Хаген пришёл, спустя несколько недель после прошлого визита. Он был не в лучшем настроении и погонял надзирателей шевелиться быстрее. Стараясь не затягивать, стражник нашёл имя смертника и указал на мужчину из соседней с Реми камеры, Син, как называли его надзиратели.

– Вот, – стражник протянул цепь от наручников заключённого Хагену, – сегодня отдаю тебе Сина. Он убил достаточно народа чтобы покаятся на твоём Карвале. Он уже несколько оборотов здесь торчит, а гильдия не выкупает его, значит так он им нужен. Вот и пусть поплатиться за всё. Вопрос лишь в том, куда его отправить.

– Без вариантов, всех мне! Упыри обойдутся! – оскалился Хаген.

– У нас с ними ещё зиждется перемирие, надо хоть кого-то им отправлять,… – попытался настоять на своём стражник, но выбрал не лучший день для препирательств.

– Обойдутся, – подытожил культист Ярсиса.

– Начальника, я не хотеть с Хедином идти. Я не верить в боль, – завопил один из заключённых, касмедонец, прибывший в порт в трюме коробля Аэфиса и обвинённый, захваченный во время абордажа, насмешив всех своим акцентом.

– Заткнись, Бисли, – пошёл успокаивать его надзиратель.

– Хаген, – не теряя времени, Серый окликнул главу культа Ярсиса. Мальчик всё ещё трепетал перед окутанным аурой смерти альбиносом, животный страх поднимался из глубин, стоило заглянуть в эти кровавые глаза, но Реми боролся с собой, подавляя неуместную панику.

– Для тебя уважаемый Хаген, – злобно выплюнул тот, даже не удостоившись посмотреть в сторону звавшего.

– Уважаемый Хаген, – исправился мальчик. Спорить с тем, кто мог способствовать освобождению просто напросто глупо. И всё же уважения к жуткому культисту оборотень не испытывал, один лишь страх.

Фраза возымела действие, Хаген посмотрел в сторону камеры Серого.

– Кто меня звал? – недовольству проповедника не было предела.

– Я, – Реми решил брать наглостью, но с каждой следующей фразой, он всё больше разуверялся в правильности своих поступков. – Уважаемый Хаген, можете взять меня с собой?

Хаген поднял одну короткую серую бровь, он некоторое время молча стоял и смотрел на сопляка. Син вытаращил глаза на мальчика и, насколько смог, закованными в наручники руками подавал знаки, чтобы тот замолчал и не продолжал. Убийца не знал, что план Реми заключался в другом.

– Зачем? – наконец спросил Хаген и дёрнул железной цепью, желая угомонить потуги заключённого.

– Я хочу убить Хаарта. Если я выйду, я точно найду способ это сделать. Возможно, обращусь за помощью в гильдию убийц, но я убью его! Своими руками. Вы его тоже ненавидите. Помогите мне, а я помогу вам. Вам не придётся нарушать законы, если Хаарта убью я, а я могу поклясться, что так и сделаю, – со всей серьезностью, на какую был способен, молвил Серый. Он забыл половину умных формулировок, которые вынашивал в мозгу последние недели дабы уговорить культиста. От страха мысли спутались, слова вылетели из головы, и Реми произнёс то, что вспомнил. Слова его звучали неуверенно и нелепо, план трещал по швам.

– Я – выше закона, – машинально ответил культист. Син теперь как заведённый переводил опасливый взгляд с мальчика на альбиноса, не зная, что и думать. – Ты что, дурак? – продолжал Хаген. – Если я захочу, я убью его. Законы писаны лишь для таких, как вы, – он ещё раз дёрнул цепь. Син скривился, железо больно садануло по запястьям.

– Но, – хотел возразить Серый, но вернулся надзиратель.

– Бреган, – обратился Хаген к стражнику, не отрывая глаз от мальчика за решёткой. – В следующий раз, я заберу этого парня на Карнавал Боли, понял? – Мужчина бросил испепеляющий взгляд в сторону надзирателя.

– Но он не смертник, его срок… – начал пернатый, но Хаген бесцеремонно его перебил.

– Так придумай ему вину. Если я не уйду с ним, я возьму на Карнавал Боли тебя, – чётко и громко ответил культист, глаза его загорелись безумием. Реми сжался от страха и непроизвольно отшёл на пару шагов от решётки.

– Я на службе у Поднебесного Правителя! Ты не имеешь права! – пытаясь придать себе грозный вид, но глазами и нервными жестами выдавая боязнь, проскандировал стражник.

– Мои права безграничны! Если я захочу, я убью вас всех. Я – Кровавый Звездопад, сам себе закон. Есть и всегда будет лишь один Поднебесный Правитель, которому я подчиняюсь – это Сильвана! – сверкая безумными глазами, повысил голос культист.

Реми с каждым новым произнесённым Хагеном словом, отходил всё дальше от решётки, а сейчас, уперевшись в противоположную стенку, медленно осел по ней на пол. Этот человек, это чудовище, его кровавого цвета глаза внушали дикий ужас. Попасть к нему на Карнавал Боли – это кара. Просто попасть к нему в руки – это кара. Как оборотень вообще додумался поговорить с этим монстром?

Подальше. Подальше, подальше, подальше. Нужно держаться как можно дальше от этого чудовища. Он чокнутый. От него веет безумием. И он сам себе закон. Творит что захочет. Сильвана-объединительница, кого же ты привела в наш мир?

– Да чёрт её знает, будет ли вообще ещё хоть одна реинкарнация Тиранши! Ты не можешь ходить вот так, самому себе законом! – опасаясь собственного поведения, воскликнул в ответ пернатый.

– Ну да, – уже более спокойно произнёс альбинос. – Есть ещё Ауру. Но ведь старших нужно уважать, – Хаген разразился самым безумным смехом, на какой способен человек, и пошёл к выходу, таща за собой на цепи Сина, точно тот упрямый пёс. Культист не обернулся, не дал новых распоряжений, просто ушёл.

Этот Хаген до ужаса пугал оборотня раньше, но сейчас кровь стыла в жилах от голоса и взгляда этого человека. Он не просто носил чёрную со звёздами мантию, но прямо заявил, что член Кровавого Звездопада, мало того, он одним предложением подтвердил, что Сильвана действительно существовала, он ей служил, и знал при жизни. Альбинос назвал имя Разрушительницы тридевяти миров без всяких титулов, не заменил имя ни единым прозвищем и признавал её власть. Он – бессмертный страж, внушающий трепет, леденящий душу, признавал над собой главенство женщины, девчонки. Как же сумела Сильвана подчинить себе этого безумного монстра? Заручиться его преданностью, сохравнишейся спустя триста лет. Сильвана – легенда Аэфиса, но Хаген, видевший те времена – живое подтверждение легенды. Ко всему прочему он убил сотни людей, сотни существ, среди которых истинные оборотни, и, скорее всего, вампиры, а может и демоны. Он чудовище.

– Сопляк, вот теперь ты точно попал. Молчал бы в стелечку и мирно сидел в своей камере, – погрозил надзиратель Серому и ушёл.

После скудного ужина, отойдя от слов сумасшедшего культиста, Реми обдумал своё положение: план «действовать через Хагена» не сработал, и теперь мальчика ждала смерть под крысоловкой или чем ещё похуже на страшном Карнавале. Других идей в голову оборотню не пришло, для сражения во время уборки снегом Реми был слаб, для того чтобы притвориться больным или мёртвым он выглядел чересчур загорелым и живым. Оставалось лишь дожить до пристального взора Персефоны чтобы воспользоваться запасным планом.