– Как случилось, что записи от него уплыли? –спросил я.

– Вероятно, мисс Уэнском догадалась, что эти мемуарыбудут иметь немалую цену – например, если найти для них издателя. Когда ейсрочно понадобились деньги, она решила предложить рукопись вам, вернее, как онадумала, вашей вдове. Естественно, бювар хранился у нее в надежном тайнике.Излишне говорить, что Борден не может обратиться к ней напрямую, но, постранному стечению обстоятельств, десять дней назад кто-то взломал дверь ееквартиры и все перевернул вверх дном, хотя ничего ценного не пропало. Рукопись,спрятанная где-то в другом месте, осталась в целости и сохранности.

Я открыл ту страницу, на которой задержалась моя рука, ипоймал себя на том, что, проводя пальцем по золотому обрезу книги, повторялдвижение, используемое в одном из классических фокусов, когда неискушенномузрителю навязывается нужная карта. Эта мысль еще более укрепилась при взглядена первую попавшуюся строчку в середине правой страницы: в ней читалась мояфамилия. Впору было подумать, что этот лист навязал мне сам Борден. Внимательноприсмотревшись к затейливой вязи букв, я разобрал всю фразу целиком: «В том-тои кроется подлинная причина, по которой Энджер никогда не узнает всей тайны,если только я сам не подскажу ответ».

– Сколько, вы говорите, она запрашивает? Пятьсотфунтов?

– Да, милорд, именно так.

– Она их получит.

Это посещение выжало из меня все соки. Когда Кениг ушел(унося с собою шестьсот фунтов – я добавил сотню сверху, чтобы он не осталсявнакладе, чтобы держал язык за зубами и чтобы больше здесь не показывался), ялег в постель и не вставал до самого вечера. Затем описал его визит, но втечение двух следующих дней был настолько слаб, что почти ничего не ел и толькодремал.

Вчера я наконец-то смог прочесть несколько отрывков изфолианта Бордена. Как и предрекал Кениг, чтение оказалось весьма занимательным.

Некоторые выдержки я показал Джулии; она тоже сочла ихинтересными. Правда, ей больше, чем мне, претит самодовольный тон автора; онауговаривает меня не волноваться из-за старой вражды, чтобы не тратитьдрагоценные силы.

На самом деле я и не волнуюсь, хотя передергивание хорошоизвестных фактов кого угодно выведет из себя. Радует, что я получил наконецдоказательства тайного сговора между близнецами, в результате которого мируявился Альфред Борден. Нигде в записках прямо об этом не сказано, однако яснокак день, что к их созданию приложили руку двое.

Каждый говорит о другом в первом лице единственного числа.Поначалу это сбивает с толку, но, скорее всего, так и было задумано. Впрочем,когда я поделился этим наблюдением с Джулией, она заметила, что записки, повсей видимости, не предназначались для посторонних глаз.

Такой прием наводит на мысль, что у обоих вошло в привычкуназывать другого «я», а это, в свою очередь, заставляет вспомнить о том, чтопривычка – вторая натура. Мне поневоле приходится читать между строк, и теперья вижу, что каждое происшествие или событие в их жизни пополняло общую копилкужизненного опыта. Похоже, они с детства посвятили себя подготовке к иллюзиону,в котором каждый мог бы тайно заменять другого. Запорошили глаза и мне, ибольшей части зрителей, но в итоге не Борден ли остался в дураках?

Если две жизни слить в одну, то каждая из них будетополовинена. Первый живет среди людей, второй – словно в преисподней, его какбы не существует, это смутная тень, копия, престиж.

Об остальном – завтра, если достанет сил.

С Пеннинских гор вот уже двое суток метет пурга, которая отрезалаот нас от мира. Но в доме хватит и дров, и провизии, чтобы переждать непогоду.Только что закончился рождественский ужин, дети играют с новыми подарками, а мыс Джулией наслаждаемся отдыхом.

Я еще не признался ей о новой напасти, терзающей мое измученноетело. На груди, плечах и бедрах появились багровые воспаления. Смазываю ихантисептическим бальзамом, но они так и не заживают. Как только потеплеет,нужно будет снова вызвать врача.

Доктор советует продолжать лечение антисептической мазью,которая мало-помалу начинает действовать. Уходя, он сказал Джулии, что этанеприятная и болезненная сыпь может быть симптомом более серьезного заболеваниявнутренних органов или крови. Каждый вечер, перед сном, Джулия осторожнообмывает мои болячки. Я продолжаю терять в весе, хотя в последние дни этатенденция несколько замедлилась.

С Новым годом!

Приход нового года встречаю в мрачных раздумьях, так какподозреваю, что не дотяну до его завершения.

Отвлечься от собственных тревог мне помогают записи Бордена.Я прочел их до конца и, должен сказать, увлекся. Правда, я постоянно делаюпометки там, где у меня возникают замечания по поводу его взглядов, методов,недомолвок, ошибок, самообмана и т. п.

При том, что я ненавижу и опасаюсь Бордена (у меня не идетиз головы, что он жив-здоров и благополучно существует где-то во внешнем мире),его взгляды на магию кажутся мне довольно смелыми и вдохновляющими.

Я поделился этим наблюдением с Джулией, и она согласилась.Мне кажется, она (как и я) склоняется к идее – которую, правда, не высказываетвслух, – что и Борден, и я могли бы преуспеть куда больше, будь мы непротивниками, а единомышленниками.

У меня серьезное заболевание. Было время, недели две-три,когда меня все чаще посещали мысли о близкой смерти. Симптомы болезни ужасны:постоянная тошнота и позывы к рвоте, нарывы по всему телу, паралич правой ноги,изъязвление рта и нестерпимая боль в пояснице. Излишне говорить, что меня то идело отвозили в Шеффилд, чтобы поместить в частную клинику.

Но теперь впереди забрезжило чудо: мне явно стало лучше.Болячки и язвы сходят, не оставляя следов, появилась чувствительность в ноге, ия начинаю ею шевелить, уходит изматывающая боль, постепенно отступаетугнетенное состояние. Вот уже неделя, как я дома. Сначала был прикован кпостели, но день ото дня укрепляюсь духом, хотя телом все еще слаб.

Сегодня впервые удалось встать. Добрался до оранжереи – ивот сижу в шезлонге. Сквозь остекленные стены вижу далекие поля и деревья; за нимивозвышается скалистый утес Кербар-Эдж, на котором кое-где еще лежит снег. Я впрекрасном настроении; перечитываю записи Бордена. Два последних обстоятельстваникак не связаны друг с другом.

В общей сложности трижды прочел рукопись Бордена, добавил кней перекрестные ссылки и подробные комментарии. Джулия готова переписать всенабело, так как отредактированный мною текст значительно увеличился в объеме.