А так у нас есть шанс выбраться. Через канализацию. Вперед пойдут женщины с детьми, потом ученая братия… Ну, а мы уйдем последними, как и полагается капитанам тонущего корабля. Но сначала повоюем. От души!

Спецназовец выслушал, кивнул и отдал честь:

– Есть повоевать, товарищ майор!

– Давайте всех гражданских внутрь. Пусть спускаются вниз…

6

В это время часовой с вышки крикнул:

– Вижу противника! Колонна техники… кажется, что-то типа дорожной.

Ракитин и Слободчиков рванули к вышке.

– Боец, слезай, – скомандовал вооружившийся биноклем майор, – мы на твое место заступим.

Офицеры поднялись наверх и прильнули к биноклям. Ага! По ведущей к базе дороге медленно катили три грейдера, за ним с десяток пожарных автоцистерн. Рой решил повторить свою тактику выживания врага. Точнее – превращения в себе подобных.

– Как с «Бастионом», – понял Слободчиков. – Повторяются! А ты говоришь – умнее…

– Лучше переоценить противника, чем недооценить… – процедил Ракитин, не отрываясь от бинокля.

Не цистерны страшили его, другое: сбоку от машин и позади них мерно вышагивали колонны «пехоты». Теперь ясно было, что хвосты их терялись в далекой дали. Это были даже не отряды, а целые полчища послушных единому центру – разуму Роя – воинов-марионеток.

Спецназовец потрясенно выдохнул:

– Ну и ну! – и смачно выругался.

– Ну что, – повернулся к нему Николай, – теперь ты понял, капитан, что я тут вам всем втирал? А?.. Такая сила, что и правда ума не надо… а он у него есть. Эти тысячи безмозглых уродов сейчас попрут на нас! Какой тут прорваться… Дай бог успеть уйти через лаз.

Алексею не было нужды лезть на вышку – он и так все знал, все видел внутренним зрением. И… был абсолютно спокоен, даже холоден. Теперь он чувствовал себя уверенным. Страх исчез. Что бы ни случилось, но он МОГ ОЩУЩАТЬ приближение и присутствие врага – задолго до его появления в поле зрения. Он как бы слышал его – Рой. Не звуки, не слова и даже не образы… Что-то такое необъяснимое – просто знание. А почему да как – хрен с ним, с объяснением. Он не профессор Нахимов, ему это не нужно. Он – боец, воин. Его призвание сражаться, а думают пусть высоколобые умники.