— Что-то стряслось? — обеспокоенно спросил Эдвин, видя, что недавняя собеседница превратилась в памятник самой себе.

Я и правда застыла, как каменное изваяние, устремив невидящий взгляд на последние строчки, хотя письмо давно уже было дочитано.

— Элайна! — позвал Эдвин, интеллигентно ожидая ответа вместо того, чтобы пытаясь прочитать текст, стоя у меня за плечом.

Я наконец, подняла глаза. На Райса, правда, не посмотрела, скорее устремила взгляд в пространство перед собой, но это всё равно был прогресс.

— Что произошло? — повторил Эдвин. — Новости из Оплота? Или личное?

— Из Оплота, — глухо сообщила я.

А сама подумала, что куда уж более личное?

— И… что случилось?

Эдвин продолжал расспрашивать терпеливо и вежливо, хотя сам всё более напрягался. Я, наконец-то, вырвалась из плена собственного шока и посмотрела собеседнику в глаза.

— Дик написал… Брайан закрыл границу. То есть изнутри. К Грани прислали отряд вооружённых стражников. В Настрию никого не выпускают. Тех, кто пытался прорваться, арестовали. И ещё раньше арестовали около двадцати человек из тех, кто ходил к целителям. Среди них — старушка Клэр. И эта женщина, анестезиолог, которая работала со светлыми… — Я опустила взгляд на письмо. — Брэнда Коут. И ещё полторы дюжины человек.

— По какому обвинению? — мрачно спросил Эдвин.

Я с трудом заставила себя сфокусировать на нём отсутствующий взгляд.

— Шпионаж, измена родине и масти, сотрудничество со светлым врагом.

Меня вдруг затрясло, и я буквально упала на стул.

— Они же ни в чём не виноваты, Эдвин! — воскликнула я, ломая руки. — Они просто ходили лечиться! Если бы арестовали твоих соратников — нет, не спорю, в этом бы не было ничего хорошего, но это хотя бы было бы как-то обоснованно. Это оппозиция, которая борется против правительства. А те люди не имели никакого отношения к политике. У старушки Клэр больное сердце! Она же там долго не выдержит.

— Старушка Клэр — очень сильная женщина, — попытался успокоить меня Эдвин, хотя судя по тому, как у него ходили желваки, парню и самому было далеко до спокойствия. — Что же касается политики… Бывают времена, когда она касается всех.

— А бывают люди, которые этому способствуют, — с горечью пробормотала я. — Какого чёрта мы всё это устроили Эдвин?! — Я приложила руки к вискам, хотя голову и так словно сжимало в тисках. — Это же плоды наших трудов. Если бы не моё чёртово выступление… Ты можешь объяснить, какого дьявола я сунулась в политику?!

— Элайна, это не наши труды, — веско произнёс Эдвин. — Это труды правителей Оплота. Брайана Коллинза, Роберта Кеннингтона и прочих.

— Не надо говорить мне очевидные вещи, — тоскливо покачала головой я. — Они ничего не меняют. Брайан — мерзавец, это данность. Но я, начиная участвовать во всей этой авантюре, отлично про эту данность знала. И всё равно сунула свой нос туда, где мне не место. И вот результат. Рассказывать сказки и выступать с политическими призывами — слишком разные вещи. Вскрытие сейфов и политические игры — тоже.

— Мы не играем в игры. Мы стараемся спасти свою масть, — отрезал Эдвин.

Вот уж кто, похоже, не испытывал ни малейших сомнений в собственной правоте.

— Поздравляю: спасли, — констатировала я с горьким смешком.

— Ещё не вечер, — процедил сквозь зубы Эдвин.

— Что ты предлагаешь сделать? Взять Оплот штурмом? — вскинулась я, чувствуя, как в голосе прорезаются никому не нужные истеричные нотки. — Ладно, разберёмся, — бросила я себе под нос, стараясь взять себя в руки.

Вскочила и направилась к выходу, но у дверей столкнулась нос к носу с Сэндом.

— Нам надо срочно поговорить, — начала я и только тут заметила, что супруг тоже держит в руке основательно помятый лист бумаги.

— Я так понимаю, ты тоже получила информацию, — откликнулся он. — Откуда?

— Дик написал.

— Глава разбойников?

Я кивнула.

— Это хорошо, что ему можно доверять, и сам он пока на свободе, — проговорил Сэнд.

— Их пробуют зазвать обратно в Оплот, но он вовремя сообразил, чем это чревато, и остаётся с настрийской стороны, — передала я информацию, которую также почерпнула из письма. — Пока — под благовидным предлогом. А ты откуда узнал?

— У меня есть свои люди в Оплоте, — объяснил Сэнд. — Сначала им не удавалось со мной связаться из-за этой внутренней блокады. Но потом один из них сумел прислать весть голубиной почтой.

— Отстреливать голубей Брайан ещё не додумался? — бросила я, не ожидая, разумеется, ответа.

Потом решительно подняла голову и твёрдо посмотрела мужу в глаза.

— Мы обязаны что-то предпринять, Сэнд. — Я даже вцепилась руками ему в плечи. — Обязаны, понимаешь? Плевать на политику, но мы несём ответственность за этих людей. Мы сами втянули их в нынешние неприятности, даже не спросив их точку зрения. Загнали в болото, из которого им теперь самим не выбраться.

— Тише, Элайна, — успокаивающе сказал он. — Мы этим займёмся.

— Что конкретно мы можем сделать?

Сэнд осторожно высвободился из моей хватки.

— Вот сейчас соберём совещание и выясним. Вы оставайтесь здесь. А я кое — кого позову и скоро вернусь.

Он действительно вернулся скоро, в обществе Джоя, Роберта и заместителя министра. Министр, присутствовавший на самом первом совещании с моим участием, то ли не смог прийти, то ли не получил приглашения. На мой взгляд, последний вариант был бы абсолютно логичен. Я ещё тогда, на первой встрече, пришла к выводу, что этим двоим не мешало бы поменяться ролями. Немного позднее к нам присоединился ещё один мужчина, представленный Сэндом как генерал Дэр, хотя внешне он совершенно не походил ни на генерала, ни вообще на военного.

И вот, пятеро светлых и двое тёмных сидели в зале совещаний за овальным столом и пытались решить проблему, по определению не имеющую решения.

— Если бы не одно «но», я бы сказал, что единственный вариант при таких обстоятельствах — это военное вмешательство, — заявил помощник министра.

— Лично мне видится два «но», — заметил Роберт. — Не могли бы вы уточнить, что именно имеете в виду?

— Моё «но» именуется «Грань Безопасности», — откликнулся помощник. — Как можно вторгнуться на магически защищённую территорию? В течение двухсот лет это никому не удавалось.

— В течение двухсот лет никто по — настоящему и не пытался, — вмешался Сэнд.

Помощник министра прикрыл глаза, давая понять, что возражение принимается.

— Полагаю, Роберт, твоё второе «но» — это сам факт военного вмешательства, против которого мы все выступали?

На этот раз Сэнд вёл себя менее формально, чем на первом совещании, и сейчас это проявилось в том, что к другу он обратился по имени и на «ты». Повлияло не то отсутствие министра, не то экстренность обстоятельств.