Нет, ни о чем она его просить не будет! Пусть любуется на ее изуродованное лицо, если она ему настолько нравится.

Марина разблокировала телефон. Воскресенье… Значит, на работу только завтра. Она осмотрела собственное тело, до сих пор хранящее следы прикосновений Дагмара. Не в его же рубашке идти, в самом деле!

Решившись, она быстро набрала сообщение и отправила ему.

«Завтра понедельник — мне нужно на работу. Мне идти в твоей подачке?»

Ответ пришел сразу же. Опять возникло ощущение, что он только и ждал ее.

«Нет»

И что он имеет ввиду? Никакой он не медведь! А чертов козел.

Все еще дрожащими пальцами Марина набрала:

«Что значит «нет»?»

«Это значит, что ни на какую работу ты не пойдешь.»

А это как еще понимать?

«А на что мне жить? Деньги с неба не сыпятся. И жилье мне, знаешь ли, нужно оплачивать. Я не настолько богата, как ты.»

Его ответ окончательно вывел из себя:

«Я поделюсь с тобой своими деньгами. Мне нужно работать. Ты меня отвлекаешь.»

Марина схватила подушку и швырнула ее на пол. Ему нужно работать? Она его отвлекает? Отвлекает?! А ей работать не нужно? Ее жизнь не важна?

От бессилия хотелось расплакаться. Ну почему он такой? Почему не может быть нормальным? Он красив, богат, уверен в себе. Почему не может быть еще… человечным, что ли? Понимающим?

Нет, так дело не пойдет. Она не будет сидеть тут и послушно его дожидаться, как преданный песик ждет своего хозяина. Она — живой человек. У нее есть мысли, чувства, эмоции и гордость. Она не поменяет одного тюремщика на другого. Не для того сбегала из дома.

Дагмар еще хуже, чем ее родители. Но она не сдастся. Он сам ее выставит. Она сделает его жизнь невыносимой. Хочет, чтобы она ходила в этой проклятой рубашке? Она будет. Хочет, чтобы вешалась ему на шею? Она будет. Хочет, чтобы она радовалась его вниманию и любви? Она будет! Он получит свое сполна.

Марина нашла номер Лили и набрала еще одно сообщение: «Ты где?»

Лиля молчала намного дольше, чем Дагмар. Марина успела надеть его рубашку. К счастью, он был настолько крупнее ее, что рубашка доходила почти до колен, а рукава оказались намного длиннее ее рук. Ну прямо печальный Пьеро. Не хватает только объекта страсти — благовоспитанной Мальвины. Эту роль Марина отведет Дагмару. Она даже рассмеялась, представив его в панталончиках и девчачьем платьице.

Это так глупо. Как будто подобные мысли могут причинить ему какой-то вред! Но Марина продолжала удерживать в голове этот образ. Цеплялась за него, как одержимая, словно в этом ее единственное спасение. Ягодицы мучительно ныли от его шлепков, и хотелось в душ — смыть с себя ненавистные прикосновения.

Телефон завибрировал. Лиля. Ну, наконец-то!

«Я в мастерской. Сейчас не могу говорить. Варю кое-что.»

О, ну просто чудесно! Она опять сама за себя. Все бросили, использовав ее. Вот и пусть в следующий раз ведьма-предательница сама тащится на кладбище и в кафе. Пусть сама разбирается с трупами. Марина и шагу не сделает, чтобы ей помочь.

Бросив телефон в рюкзак, она почему-то на цыпочках прокралась к двери. Ожидала, что та окажется запертой, или снаружи будет кто-то дежурить. Но нет, похоже, Дагмар полностью уверен в том, что больше она никуда не сунется. Конечно! Куда ей идти в таком виде? Да еще и через лес. Предыдущая попытка была полным сумасшествием. Но теперь она будет действовать иначе.

Марина снова оказалась в коридоре. Похоже, Дагмар задумал превратить крепость в настоящий дворец. С каждой минутой здесь все преображалось. В другой ситуации, Марина и шагу бы не сделала, чтобы не остановиться и полюбоваться красотой, окружающей ее. Но сейчас… Сейчас стены и сводчатые потолки на нее давили. Тяжелые портьеры на окнах и нишах казались погребальными саванами. От ярких росписей стен перед глазами рябило. А в сюжетах виделось издевательство. Повсюду — лес и медведи. Одни с копьями, другие — с мечами. Прекрасные дамы, молящие о помощи. Все это раздражало. Хотелось испортить работу художника. Размалевать черным фломастером, содрать чем-нибудь острым.

Крепость жила своей жизнью. Огромное существо со своим голосом, дыханием, зрением. Рабочие суетились в огромных помещениях, больше напоминающих средневековые залы. На нее никто не обращал внимания. Такое впечатление, что она… призрак. Как те замученные монстрами девушки, которые почему-то ждали их возвращения.

Марине вдруг стало страшно. А что если ей тоже суждено навечно здесь застрять? Навечно… даже после смерти она будет заперта здесь. Останется прикованной к этому странному месту.

Мысли потянулись одна за другой. Призраки, привязанные к месту своей смерти. Но ведь это просто человеческое воображение. А каковы призраки на самом деле? Та рыжеволосая женщина, которую она все время видит, — тоже призрак? Или она — нечто большее? А еще Лиля говорила, что в этом самом Тумане ведьмы оказываются после смерти. Значит, они становятся призраками? А если призраки, значит… они знают и видят все?

Ох, голова кругом. Нужно с этим что-то делать. Итак, если она некая Призывающая Туман, то в первую очередь нужно узнать, чем они занимаются. Лиля сказала, что не умеет призывать Туман. Значит, это действительно что-то очень редкое. И, видимо, важное, если мертвая ведьма упомянула ее в… как там Лиля сказала? В Последней Воле?

— Вы ищете господина Дагмара?

Марина подпрыгнула от ужаса и обернулась. За спиной стоял мрачный Радван. Как он так тихо подкрался? Ах, да, берсеркер же!

Марина прижала руку к груди, чтобы унять бешено стучащее сердце.

— Вы вообще в своем уме — так подкрадываться?

— Простите. — Он кивнул, и темная челка упала на глаза, делая его похожим на киношного злодея. На очень красивого злодея. У таких обязательно какая-нибудь печальная история, пронзительный взгляд, и к концу фильма начинаешь ему сопереживать больше, чем главному герою.

— Радван! Мне нужно с вами поговорить.

Он бросил на нее опасливый взгляд и даже поморщился:

— Господин Дагмар…

— Занят твой господин! Вот! — Она полезла в рюкзак и нашла последнее сообщение. — Видишь? Работает он. А я его, видите ли, отвлекаю.

Радван вздернул бровь:

— Дикий Зверь? — Его губы чуть изогнулись в улыбке.

— Это самое приличное, что я смогла придумать. А Лиля тоже не может. Во-о-от. — Марина нашла другое сообщение и сунула ему в нос.

— Я верю.

— Вот и чудесно. Так есть у вас минутка?

Он кивнул:

— Конечно.

Звучало вымученно. И скорее всего, делал он это лишь потому, что она связана с его «господином».

— Где мы можем поговорить?