Материалы проверки, проведенной в 1943 году, были доложены в ЦК ВКП(б). С его ведома «работники, виновные в фальсификации следственных материалов», понесли наказания. При этом Богданову не предъявлялось никаких претензий. Более того, после того как он сам стал наркомом внутренних дел Казахской ССР, то своей властью объявил взыскания перешедшим в его непосредственное подчинение работникам Кустанайского УНКВД за то, что они не выполнили указание о немедленном прекращении арестов по делу «Националисты» [А. 13].

Особое совещание при НКВД СССР, по-видимому, ещё дважды по казахстанскому делу принимало постановления — от 14 февраля 1945 года и от 9 декабря 1947 года, но существо этих решений нам не известно.

Теперь перейдём к другим вопросам работы и жизни моего отца в Казахстане. В 1941–1943 годах зам. наркома внутренних дел республики Богданов по поручению своего шефа многократно выезжал в командировки в различные районы необъятного края. В личном фонде № 10145 ГАРФ хранятся 15 писем и открыток отца, регулярно отправлявшихся им домой. По этим посланиям можно судить о диапазоне и времени поездок: Семипалатинск (июль 1941), Усть-Каменогорск (июль 1941 и август, ноябрь 1942), Кустанай (декабрь 1941), Акмолинск (декабрь 1941), Кзыл-Орда (май, июнь 1942), Актюбинск (июль 1942), Гурьев (август 1942), Уральск, Петропавловск (январь 1943). Кроме того, в письмах упоминались Павлодар, Караганда, Кандагач, а также Челябинск, Барнаул, Омск и Орск. Порой командировки затягивались на несколько месяцев. Естественно, в письмах ни слова не говорилось о служебных делах, хотя путём сопоставления с другими документами удаётся установить, какими вопросами Богданов тогда занимался. В зимних командировках отца часто беспокоил грипп. Летом донимала жара. Температура в тени доходила до 50 °C. «Нет покоя ни ночью, ни днём. Одежда не просыхает. Но с этим можно мириться. Самое тяжкое — это мошкара и комары. Кусают, проклятые». Ещё одно несчастье несли с собой пыльные бури. «Ветры дуют, не переставая, и потому, когда идёшь, часто не видно улицы. Сильно отражается на глазах пыль, создавая раздражение». Можно представить, какие сложности возникали у отца с его искусственным глазом. Наиболее неприятным для отца в командировках являлось то, что из-за постоянной смены воды его (как и многих других сотрудников) одолевали расстройства желудка, плохо приспосабливавшегося к новым условиям. Да и вода в ряде мест бывала такая грязная, что не могли даже пить чай, а переходили на местный лимонад, «скверный, но что же делать».

В 1942 году к нам в эвакуацию приехали папина сестра тётя Катя с тремя дочками, жена папиного брата тётя Шура с двумя взрослыми детьми, добрались и другие родственники. В общем, народу набралось очень много. В связи с наплывом гостей нам предоставили жильё побольше, на улице Артиллерийской.

Сохранились письма времён войны от родственников и знакомых моим родителям в Алма-Ату [А. 19]. Полсотни этих писем можно разделить на две группы. В первые годы войны приходили послания с просьбами помочь где-то устроиться, кого-то затерявшегося при эвакуации отыскать, что-то необходимое достать. Потом письма стали приносить благодарности за помощь, за присланные посылки, за приют и внимание, полученные в нашем доме.

Расскажем ещё немного о том, что нам известно о служебной деятельности Н.К. Богданова в первые годы его работы в Казахстане. Накануне и в начале войны в Сибири, Алтайском крае и Казахстане была сосредоточена большая масса переселенцев, ссыльных и высланных. Верховное руководство Советского Союза опасалось возможности возникновения в этих местах волнений и даже восстаний. В связи с этим в июле-августе 1941 года в Алма-Ату прибыла бригада работников НКВД СССР. Для проверки обстановки вместе с москвичами в Семипалатинск, Усть-Каменогорск, Барнаул, Омск, Петропавловск, Акмолинск и Караганду выезжал зам. наркома Богданов. Однако в глубоком тылу сохранялось достаточное спокойствие.

Надо отметить, что и в дальнейшем Богданов отвечал за поддержание порядка среди спецпереселенцев — немцев, карачаевцев, чеченцев и ингушей, которых в Казахстане оказалось порядка 1 млн человек. В результате правильной организации работы и принятия необходимых оперативных мер со стороны данной категории населения за время их нахождения в республике не было допущено сколько-нибудь серьёзных антисоветских или бандитских проявлений.

Весной и в начале лета 1942 года Богданов выезжал в командировку в Кзыл-Орду, где занимался вопросами создания первого в Казахстане хлопководческого совхоза «Пахта-Арал» в Голодной степи. Однако изменившаяся на фронте обстановка привела к необходимости заняться другими проблемами. Дело в том, что из-за наступления немцев на Кавказ бакинская нефть стала доставляться танкерами по Каспию к устью реки Урал. В связи с этим было принято решение о срочном строительстве нефтепровода от острова Печной через Гурьев на Орск. Для чекистского обеспечения выполнения данного правительственного задания в Гурьев командировали Богданова. Кроме труднейших условий работ, выполнявшихся силами заключённых и мобилизованных рабочих, дело осложнилось тем, что противнику стало известно об этом строительстве. Для того чтобы уничтожить линию нефтепровода, в район прокладки трассы немцами на самолёте была заброшена диверсионная группа численностью порядка полутора десятка человек. В состав группы входили в основном казахи по национальности, состоявшие в «Национальном Туркестанском легионе». Эта группа была обнаружена, и Богданов возглавил мероприятия по её ликвидации. На память о боевых действиях, происходивших в нашем глубоком тылу, отец оставил себе отобранный у одного из диверсантов пистолет. Это трофейное оружие долгие годы хранилось у нас дома в папином письменном столе вместе с упоминавшимся нами наградным пистолетом ТТ.

В самые тяжкие военные годы Богданову по поручению ЦК КП(б) и СНК Казахстана наркомом внутренних дел ставились самые разнообразные задачи. Отец возглавлял экспедицию по разведке и разработке запасов молибдена в горах Илийского Ала-Тау на высоте 2500 метров. Принимал активное участие в строительстве и расширении производства Карагандинского угольного бассейна, освоившего добычу стратегически важного топлива открытым способом. Оказывал помощь предприятиям цветной металлургии и обеспечивавшим их рудникам. Успешно организовал производство боеприпасов и спецукупорки. Неоднократно выезжал на места для решения вопросов по размещению эвакуированного населения и спецпереселенцев [А.7, А.11, А. 12].

Следует иметь в виду, что когда говорилось о том, что работы выполнялись под руководством НКВД, то это означало создание лагерей заключённых и военнопленных и

сосредоточение в осваиваемом районе большого количества мобилизованных. Безусловно, условия жизни и труда всех этих людей являлись просто ужасными. Заслуга Богданова и работавших вместе с ним сотрудников заключалась в том, что они стремились, насколько возможно, создать приемлемую обстановку и обеспечить выполнение «заданий партии и правительства».

В общем, мой отец, являясь одним из винтиков государственной системы, старался добросовестно исполнять свой служебный долг. В числе большой группы работников органов внутренних дел 4 февраля 1942 года «за успешную работу по выполнению порученных заданий» он был награждён знаком «Заслуженный работник НКВД».