на Клыках. С чего бы ему это делать? Я хочу узнать, что этот язычник скрывает, — пояснял Альдред. — Зачем этот подарок нам, его врагам? Отвести взгляды от его затеи? Либо он как-то связан со всем, что здесь происходит? Не верится мне, что он обычный торгаш нектаром…

— Имеет смысл. Только как мы установим его причастность или непричастность? — задавался вопросом Колонна.

— Придётся брать живьём кого-то из Культа, — отвечал Флэй. — Только они могут что-то рассказать. Я допрашивал одного. Только… он сдох раньше, чем хотелось бы. Нужен сведущий апостат.

Джакомо покачал головой.

— Много возни. Допросить — допросишь. Но подставлять спину апостату на пути домой. Нет уж…

— Судебный процесс затянется, — предупреждал новичок. — Деспотат этого не потерпит. За неимением доказательств его просто выкупят — и дело с концом. Он уйдёт от ответственности, что бы ни делал здесь. Но дельмеи проглотят его смерть, если им предоставят чёткую причину для его казни…

Капитан ещё хотел что-то противопоставить Альдреду. Но тут в разговор вмешался Никколо Гараволья. Он заявил:

— Беспокоиться об этом не стоит. У меня есть свиток, который поглощает и ретранслирует хрономиражи. Так что я смогу решить этот вопрос. Мне только следует поприсутствовать на допросе…

— Так — куда ни шло… — Командир кивнул. — Но его желательно схватить ещё до шабаша. Надо ещё узнать, что нам предстоит. Заранее.

— Вот и договорились, — усмехнулся Флэй.

Положение вещей его более чем устраивало. С поддержкой отряда будет проще вскрыть правду. Но даже без них он приложил бы все усилия, лишь бы пролить свет на личность архонта. Быть может, и ценой своей жизни.

До конца Альдред в персекутора не превратился. В нём ещё полнилась кровью кураторская жилка. Что заданию «Гидры», что Священной Инквизиции в целом это могло идти только на пользу.

Разумеется, при условии, что срок годности сведений к их возвращению не истечёт.

Через некоторое время вернулись Марго и Шатун. Альдред подорвался помочь развести костёр. Девушка снова взглянула на него и улыбнулась, озадачив Флэя. При всех что-то выяснять он не стал, а отвести на откровенный разговор оказалась кишка тонка.

Стало гораздо теплее и уютнее, когда разгорелось пламя. Поблизости не имелось водоёмов, так что гнус не омрачал посиделки инквизиторов. Новобранец уселся особняком. Смотрел в огонь. Согревал он даже не тело, а душу, стирая ужасы, на которые оказался богат этот день.

В ожидании застрельщиков Нико занялся ранами Флэя, не жалея фисакор. Щедро полил вчерашний ожог. Альдред шипел от боли: пришлось расковыривать подгнившие ранки скальпелем. Алхимик увещевал его:

— Терпение, Альдред. Если не следить за здоровьем, быстро окажешься в земле.

Когда Нико потянулся к шраму на лице, Флэй остановил его и заявил:

— Оставь. Это пустяк. Мужчину шрамы украшают…

Псарь посмотрел на него, как на круглого идиота.

— И кто тебе эту глупость сказал?

— Народная мудрость.

Гараволья хмыкнул и попытался убедить его:

— Шрамы нажить никогда не поздно. А здесь другой климат. Влажность. Рана у тебя на лице. Ты постоянно что-то говоришь. Жуешь. Она не может не подгнить. А мозг-то ведь близко. Думаю, среди людей, умерших от заражения крови, ты поставишь рекорд.

— Ты хуже назойливой мухи, — буркнул Альдред, но дался.

— Я и есть «назойливая муха», — спокойно отвечал Нико.

Глядя на них, Марго рассмеялась. Альдред фыркнул.

К тому моменту подошли застрельщики. Они тащили за собой некую увесистую тушу. В полумраке показалось, будто это свинья пекари. Но не совсем. Её пятачок оказался маленьким хоботком. А морда больше напоминала, скорее, лошадиную.

— Увы, кроликов тут не водится. Белок пусть жрут пауки. Зато в яму провалилось вот это чудовище, — оправдывался Зальц. — Думаю, мясца хватит на всех.

— Я могу его в одиночку слопать, — шутил Джакомо.

— Что у неё с мордой? — осёкся Альдред.

— Это тапир, — уверенно назвала Марго.

Флэй нахмурился ещё больше.

«Откуда она это знает?..»

— Тапир, говоришь? — оживился Колонна. И конечно же, он о них слышал.

— Я читал их описание, — заверял Нико — Точно тапир. Говорят, у них мясо вкусное. Жаль только, соли нет.

— Лучше молчи, пока я на него так не набросился! — рассмеялся Джакомо.

Чтобы сэкономить время, инквизиторы приложили совместные усилия для приготовления тропического зверя.

Застрельщики свежевали тапира, потрошили, пускали кровь чуть в стороне. Остальные корпели над тем, чтоб соорудить лагерный вертел. Их старания были вознаграждены: в конце концов, они расселись по брёвнам, лакомясь дичью.

— Ешьте, наедайтесь, — призывал Джакомо, бескультурно чавкая. — Поспим посменно. Часика три. Когда вода уйдёт из пролива, мы перейдём на Правый Клык. Впереди нас ждёт очень долгий день. Трудный.

Каждый это чувствовал. И каждый готовил себя по-своему…

Глава 19. Юность

Вторые сутки на острове закончились. Альдред с наслаждением укрылся в спальном мешке и вырубился. Три часа пролетели, как одно мгновение. Продрав глаза, он не помнил, снилось ли ему что-то. Тем лучше.

Его растолкал Нико, его сменщик. Боль, пронизавшая голову, отразилась на опухшем лице.

— Проснись и пой! Твоя очередь.

Джакомо видел: новичок вообще не выспался. Капитан предложил вздремнуть ещё. Но Флэй отказался. Поднялся вопреки всему. Разгулялся по лагерю и очухался. Стало чуть полегче. Но ненадолго.

— Ложитесь да спите. Незачем обо мне беспокоиться.

— Верю.

Никколо, Рутгер, командир и Марго отправились на боковую.

Прямо на глазах Альдреда рыжая забралась в облюбованный им спальник, долго ворочалась. Флэя это встряхнуло ни на шутку. Он помотал головой, заговорил сам с собой в надежде увещевать:

«Разницы никакой нет. Вдруг это её спальник, а я даже не заметил? Может, вся эта игра с её стороны — не игра вовсе, а попросту шутки моего сознания? Как-никак, за два дня случилось куда больше, чем я могу переварить. Надо быть проще. И думать проще…»

Оправившись от короткого сна, новобранец присел на бревно и сгорбился. Смотрел на огонь. Казалось, пламя напитывало его бодростью. Тепло постепенно наполняло тело.

Джунгли гудели. Жили своей жизнью. Но вся она ускользала от инквизиторов, никак их не касаясь. И новобранца это радовало.

С ним в караул засели Шатун и Леший. Общаться с Альдредом они не стали, чего и следовало ожидать. Более того, тревожить сон сослуживцев никто из них не посмел.

«Легионеры» отвернулись друг от друга и просто вглядывались во тьму, изредка подкидывая валежник в костёр или пожёвывая жареного тапира.

Флэй стал чернее тучи. Он рассуждал про себя:

«Замечательная компания в караул. Просто отличная! Как бы не помереть тут со скуки. Это будут самые долгие три часа в моей жизни».

Ему стало полегче от глубокого вдоха. Тут же пришла