голову. Спустя целую вечность охотник приподнялся, и Имва смог незаметно выдохнуть.

– Пойдем, – сказал тот, опустив традиционное обращение «брат».

Имва сжал губы, сдерживая дрожь. Не такой реакции он ожидал за то, что спас жизнь сородичу. Охотник тем временем поднял дубину и обрушил на голову сначала одному человеку, а потом другому. От глухого треска черепов Имва поморщился. Не зная, как реагировать, просто отвернулся. Мерзкий поступок. Но вступаться за людей не было смысла, охотник и так не доверяет ему: скажи хоть слово в защиту – и следующим окажешься сам.

«Неужели я превращаюсь в Рантара?»

На лестнице не было звуков, но это не значило, что охрана не появится в любую секунду. Охотник подошел к краю площадки, водя по воздуху ногой, и всмотрелся в ночной город. Его кожа белела, как снежная шапка на крышах домов, и Имва невольно посмотрел на свои руки и ноги. Какие сравнения приходили другим амеванам в голову, когда те смотрели на него?

– Охотник, я должен предупредить, что…

– Ш-ш-ш! Сначала уйдем, потом будем говорить.

С удивительной проворностью для изможденного узника охотник ухватился одной рукой за камни и начал спускаться. Имва поспешил подобрать Навната, запихивая обратно за повязку, хотя петух делал все, чтобы у него ничего не получилось. Заминка не осталась без внимания, но уходить без Навната он не собирался.

– Мы отмечены друг другом, – снова заливаясь краской, сказал Имва.

Охотник пожал плечами и начал спускаться. Лишь с третьей попытки петух дал засунуть себя обратно в повязку и недовольно поглядывал на него. Но разве он мог поступить иначе? Нельзя бросать своих в беде. Разве этот глупый петух может сомневаться в нем в такие моменты?

Имва осторожно, обходя трупы, приблизился к краю площадки. Холодный воздух пробрал насквозь, после чего дрожь прошла по всему телу. Она началась откуда-то с затылка, скользнула по телу и скрылась в пятках. На этом дрожь не остановилась, Имва был уверен, чувствовал, что та двинулась дальше, прокатываясь вниз по горячим плитам башни к ее основанию. Имва обернулся, но на него смотрели лишь пустые глаза мертвецов.

Спускаться удавалось куда труднее, чем он думал. Пальцы скользили по гладким камням. Ветер завывал в щелях башни, а хвост все норовил прилипнуть к спине. Охотник спускался чуть ниже, справляясь ненамного лучше. Не даром на родине говорили, что охотники сначала делают, а потом думают. Еще немного – и Имва бы пожалел, что они не решили воспользоваться лестницей. Он ощущал на себе хмурый взгляд петуха. Но в конце концов, что петухи могут знать о долге?

Каким-то чудом, глотая ледяной воздух вперемешку с замерзшими хлопьями, они смогли спуститься где-то на середину башни. Охотник немного сжался, а потом настоящей стрелой спрыгнул на крышу ближайшего дома. Расстояние было не таким уж большим, иногда на родине Имва преодолевал препятствия и похуже, но тут замер. Охотник уже крался, пригибаясь к крыше. Видимо, не считал, что могут возникнуть проблемы. Или ему просто не было дела до своего спутника.

Имва представлял себе прыжок, чувствуя, где нужно пригнуться, как поджать хвост, но его смущал Навнат. Тот мог пострадать. Бледная фигура охотника удалялась не оборачиваясь. Имва сглотнул, прижал петуха поближе – и прыгнул. На пару секунд его объяла пустота, а потом он опустился на крышу. Лишь в последний момент удалось удержать равновесие. Слой замершей воды впился в голые пальцы ног. Несколько каменных листков с крыши сорвались и с лязгом разбились о землю. Имва проверил петуха. Тот весь съежился, перья торчали в разные стороны, а взгляд был куда растеряннее, чем обычно.

– Ты цел? Ладно, можешь так не смотреть. Это ненадолго.

Хотя Имва не представлял, сколько это могло занять времени на самом деле. Он постарался нагнать охотника, чувствуя, как черепица на крыше впивается ему в ноги.

Амеван сидел на углу дома, съежившись под потоками ветра, и вглядывался в спящий город. Словно должно было появиться что-то, что он давно ждал.

– Я должен сказать… брат, – Имва никак не мог заставить себя избавиться от обращения. – Здесь в городе продают сок жизни. Совсем рядом. Ты поэтому здесь?

Охотник издал что-то наподобие шипения, а его хвост принялся лупить воздух.

– Да сгниет их дух! Где?

– У одного из людских торговцев. Ты не знал?

– Кто послал тебя сюда? – вместо ответа отозвался охотник. Два маленьких уголька глаз впились в лицо Имвы.

К такому повороту стоило подготовиться. Имва даже думал об этом. Но недостаточно. И вот теперь требовалось найти ответ. Ни один амеван не покидал лесной предел. Ни один. Лишь охотники имели на это дозволение во время своих миссий, а он на охотника никак не тянул. За любой обман можно было жестоко поплатиться. Время шло, и нужно было что-то говорить. Он прижал Навната к себе крепче и начал уверенным голосом, боясь запнуться:

– Нас послали вдвоем. Меня и моего наставника. Его схватили, а я решил закончить начатое. Не хотел возвращаться без добычи.

Имва так часто врал в последнее время, что начал верить, что у него получится. В конце концов, это не так сложно. Ты просто говоришь то, что другие хотят услышать, или то, во что они могут поверить. Он не хотел врать Рантару, что хорошо владеет магией, но иначе тот бы не взял Имву с собой. Не хотел врать, что может исправить проблему в голове Виктории. И все же раз за разом продолжал лгать.

Охотник посмотрел на него и лишь молча кивнул. Возможно, он бы начал его больше расспрашивать, не будь таким уставшим. Теперь у Имвы будет время, чтобы придумать еще что-нибудь. Чтобы не было видно, как он нервничает, Имва решил тут же перевести тему:

– Так ты здесь не за этим?

– Нет. Но теперь вижу, что все связано. Как давно ты вышел на тропу?

– Шесть лун назад.

– Хм-м. Как, говоришь, твое имя?

– Имва.

– Вот что, Имва. Сияющий лес болен. Новые побеги гибнут, вода тухнет, а народ страдает. Сильнее, чем прежде. Кто-то изменник.

Имва с трудом расслышал последние слова. В ушах начало стучать. Когда он уходил, болезнь поразила лишь нескольких. Их отделили от остальных и даже установили защитные чары. Но выходит, что пока он болтался по людским территориям, амеваны начали гибнуть. Вместе… с лесом.

Сама мысль, что лес может быть болен, не умещалась в голове. То ли бред, то ли кощунство. Но вот он, другой амеван, стоит тут и говорит, что лес болен. Извечный дом, что дает им укрытие и надежду.