Я, признаться, не сразу поняла, о чём он. Но в следующий миг вспомнила рассказ Маэля о полуразрушенном древнем храме, который оставили после войны. Там не проводили служб и ритуалов. Там не жили служители и никто не ездил туда давным-давно. Но… получается, это было не совсем так?

— Ты и тут нашёл лазейку.

— Знаешь, я решил провести все необходимые ритуалы там, не потому что нельзя сделать это в действующем храме. Я искренне считаю, что именно в старом связь моя и твоя с Исконными будет гораздо острее. И услышат они меня лучше.

— А меня они услышат, если я попрошу размозжить тебе голову булыжником? Как считаешь? — я криво усмехнулась. — Судя по всему, я тоже не последняя демоница в королевстве по силе. М?

Альбин, на удивление, не стал насмехаться над моими словами, только прищурился чуть и отвернулся.

— Без своих благословений ты почти человечка. Не можешь обернуться, не можешь воспользоваться своими силами. Исконные глухи к тебе. Хоть кричи, хоть рыдай.

И я не стала делать ни то, ни другое.

Мы добрались до храма к вечеру. Я поняла это, когда из леса карета выехала сначала на заснеженную равнину, а затем потонула в тумане, который поднимался из утробы Разлома. Чёрный обрыв полосой потянулся слева от повозки, и даже дух захватывало от одной только мысли, какая там глубина. Край его здесь был более неровным и осыпающимся, как будто Разлом продолжал расти. Так и было — Феликс рассказывал мне.

Молчаливый кучер остановил карету на безопасном расстоянии от края, и дальше мы пошли пешком. Альбин тащил меня за руку, а я инстинктивно сопротивлялась и подумывала, надо признать, как бы скрыться в этом тумане. Но решила, что так только заблужусь сама — и тем сделаю себе хуже.

Я едва не покатилась кубарем, когда под ногами вниз ушли каменные ступени. Если та лестница, что вела в действующий храм Разлома, показалась мне опасной, то от состояния этой просто волосы вставали дыбом. Лучше не смотреть. Однако мои страхи вовсе не волновали Альбина. Он торопился всё больше, тянул меня следом, едва позволя удобнее ставить ноги на ступени. В нутре старого храма было ожидаемо темно. Но как только мы вошли под каменный навес, все натыканные в нишах и расставленные на уступах свечи тут же зажглись.

Одна покосившаяся на петлях створка двери была приоткрыта. Изнутри веяло сыростью и плесенью, прелой травой и откисшим деревом. Я осторожно переставляла ноги, стараясь не споткнуться и не ободрать кожу о камни, что валялись повсюду. Черепки, стеклянные осколки, обломки мебели — всё это было рассыпано кругом в изобилии. Сломанные растоптанные свечи, какие-то тряпки. Это место, похоже, в своё время покидали в большой спешке.

— Ты и правда считаешь, что здесь ещё есть хоть частица Исконных? — я дёрнула Альбина за руку. — Ты в своём уме? Здесь уже давно всё мёртво.

— Ты ошибаешься, моя милая жёнушка. Очень ошибаешься.

И вдруг из глубины погружённого в серый мрак зала нам выплыл свет, который разделился на три огонька свечей, закреплённых в канделябре. Свет слабо озарил подбородок мужчины в глубоком, нависающем на глаза капюшоне. Только самый край — остальное лицо осталось в непроглядной тени. Он смотрел себе под ноги и молчал. Но этого Альбину, похоже, было достаточно. Незнакомец проводил нас наверх, во второй зал, который был разрушен ещё больше первого. Кто-то шевелился и часто дышал где-то в затемнённой глубине его. Я пригляделась, когда туда начал дотягиваться более яркий свет — и вздрогнула, отшатнувшись.

Там, на низкой, сколоченной кое-как лежанке, сидела я. Вернее, моё отражение: совершенно такое же, только чуть измождённое лицо, те же волосы, только сплетённые в растрёпанную косу. Девушка посмотрела на меня затравленными, совершенно безумными глазами, и отползла по лежанке ближе к стене, мотая головой.

