со значением «схватить», «поймать», «закрыть», также наполненные философскими понятиями «понимать», «узнавать» (см. выше).

Мöнi чир (Ман су), возможно, являлся корпоративным кладбищем (могильником) жрецов, вождей и паломников, так как здесь был размещен сакральный центр потустороннего мира – Каша или Каш/Ала. Кошара для скота связана с пещерой Валой (змеевидный), где томятся коровы Индры.

Именно здесь, в Кошале (Кошье), мог проживать панийский народ каш (далекие предки качинцев – ха/касов), которые в искусстве счета и игры в кости не знали себе равных. От них пошло также местное название игры в кости «кажык» (кашык).

Далекие горы Алатау с «пещерной» Кошарой для коров (ср. Ала биг – двурогий змей, русск. Кощье, бессмертный Кащей) для индоевропейских степных племен были далекими сакральными местами для паломничества. Отсюда происходит название индийского «Каши» (kaashi) – места паломничества.

Укажем схожие по смыслу слова:

1) «кажы (тюр. – каз.) – паломник; «кажылык» (каз.) – паломничество;

2) «кашык» (каз.) – далекий, отдаленный;

3) «кашаа (кир.) – загон для скота (обнесенный частоколом или плетнем); ср. «кача» (уйгур.) – сосуд, тара (мешок, ведро) или «кашне» (селькупск) – берег;

4) «кожо сан» или «кожосан» (в кир. эпосе) – дух-покровитель;

5) «кожо» (иран.) – 1) ходжа; 2) благочестивый старец; 3) хозяин, господин;

6) «каш» (иначе «кашка») (кир.) – глава племени, предводитель;

7) «маннай хасха» (хак.) – княжеский титул в средневековье (ср. «хаас» или «хасха» – родовое подразделение ха/касов – качинцев).

Напомним, что мифическая страна Мана географически соответствует Минусинской котловине. В хакасском фольклоре Мана сохранилась как Мöнi – сказочная страна вечной молодости и вечного лета. По представлениям ариев, Мана стала корпоративным могильником вождей и жрецов в самом сакральном и благодатном месте в горах Валы, т. е. Алатау. И, конечно же, быть похороненным на сакральном кладбище своих предков манов значило приобрести бессмертие души. «Улгерлiг сын кистiнде Мöнi чир пар» – за хребтом Ульгерлiг (оружающим Хакасию) находится страна вечной молодости. Сравните, «мöнi cуг» (хак. фольк.) – источник с живой (целебной) водой.

Земля Небесной Маны для паломников являлась сакральным центром потустороннего мира – Каша, названного Кошалой. В эти места периодически отправлялись «умирать» вожди, жрецы и шаманы, снаряжались специальные отряды посланников, которые, наряду с прочим, приводили в порядок сакральные места – захоронения-усыпальницы своих «царских» предков, оставляли для них разнообразные дары. Позже мы знаем сибирскую Кашу из Алы как государство Кошала в Индии. Как известно, в Кошале царствовал Ману – первый царь солнечной династии и родоначальник славного солнечного рода, в котором родился Рама (будто бы после столкновения Кауравов и Пандавов).

Если верить археологическим источникам андроновской культуры, местное население окуневской культуры под натиском пришлых групп андроновцев смещается в южные районы до гор Табын или Таван на юго-востоке Алтая, на границе России, Монголии и Китая.

Индоевропейские племена Обь-Чулымья хоть и овладевают их территорией Мана, но все же их могущество не было сломлено. Впоследствии потомки южносибирских панов выйдут в большой мир и создадут малоизвестный ныне мир союз племен под наименованием «яван» или «табан». С распадом андроновской культуры жизнь перешла в мирное русло, и оба народа стали проживать по соседству, перенимая друг у друга идеи и традиции. Даже великий царь праариев Турваш будет назван Яваном, т. е. Паном.

