третий день после обеда всех участников конгресса посадили в автобусы и повезли в Асклепион – комплекс руин античных храмов и сооружений. Именно там две тысячи лет тому назад располагалась знаменитая школа медицины, в которой работал и преподавал великий Гиппократ. Нам показали театрализованное представление, в котором по грандиозной лестнице с холма спускались одетые в белые хитоны юноши и девушки, игравшие на флейтах. Затем под музыку по лестнице спустился актер, изображавший Гиппократа. Он нес свиток, на котором написана знаменитая клятва врача, известная как «клятва Гиппократа». Актер зачитал нам ее на древнегреческом и английском языках. В городке нам показали на огромный развесистый платан, обнесенный специальной изгородью. По легенде, под эти платаном Гиппократ читал лекции своим ученикам. Рядом располагалась сувенирная лавка, где продавались любых размеров гипсовые, крашенные бронзовой краской, из металла, из дерева бесчисленные бюсты и скульптуры в полный рост, изображавшие великого грека. Показалось немного странным, что на бюстах Гиппократ был лысым и с бородой, тогда как на скульптурах в полный рост его украшала густая шевелюра. На стенах лавки были развешаны в застекленных рамках тексты клятвы Гиппократа на нескольких языках. Тексты были украшены его портретом и высушенным зеленым листом с легендарного платана. К сожалению, текста на русском языке не было, и я приобрел клятву на английском языке. Купил также два бюстика – для себя и в подарок Хавинсону, которому в ноябре того года исполнялось 50 лет. Выйдя из лавки, я подошел к платану и подобрал несколько опавших листьев, которые высушил, привез домой и раздарил коллегам.

Во второй раз мне довелось побывать на острове Кос в сентябре 2005 года, когда там состоялся симпозиум по профилактической гериатрии, организованный Атанасом Бенетосом. Также была организована экскурсия в Асклепион, состоялось представление с выходом Гиппократа и чтением знаменитой клятвы. Всё так же стоял и ронял свои драгоценные листья Гиппократов платан. Одно изменение я заметил в сувенирной лавке у платана – появилась клятва Гиппократа и на русском языке, что, безусловно, свидетельствовало о растущем потоке туристов-россиян на легендарный остров.

Летняя школа в Техасе

В июне 1998 года я полетел в США, в Сан-Антонио, куда был приглашен в качестве слушателя и лектора на летние курсы по экспериментальной геронтологии, организованные Национальным институтом старения США, Геронтологическим обществом Америки и Центром по исследованию старения Университета Техаса. Мероприятие проходило в семидесяти милях от Сан-Антонио, на берегу довольно большого искусственного озера, образованного плотиной, перекрывшей какую-то речку. Участников разместили в кампусе, очень напоминающем наши пионерские лагеря. По лагерю ходили совсем ручные благородные олени-попрошайки и целые выводки гусей.

Среди участников были хорошо известные мне по работам и встречам на разных конференциях Алан Ричардсон, Джон Куртзингер, Джудит Кампизи, Ричард Миллер, Джон Нельсон, Руди Танци. Были прочитаны пленарные полуторачасовые лекции по актуальным проблемам геронтологии. Очень интересно проходили ежедневные семинары, на которых все участники курсов делали доклады о своих текущих исследованиях; подчас бурно, но всегда доброжелательно обсуждали достоинства и недостатки проектов, высказывали интересные идеи и предложения о сотрудничестве.

Как раз в 1998 году под редакцией Балдуччи, Эршлера и Линча вышло восьмисотстраничное руководство по гериатрической онкологии «Comprehensive Geriatric Oncology», где рядом были расположены главы, написанные Джуди Кампизи и мной[119],[120]. Во время Школы мы с ней много обсуждали взаимоотношения старения и рака in vitro и in vivo. Некоторые возникшие в этих беседах мысли реализовались позднее во вполне конкретные работы. Предметом дискуссий с Ричардом Миллером были проблемы тестирования фармакологических средств с предполагаемой геропротекторной активностью. Дело в том, что, в отличие от онкологии, где существовали довольно четко регламентированные протоколы испытаний фармакологических препаратов на канцерогенную безопасность, утвержденные в США Food and Drug Administration, а в России Фармакологическим комитетом, в геронтологии не было стандартного протокола таких исследований. Я рассказывал Миллеру о том, как испытывают вещества на канцерогенность, и, как мне показалось, довольно убедительно говорил о необходимости применения аналогичных принципов при испытании геропротекторов. Во всяком случае примерно через год после наших бесед Ричард Миллер организовал совещание по этому вопросу в Национальном институте старения, результатом которого было принятие программы таких испытаний. Я в те годы неоднократно писал о необходимости организации международной программы по оценке эффективности и безопасности геропротекторов, построенной по принципам Программы оценки канцерогенности для человека химических веществ, с 1970-х годов осуществляемой Международным агентством по изучению рака. В 2007 году в США было издано руководство «Биология старения. Методы и протоколы», в котором была написанная М. А. Забежинским, И. Г. Попович и мной глава, посвященная методике тестирования геропротекторов на мышах, обобщавшая более чем тридцатилетний опыт нашей лаборатории[121]. В 2013 году вышло второе издание этого важного руководства с нашей существенно дополненной главой[122].

Очень полезным для всех участников школы был семинар, посвященный особенностям подготовки заявок на гранты по биологии старения. Семинар вел Хуберт Уорнер, руководивший одним из отделов Национального института старения, координирующим все исследования по биологии старения в США. Непринужденная и дружеская атмосфера школы, беседы за полночь, посещение ранчо с «настоящими ковбоями» и песнями под гитару, плавание на яхте по озеру сблизили молодых и не очень «школьников», создали ощущение «команды», разгадывающей одну из основных загадок природы – причину старения и долголетия.

Эльсинор

Уже одно имя этого города вызывает щемящее чувство тревоги и потери. Именно здесь, верят все, кто ходил по камням площади внутри замка, по его мрачным залам, жил и страдал Гамлет, принц датский, обессмертивший город и его создателя. Именно в Эльсиноре в конце августа 1998 года состоялся I Европейский конгресс по биогеронтологии, в котором приняли участие около сотни специалистов со всего света. Девиз конгресса «От молекулярной генетики до популяционных исследований» вполне соответствовал широте охвата интересов его участников. Россия была представлена тремя докладами. Конгресс прошёл достаточно скромно, однако на нем произошло событие, которое сыграло значительную роль в развитии геронтологии в нашей стране. В первый же день ко мне подошел председатель оргкомитета конгресса Андрус Вийдик и от имени секции биологии и исполкома Европейского отделения МАГ предложил Российскому геронтологическому обществу провести следующий конгресс по биогеронтологии в Санкт-Петербурге в 2000 году. Не скажу, что это предложение явилось для меня большой неожиданностью. Геронтология в России была на подъёме, в разных городах проходило множество конференций, к нам приезжали ведущие геронтологи мира и Европы, в частности президент МАГ Гари Эндрюс и президент Европейского отделения МАГ Марио Пассери. На них произвели большое впечатление Городской гериатрический центр и Институт биорегуляции и геронтологии. Начали издаваться журналы по геронтологии: в Москве – «Клиническая геронтология», в Санкт-Петербурге