— Это ты виновата… — забормотала. — Из-за тебя я оказалась здесь! Из-за твоей матери!

Альбин обернулся на меня и шагнул к девушке.

— Помолчи. Я устал слушать одно и то же. Так сложилось. Но тебе, к счастью, выпала большая честь стать жертвой Исконным. Не всем уготована столь почётная участь: превратиться в один из камней в основании власти нового Истинного короля.

— Да мне плевать на ваш мир и ваших королей, — Арина покачала головой. — Верните меня домой! Я провела здесь пять лет. В чужой жизни, пока она, — девушка качнула головой на меня, — пользовалась моей. Жила спокойно, ни о чём не знала, ничего не помнила. А я оказалась в пекле. В самом пекле из-за неё.

— Я ничего не знала, — вырвалось само по себе. — Вернее, когда-то, наверное, знала. Но не помнила.

— Хватит пререканий, милые лэни! — громко оборвал нас мар-Говин. — К сожалению, время не терпит. Чем раньше мы начнём, тем быстрее закончатся наши страдания, верно?

Ещё несколько таких же безмолвных и безликих стражей выплыли из глубоких теней зала. Арину освободили от кандалов, которыми она за ногу была прикована к вбитому в стену железному кольцу, и подвели ближе к нам. Она с презрением и без капли удивления оглядела меня с головы до ног. Получается, здесь она находится уже два месяца или чуть меньше. И за это время не слишком отощала, даже не выглядела грязной. Похоже, Альбин как-то заботился о той, кто была ему нужна до сегодняшнего дня. И я с сожалением осознавала, что не могу ничем ей помочь. Моё положение было немногим лучше её. Я могла остаться в живых. Впрочем, вовсе не была в том уверена.

Теперь под большой охраной нас с Ариной повели обратно вниз. Альбин не смотрел на нас, был необычайно сосредоточен и всё размышлял о чём-то. Как будто готовился. Наверное, сейчас, перед самым важным для него ритуалом, ему было о чём подумать.

Как и мне. Ещё никогда в жизни я не оказывалась в такой безвыходной ситуации. Бежать мне и правда просто некуда. Улететь, не имея крыльев, тоже не могу. Теперь ещё и Арина повисла на моей душе грузом, потому что если спасаться, то с ней вместе. А это при всей безнадёжности ситуации ещё более безнадёжно.

В большом зале кто-то из прислужников Альбина уже всё подготовил. Вокруг слегка покосившегося алтаря разожгли огонь в железных чашах. Теперь в храме было светло — и в глаза бросалась нетронутая разруха. Та, которая осталась здесь многие сотни лет назад. Но, удивительно — на стенах ещё сохранились обрывки тканей с некими смутными символами и изображениями: видимо, Исконных. Здесь не было статуй, как в нынешнем храме, или они все превратились в обломки булыжников на полу. Пол был просто завален ими, и через них постоянно приходилось переступать.

Арину отвели в сторону от меня, двое приспешников мар-Говина подхватили её легко и уложили, как бьющуюся рыбину, на алтарь. Запястья и лодыжки закрепили вбитыми в камень кандалами — чтобы и дёрнуться не смогла лишний раз. Как в дурном сне. Это всё было, как в бредовом видении — и я даже забылась на миг, наблюдая за этим диким действом.

— Подойди, — велел Альбин, неспешно снимая рубашку.

Он отдал её одному из служителей. Я переглянулась с извивающейся на алтаре Ариной и осталась на месте. Время, хоть лишняя минута, две — это всё, что у меня сейчас оставалось. И я не торопилась исполнять веление муженька. У него впереди почти вечность. В человеческом понимании. И хотелось дать себе ещё хоть миг на раздумье. Ведь наступит тот момент, когда мои благословения вернутся, вновь соприкоснутся с моим телом. Возможно ли успеть вырваться, что-то сделать, убить, в конце концов или хотя бы оглушить всех эти стражей? Альбина? К большой досаде, я просто не осознавала своих сил, ничего не помнила из прошлого, чтобы понять, как действовать в случае их обретения.