Избранница Хозяина холмов - Елена Счастная

— Ну что, милая, ты собираешься платить? — голос торговца становился всё более раздражённым.

Его маленькие зелёные, словно два осколка змеевика, глаза обшаривали меня с головы до пояса — остальное закрывал высокий прилавок, у которого я и рисковала теперь умереть от стыда. А может, и по другой причине. Потому что вокруг меня удивительно резво собирались люди, а среди них — солидные громилы, которые могли прихлопнуть меня одним ударом.

Я же всё неверяще шарила по поясу, на котором — точно помнила — ещё недавно висел кошель с монетами. Не так уж много их там было, не такая я дура, чтобы носить с собой все запасы, но на покупку фибулы вместо сломанной и некоторых других мелочей в дорогу должно было хватить.

— Знаете, я, наверное, не буду брать её. — Отчаявшись отыскать кошель, я положила застёжку обратно на укрытый атласной тканью прилавок. — Меня, представляете, кажется, обокрали! Вот!

Я продемонстрировала обрезанный явно очень острым лезвием ремешок. Торговец недоверчиво нахмурился, сведя густые рыжие брови. Цыкнул, показав чёрный провал вместо одного переднего зуба.

— А может, ты обкрасть меня хотела? — выдал он неожиданно. И повторил отчётливо и громко: — Обкрасть.

Да он что, с ума спятил совсем?!

— Что вы себе позволяете! — рявкнула я, выпрямляя спину. — Больно нужно. Я только фибулу хотела купить!

Так и хотелось добавить, что Тавиана де ла Исла, дочь советника Лисварха, друга самого короля Вархассии, просто не может быть воровкой. Но сейчас я никто, просто путница, и должна скрывать своё имя. До тех пор, пока не доберусь до нужного места. Да и вряд ли все эти мужланы и женщины с потемневшими от работы под солнцем лицами и руками способны оценить моё происхождение. Пустое сотрясание воздуха.

— А чего это ты тогда тут шаришься? Стояла возле прилавка моего всё утро, — разошёлся усатый торгаш. Преувеличил, надо сказать. Вовсе не всё утро! — Ничего не брала. Зыркала всё. Райди! Проверь-ка её сумку.

Я шарахнулась прочь от потного верзилы, который стоял рядом с торговцем в тени навеса, а теперь вдруг угрожающе двинулся на меня. Он что, и правда собирается меня обыскивать?

— Не подходите ко мне! 

И снова уверенным жестом схватилась за поясок, да вот только подаренного отцом кинжала на нём тоже не оказалось. Слишком дорогая вещь, чтобы носить на глазах у всех. Хозяйственный ножик висел чуть ниже, чем я привыкла, и потому понадобилось время, чтобы его нашарить.

Не успела: кто-то схватил меня за руку. Какая-то женщина, которая хрипло выкаркивала у моего уха подстрекательства к обыску “белобрысой девки”. Я обвела толпу вокруг взглядом в поисках Лелии, но она, похоже, хорошо куда-то запропастилась. И вот угораздило же отправить её за лечебными травами! В такой неподходящий момент.

Тем временем огромный, точно буйвол, Райди уже почти ткнулся мне пузом в живот — так близко подошёл. От него пахнуло вчерашним хмелем и потом, мне даже захотелось прикрыть нос ладонью. Он схватил мою поясную сумку и бесцеремонно сунул туда руку, пока кто-то из услужливых горожан держал меня.

— О! — через миг удовлетворённо выдал громила. — Да тут — смотри!

И он вынул целую пригоршню каких-то совершенно незнакомых мне мелочей: заколки, браслет, подвеска, пара колец. Я только глазами хлопнула, созерцая всё это блестящее “не моё” в огромной ручище Райди. Торговец усмехнулся, щуря змеиные глаза. Поскрёб блестящую от пота шею над необычайно богато расшитым воротом ярко-голубой рубахи такого кроя, который носили обычно мужчины с Маринийских островов.

— Это не моё, — безнадёжно выдала я.

— Конечно, не твоё! — издевательски хлопнул себя ладонями по ляжкам островитянин. — Потому что ты это украла!

— Я не крала!

Только бы не впасть в истерику, но она вместе с нарастающей паникой уже заливала мне голову горячим мраком.

— Госпожа! — донёсся откуда-то из-за спин голос Лелии. Какая я ей госпожа! Мы же договаривались, что она в дороге не станет так меня называть.

Но сейчас уже неважно, главное, что служанка отыскалась наконец. Да только, кажется, поздно. Потому что смердящий Райди уже выдрал меня из рук пленителей, явно собираясь куда-то вести. Где стража, в конце-то концов? Я же видела здесь сегодня стражу, которая должна блюсти порядок на рынке!

— Придётся разбираться, — задушевно шепнул мне на ухо головорез. — И платить.

— Госпожа!

Я натолкнулась взглядом на испуганное до серой бледности лицо служанки.

— Лелия, найди Илари. Скорее. Пусть говорит с управляющим рынка. Это ошибка!

Девушка закивала, но у меня возникли большие сомнения, что она поняла, чего я от неё хочу. Слишком много испуга было в её глазах — такого, от которого вмиг тупеют даже самые смышлёные люди. Тем временем Райди уже потащил меня куда-то в проход между прилавками. А горожане, явно довольные зрелищем поимки воровки, не торопились расходиться.

— Эй, Дамас! — вдруг крикнул кто-то из мужчин позади. Его голос звонко и обнадёживающе качнулся над головами зевак. — Тебя ведь зовут Дамас, верно?

Я вывернула шею, пытаясь разглядеть того, кто заставил усердно пыхтящего в попытке утащить меня поскорее Райди остановиться и даже втянуть голову в плечи. Торговец подозрительно прищурился, уперевшись взглядом в кого-то, кто шёл к нему. И горожане смолкали, расступаясь.

— Верно, сеньор, — осторожно подтвердил он.

И я почти повисла в руках верзилы, когда Дамас сделал ему знак остановиться, а перед ним словно из-под земли вырос высокий молодой мужчина в хитро повязанном вокруг головы длинном платке, один из концов которого закрывал его лицо до носа. Блестящие чёрные глаза в обрамлении длинных ресниц под чуть низковато нависающими бровями внимательно оглядывали торговца и его прилавок — не такой уж богатый, чтобы кому-то хотелось на нём поживиться.

— Я слышал о тебе, Дамас, — спокойно продолжил незнакомец. — Везёшь свой товар издалека, с Маринийских островов через Вархассию и Джинарию на самый север.

Он взял с покрывала ту самую фибулу, которую я так и не купила, и ловко перекинул её между пальцами, словно монетку. Чуть поодаль от него с разных сторон встали несколько мужчин — вооружённых. Неужели стража? Не похожи. Слишком колоритный у них предводитель, одетый в светло-серые льняные брюки, рубашку, удивительно белую для такого пыльного дня, и светло-зелёную тунику поверх неё. Кажется, в его облике не за что зацепиться, когда закрыта большая часть лица, но глаза и руки с длинными ловкими пальцами, широкими, привыкшими к оружию ладонями — от них сложно было отвести взгляд.

— Всё верно, сеньор, — удивительно почтительно наклонил голову торговец, не переставая, однако, наблюдать за движениями мужчины. — Чего вы хотите?