Похоже, в этой версии прошлого у нее неплохие отношения с племянником... Вот и хорошо. Они с Лили задернули занавески на окнах, Аллан приглушил музыку, дедушка зажег свет. Сэм подумал, что, если он не исчезнет сию же секунду, его отсюда за уши не вытащишь!

Он сделал несколько робких шагов к входной двери и уже взялся за ручку, как вдруг из кухни вышли бабушка и еще какая-то женщина. Сэмюел застыл, не веря своим глазам. Это была мисс Саррок в ужасном платье с розочками. Она-то что здесь делает? С какой радости эту полоумную старуху позвали к нему на день рождения?

Она отошла к дальней стене и прислонилась к ней. Сэму показалось, мисс Саррок старается не встречаться с ним взглядом. Ему хотелось возмутиться и потребовать, чтобы кто-нибудь ее прогнал. Ну или, по крайней мере, объяснил ему, откуда она здесь. И тут вдруг осознал, в яркой вспышке далекого воспоминания, что мисс Саррок сделала для семьи Фолкнеров что-то хорошее. Что-то прямо очень-очень хорошее... Сэм даже вспомнил, как стоял у нее во дворе и говорил спасибо. Солнечным теплым утром, когда зашел подарить ей ее любимые шоколадные конфеты. Она была очень смущена, но всё же приняла подарок... Видение тут же рассеялось. Так же внезапно, как и появилось, оставив после себя устойчивое ощущение, что так всё и было. Просто Сэм не может толком объяснить себе, откуда это взялось у него в памяти.

— Надеюсь, ты проголодался, Сэмми! — воскликнула бабушка, отодвигая в сторону стопку тарелок, чтобы освободить место на столе.

Она прищурилась и подошла к Сэму, чтобы поправить непослушную прядь, то и дело падающую ему на глаза.

— Торт сегодня — просто нечто! У нашей дорогой мисс Саррок и-зу-ми-тель-ный рецепт!

И она поспешила обратно в кухню, оставив внука в еще большей растерянности. Дорогая мисс Саррок... Изумительный рецепт... С чего это тут все вдруг так полюбили эту противную старушку?

Едва он задал себе этот вопрос, как в голове возникло еще одно воспоминание. Сцена, которую он определенно никогда не проживал и, тем не менее, помнил в ней каждую деталь. Он сидел на стуле в полицейском участке, вместе с отцом... Видимо, это происходило вскоре после удаления аппендицита, потому что внизу живота всё еще неприятно тянуло. Полицейский, здоровенный усач в форме, был с ними исключительно любезен. Для человека такого крупного телосложения он говорил на удивление тихо. Возможно, того требовали обстоятельства... Речь шла как раз о мисс Саррок. «Это она нам сообщила, — рассказывал полицейский. — Ваша соседка... Заметила что-то подозрительное рядом с домом. Сначала молодой человек на велосипеде, в необычной одежде, вроде бы из какой-то секты. За ним другой, постарше. Мисс Саррок решила, что они задумали вас обокрасть. И тут как раз тот, что постарше, выехал из гаража за рулем вашей машины. Она видела его впервые в жизни и знала, что вас нет дома. Поэтому решила сообщить об этом нам. Когда приехала патрульная команда, дом стоял незапертый и в одной из комнат были видны следы борьбы. Мы, конечно, предположили, что тут не всё ладно. А рядом с кроватью нашли вот что...

Полицейский показал пластиковый пакет с брелоком в виде бульдога и биркой с именем и адресом. «Так мы узнали адрес», — добавил он.

Сэму хотелось сосредоточиться на этом важнейшем воспоминании подольше, но тут дедушка выключил свет, и все запели:

— С днем рожденья тебя... С днем рожденья тебя-а-а...

Сэм изо всех сил старался не потерять нить воспоминания, но напрасно... Зато теперь он наконец понял: все эти новые воспоминания принадлежали тому, второму Сэмюелу. Прошлое альтер-эго Сэма, его история... Соединившись с ним, первый Сэм получил новую порцию воспоминаний, которые демонстрировали важные изменения, произошедшие за эти три года. Настолько важные, что всё здесь теперь было по-другому.

— С днем рождения, Сэ-э-эм... С днем рожденья тебя-а-а...

Песня завершилась взрывом аплодисментов и счастливым криком, которым семейство встретило появление огромного торта со свечками. Штуковина из трех этажей была облита шоколадом и украшена завитками безе и крема, а в верхнем ярусе торчало два фонтана бенгальских огней, разбрызгивающих во все стороны голубые искры.

— Ура, ура! — завопила Лили.

— С днем рождения!— крикнул Аллан.

— И процветания «Лавке Фолкнеров»! — добавил дедушка.

Сэмюел замер и не дыша следил за приближением кондитерского шедевра, который искрился и сверкал в полутьме праздничной комнаты. Очень странно, но торт несла не бабушка. И не мисс Саррок — еще не хватало! — и даже не тетя Эвелин. Тогда кто же?.. Этот силуэт... Эти длинные волосы, изящно закинутые за плечи... Эта походка, эта королевская осанка... Обман зрения, оптическая иллюзия?

— Мама? — прошептал он едва дыша.

Роскошный торт пересек гостиную под восторженные крики и аплодисменты. А Сэм стоял со слезами на глазах и ничего не слышал.

— Мамочка, это ты?

Свечи отбрасывали на лицо Элайзы танцующие отблески, делая ее похожей на богиню. Да, это она... Прекрасная, сияющая... Вне всяких сомнений, мама была здесь... Совсем рядом!

Сэмюел почувствовал, как лопается внутри бесконечно натянутая тревожная струна. Мама жива, ей удалось выжить! Вот о чём говорили его воспоминания о мисс Саррок. Что бы там ни произошло, вредной старухе удалось спасти маму! Значит, после разговора с Сэмом она решила вызвать полицейских и те, благодаря связке ключей безумной Марты, узнали адрес и явились на улицу Барнбойм. Как раз вовремя, чтобы помешать укротительнице собак погубить Элайзу Фолкнер...

То есть вмешательство Сэмюела три года назад оказалось не напрасным! Предотвратив автомобильную аварию, в которой погибла мама, он запустил новую последовательность событий. И это было, безусловно, гораздо ближе к оригинальной версии, где Элайза Фолкнер оставалась жива и здорова! И здесь Аллан не попадал в больницу, а Сэмюел не отправлялся в путешествие по дорогам времени! Всё снова было нормально!

— Сэм, ну что же ты? — улыбаясь, воскликнула Элайза. — Свечки задувать будешь?

Сэмюел с трудом вырвался из сладкого оцепенения. Этот голос... Голос, который столько раз его убаюкивал, утешал, наставлял, учил. Голос, который он всё искал и искал в памяти темными бесконечными ночами, когда так по нему тосковал. Голос, прозрачный как хрусталь, светлый и мягкий... Мамин голос. Как же ему хотелось снова слушаться этого голоса!

Сэм наконец оторвался от дверного косяка и, не спуская глаз с мамы, подошел к столу. Он заметил, что на виске у нее остался маленький