По правую сторону от личины «Устье» с загнутой рукой (с пятью пальцами – «панча») расположилась равнинная местность с крупными озерами (см. карта-схема № 11, между личиной «Устье» и северными отрогами Алатау – 12).

Описание местонахождения индийской р. Сарасвати хоть и содержит научные загадки, но все же сопоставляется с современной географической картой бассейна реки верхнего Чулыма. Эта ведийская река, не совсем понятая учеными, так прочно закрепляется упоминанием области Самантапанчака с ее хорошо известными озерами (saras – озеро), что присутствие озера Сарас-кюль (север Хакасии) не подлежит сомнению. Присутствие на карте местности с группой озер, явно подразумевает точных сведений картографом о Саманта/панчаке, что переводится как «место, окруженное пятью озерами».

Есть река Сарасет (Сар/рас/сет) – река в бассейне Мрас-Су. Название «сар» образовано от индоевропейского географического термина sara – утренняя заря и кетского географического термина «сет» – река. Возможны другие варианты: sar (сан.) – течь, струиться; saraa (сан.) – ручей.

Как выяснится ниже, на берегу Сарасвати произошла «братоубийственная» война, воспетая в «Махабхарате».

«Нижний мир» андроновских поселений

С помощью дружественных духов шаман «летал» вверх к «небесным» горам Мана (Ког Мен), мог попасть на «небесные пастбища», где берут начала горные реки. Или же, наоборот, он «спускался» до нижних или «подземных» рек и, наконец, попадал в иные миры.

Вероятно, считалось, что нижние течения рек, особенно их устья, были населены миром злых духов или мертвых. Южная степная полоса Сибири, включая низменность Барабы и Обь-Чулымье, – вся эта индоевропейская степь андроновских племен представлялась окуневским горцам (та/пани) «нижним» миром бога Индры.

На наш взгляд, под изначальным именем Индры пратюркские паны (пани) подразумевали нижний мир (см. тюр. – хак. «ин», «индре» – низ, по течению реки). Спустя столетия древние славяне – паны водного демона (бога тьмы) назовут Индер. (Сохранилось озеро Индер в районе археологической Барабы).

Если в средней части мы видим только изображения жилищ с загонами, без признаков человеческого быта, то нижний ярус нашей карты (начиная от личины «Устье») уже имеет картины «земной жизни».

Одна из закономерностей развития религиозно-мифологического мировоззрения состоит в его постепенной антропоморфизации. Если взглянуть на «каменную» карту, то мы увидим, что изображения людей теряются среди впечатляющих личин «верхнего» и «среднего» миров.

То же самое отчетливо прослеживается и в мифологии окуневских пани. Главные персонажи наиболее архаичных петроглифов, а значит и мифов, – животные. Человек же занимает подчиненное по отношению к ним положение. На поздних этапах развития религии картина прямо противоположная. Некогда обожествлявшиеся животные отходят на задний план, вытесняются антропоморфными персонажами, лишь отдельные, пережиточные следы напоминают об их былом значении. Аналогичные воспроизведения мы наблюдаем при рассмотрении нижнего яруса нашей карты.

«Андроновский» человек (скорей всего, это культурный герой) держит козу за рога (тотемное животное народа пан), люди ведут за повод домашних животных, охотник стреляет из лука в козла, которого окружили собаки. Тут же рядом изображен согбенный старец в длинном одеянии, опирающийся на посох, в обуви, очертаниями напоминающей унты или валенки. Все эти детали не оставляют сомнений в достоверном знании картографом одного из древнейших поселений индоевропейцев в районе среднего течения Чулыма.

При анализе некоторых мифо-географических воззрений из гимнов «Ригведы», близкой по времени археологическим культурам юга Сибири, трудно не заметить те или иные картографические совпадения или хронологии отдельных ее эпизодов исторического события.

Одним из таких исторических совпадений, как мы помним из источников «Ригведы», явилось противостояние между андроновскими ариями Обь-Чулымья и окуневскими «пещерными»